Убийство в «Долине царей»
Шрифт:
В вагоне воняло недоеденной курицей, город наползал окраинами, от обилия запасных путей двоилось в глазах, которые Черепов не смыкал всю ночь, охраняя с верхней полки свои ботинки от сновавших цыган и шантрапы, листая прихваченные в дорогу страницы «дела» о бревне, упавшем и никого не убившем, мучительно размышляя: «Почему? Почему никого не убило бревно? Почему люди разошлись в разгар рабочего дня?..»
Детектив снял с полки портфель, попрощался с попутчиками и вышел в тамбур.
— Почему у нас все поезда зеленого цвета? — в ожидании платформы заговорил
— Шоб, кода состыкуешь вагоны, у сцепщиков не рябило, — объяснила проводница — простая баба, вытащенная каким-то развратным типом из деревни совсем недавно, брошенная без жилплощади в городе и теперь коротающая ночи в поездах дальнего следования, — наметанным глазом определил детектив.
— А я думал, чтобы люди по зеленому цвету могли отличать поезда от других предметов.
Открылась дверь, и Черепов с грехом пополам сполз вниз. В кармане зашуршали небрежно сложенные бумажки: десять ордеров на обыск, пять — на арест и двадцать повесток на допрос, — оставалось лишь вынуть ручку и вписать фамилии.
Детектив вышел на привокзальную площадь, миновал наискось газон с проборами тропинок и залысинами по углам, остановился у киоска и передернулся: думал-то, что едет на юг, греться, а тут, как и в Москве, был месяц март и кошачий холод. «Разживусь-ка местной газетой, — подумал Черепов. — Если городские следопыты пронюхали о Чернилове — все дело насмарку. Мне шума не надо, я в тишине люблю брать преступника, лишь бы у того шиворот был пришит суровыми нитками».
Среди всевозможных «Организация купит», «Продам дешево», «Пущу на койку двух студенток», «Меняю марки и прочую дребедень» он с трудом отыскал колонку «Хроника происшествий» и облегченно вздохнул. Упоминаемое происшествие под названием «Цена баловства» не касалось смерти Чернилова и случилось в другом конце города:
«В 14 часов 38 минут на пульт дежурного поступил сигнал, что в дом № 8 по улице Ал. Матросова ворвался грабитель с самодельным ножом, находящийся в стадии алкогольного возбуждения. Уже через пять минут участковые Аможнов и Анельзин прибыли к месту происшествия. Однако подняться на 8-й этаж, где бесчинствовал преступник и откуда неслись крики о помощи, милиционерам не удалось, так как оба лифта были заняты. Битый час протолкались участковые в парадном, ожидая лифта, и что же?! Оказалось, пятиклассник Павлик Корчажкин, один (!!!) катался (!!!) сразу на двух лифтах (!!!), таким вот образом заполняя пионерский досуг и растлевая в себе остатки коммунистического воспитания. Юный хулиган доставлен в детскую комнату милиции. Остается спросить: до каких пор от безалаберности учителей и родителей будут грабить неповинных граждан?
Дежурили Ф. Коехчук и Ф. Коехгек».
«Ишь пострел! Вылитый я! Надо его найти и рогатку смастерить», — улыбнулся Черепов, хотя в этот момент думал о другом, о том, что на местную, запуганную бандитами милицию надежды никакой и от непорочного в поступках Павлика Корчажкина будет больше проку.
Правда, детектив еще в поезде решил обходить боком городские власти: на курортах — кругом мафия, воры и лихоимцы. И вот небольшая заметка подтвердила дедуктивность его решения.
Черепов смял газету, уготовив ей другое применение, и пошел в гору, в Дом творчества, — дорогу он знал…
Администратор сидела в холле за столом и ковыряла в носу от безделья. «Сама вся в бриллиантах и конфеты жрет приличные, — профессионально зафиксировал детектив. — Надо ее потрясти в негромкой беседе без посторонних, тем более фамилия всплывала в деле — Алевтина Тимофеевна Чуждая, сорока лет, разведена, один беспризорный ребенок, не курит, но балуется, не пьет, но выпивает, питается сладким и горьким, по ночам принимает гостей на рабочем месте».
Он показал администратору удостоверение, не выпуская из своих рук, и сказал:
— Вам должны были позвонить и предупредить.
Чуждая жеманно улыбнулась и вынула палец из носа:
— Они все такие скучные, эти телефонные «должны»…
— Я не шучу и не играю. Вам звонили или нет? Отвечайте без проволочек!
— Ну звонили, звонили, пять раз уже звонили с утра, — выдавила администратор как признание.
— Мне нужны ключи от номера Чернилова, от пятьсот третьего, — подсказал он.
Чуждая сунула ему ключ, как взятку, и полезла пальцем в нос. Брелок с выцарапанными цифрами 503 оказался чугунной заготовкой для колокольчика: при желании такой болванкой вполне можно было убить или ранить. На всякий случай Черепов осмотрел брелок, но ничего интересного не обнаружил, кроме сгустка запекшейся крови, и спросил:
— А где буду жить я?
— Там и будете, — сказала Чуждая. — Вы там записаны.
«Странная запись. По меньшей мере странная и многообещающая», — подумал детектив, хотя думать и не оставалось времени, надо было воспользоваться расслабленностью администратора, взять ее с пылу, с жару, атаковать до победы.
— Два вопроса, — предложил он, как билеты в кино.
— Хоть десять, — легкомысленно отозвалась Чуждая.
— Когда вы последний раз видели Чернилова?
— Во сне. Два дня назад. Вернее, две ночи: я дежурю через сутки, — объяснила она. — Чернилов поругался с фантастом Чеймберсом, номер шестьсот третий, и крадучись пошел в номер Ниночки Чайкиной на глазах у всех участников скандала.
— Это все, что вы можете сообщить следствию?
— А-а-а! — улыбнулась Чуждая и засунула второй палец в нос. — Вы следователь?
Черепов сообразил, что проговорился, и с досады прикусил язык до крови.
— Продолжайте рассказ, — выкрутился он.
— Ничайкина его выставила. И правильно сделала, одобряю! Совсем стыд потерял, кобель литературный! Разве к дамам ходят с гнусными намерениями при честном народе!.. Потом все разошлись и к ней заглянул Чудачкава с бутылкой. Только не подумайте чего-нибудь плохого, хоть Ничайкина не ангел, если не сказать прямо. Он просил статью о своем творчестве в центральной прессе и, напросившись, ушел резвиться к юным фантасткам, допился там до того, что надел платье и с воплем: «Я в скафандре! Полет проходит нормально!» — упал с лестницы.