Убийство в Балларатском поезде

Гринвуд Керри

– Если это убийство, мисс? А что же еще?

– Ну, например, похищение. Или шутка, которая зашла слишком далеко. Не знаю, Дот. Давай подождем, что будет дальше. Может, поспишь немного? Я могу присмотреть за ней некоторое время, я не хочу спать.

– Я тоже, – сказала Дот. – Я теперь вообще не засну!

Они просидели так до четырех утра, когда, мягко ступая, пришла почтительная служанка и спросила, не соизволит ли досточтимая Фрина Фишер уделить несколько минут сержанту

Уолласу.

Мисс Фишер соизволила. Она поднялась с пола, запахнула кремовый халат и проследовала за служанкой в комнату, в которой, видимо, по утрам подавали завтрак. Фрина слишком устала, чтобы проголодаться, но мечтала о чашечке кофе.

Чудесным образом оказалось, что перед полицейским стоит кофейник и несколько чашек. Он налил одну для Фрины. Она села и, подув на пар, с благодарностью отпила.

Этот сержант был крупным ладным полицейским – рост под два метра и косая сажень в плечах. Австралийское солнце опалило его молочную кельтскую кожу, придав ей цвет дешевого кирпича. Но его светло-серые глаза оставались ясными и проницательными.

– Мисс Фишер, я сержант Уоллас, очень рад с вами познакомиться. Детектив-инспектор Робинсон просил вам кланяться.

Фрина посмотрела на провинциального копа поверх чашки. Он ухмыльнулся.

– Час назад я передал по телефону список пассажиров на центральный участок, мисс Фишер, а Роббо как раз дежурил. Он узнал о вас по имени. Он вас очень ценит. Мы с ним вместе учились в школе, – добавил полицейский. – Грамматическая в Джилонге. Я даже выиграл стипендию. Как вы себя чувствуете, мисс? Получше?

– Да. Но мисс Хендерсон все еще плоха, и я тревожусь о ее матери… Вы нашли ее?

– Нашли, мисс.

– Она мертва?

– Мертвее не бывает. Мы привезли ее в Баллан несколько минут назад. Вы видели ее, мисс? Я имею в виду, сможете ли вы ее опознать?

– Да, видела, – кивнула Фрина. – И узнаю, если это она.

Фрина вспомнила крошечную сморщенную фигурку, редкие седые волосы, аккуратно расчесанные и уложенные в пучок, и пальцы, усеянные изумрудами.

– Готовы ли вы сделать это прямо сейчас, мисс? Я прошу только потому, что не хочу тревожить мисс Хендерсон, а близких родственников у них нет. И Роббо, я хотел сказать детектив-инспектор Робинсон, высоко ценит ваше мужество, мисс Фишер.

– Отлично. Не будем откладывать. Покажите, куда идти.

Огромный полицейский распахнул плечом дверь, вышел на холодный двор и направился к конюшне, откуда пахло пылью, сеном и лошадьми.

– Мы пока положили ее здесь, мисс, – сказал он угрюмо. – Позже перенесем ее в следственную часть. Но я хочу убедиться, что это та самая женщина.

Полицейский высоко поднял лампу, осветив все золотым светом.

– Это она, мисс Фишер? – спросил Уоллас и стянул одеяло с нетронутого лица погибшей.

– Да, – подтвердила Фрина. – Бедная женщина! Как она

погибла? – Произнося эти слова, она дотронулась до черепа и нащупала ужасную вмятину в том месте, где была пробита кость. Кожа была липкой на ощупь и холодной, какой может быть лишь кожа покойника. Глаза были закрыты, и кто-то подвязал челюсть. Лицо госпожи Хендерсон выражало лишь умиротворение и удивление. Вид покойной вряд ли мог испугать мисс Хендерсон. Фрина сказала об этом полицейскому.

– Это если смотреть только на лицо, – мрачно произнес сержант. – А вы поглядите на остальное.

Фрина потянула одеяло и отшатнулась в ужасе. На старуху напали с такой яростью, что у нее не осталось ни одной целой кости. Все тело было забрызгано красной глиной. Руки и ноги переломаны, даже пальцы вывернуты, хотя все были на месте. Фрина поспешила снова накрыть изуродованное тело и покачала головой.

– Как это могло случиться? Ее что, переехал поезд?

– Нет, мисс. У доктора есть мнение на этот счет, но оно не из приятных.

– Расскажите мне, пока мы будем возвращаться в гостиницу, – попросила Фрина, принимая руку сержанта. Полицейский аккуратно закрыл дверь конюшни.

Он подождал, пока Фрина устроилась у стола с новой чашкой кофе.

– Доктор считает, что ее топтали…

– Топтали?

– Да, мисс, ногами.

– Ну, сержант, надеюсь, что ваш доктор ошибается. Какая дикая мысль! Кто мог ненавидеть ее до такой степени?

– Вы подловили меня, мисс. Я не знаю. А теперь расскажите подробно, что случилось в ту ночь, с того самого момента, как вы сели в поезд.

Фрина собралась с мыслями и начала свой рассказ.

– Я и моя компаньонка Дот сели в поезд в шесть часов на станции Флиндерс-стрит; у нас были букетик нарциссов, корзинка для пикника, кофр, чемодан, шляпная картонка, три романа для чтения в дороге. Мы направлялись в Балларат навестить моих родственников – преподобного господина Фишера и его сестер. Мне известно, что их хорошо знают в городе, и они ждали меня, так что вы можете связаться с ними и заодно сказать, что я приеду, как только смогу. Мы расположились в четвертом купе вагона первого класса. Разложили багаж, а потом пили чай с печеньем в вагоне-ресторане. Там я познакомилась с мисс и госпожой Хендерсон и дамой с детьми.

– Госпожа Агнес Лили, мисс, и Джонни, Эрнст и Джордж.

– Вот именно. Эти дети – настоящие исчадия ада, наводнившие вагон. Полагаю, что госпожу Хендерсон они особенно раздражали. Я обменялась парой фраз со старой дамой по поводу современных детей, и мы сошлись на том, что их всех следует топить при рождении. Потом мы с Дот вернулись в свое купе. У нас был чай в термосе, и нам незачем было ходить в вагон-ресторан. Я заметила, что молодая пара…

– Господин Александр Коттон и его жена Дейзи, – вставил сержант.