Убийство в Кормире
Шрифт:
Позже Бенелаиус сообщил мне по секрету, что Вангердахаст часто без предупреждения заходит к волшебникам в отставке, Боевым волшебникам в частности, просто, чтобы показать им, что он по-прежнему приглядывает за ними и не допустит использования магии в злых целях. Однако когда Королевский волшебник прощался с Бенелаиусом, я слышал, как он сказал хозяину:
— Я знаю, что мне нет нужды следить за тем, что ты делаешь, мой друг, но если я не буду досаждать тебе своими визитами, как остальным волшебникам, они могут счесть тебя моим любимцем. И, кроме того, мне не хватает твоего общества.
Таким образом, я мог сделать вывод, что
Но даже несмотря на частых гостей и ежедневные обязанности, у меня по-прежнему оставалось много свободного времени. Поскольку мне всё время нужно быть под рукой у хозяина, я проводил это время единственным доступным мне способом — читал многочисленные книги в библиотеке на втором этаже, так как книги в кабинете Бенелаиуса находились под запретом. Не думайте, что это были запрещённые тома по некромантии или хиромантии, или каким-то другим «мантиям». Большинство из них были ужасно сложными книгами из области естественных наук, и мне не дозволялось трогать их, потому что стоило мне достать любую из них из, казалось бы, беспорядочно составленной подборки, как исследование Бенелаиуса могло быть отброшено назад на несколько дней или даже недель.
Я и не трогал их, лишь аккуратно протирал пыль по периметру. Мне и без того хватало книг для чтения. Художественных и не только. Бенелаиус не держал дешёвых романов. Вместо них я окунулся в литературные шедевры Фаэруна: «Архетимбал» Растера, «Действия» Магуса Огненной палочки, «Медиации и медитации» Киркабея, «Времена года в Хартленде» Хельма Вандора. Помимо этой признанной классики были и другие труды по философии, поэтические эпосы, записки о путешествиях, и я поглощал всё это, что-то с большим удовольствием, а что-то с меньшим.
Но книгу, которая впечатлила меня больше остальных, хозяин, напротив, обругал, как только мог. Её оставил один из заглянувших в гости волшебников «из-за старческого слабоумия», как уверял Бенелаиус. Иначе зачем бы ему читать такую ахинею?
Мне же эта ахинея показалась увлекательной. Это была тоненькая книжонка, завёрнутая в дешёвое сукно, и называлась она «Приключения Кэмбера Фосрика», автор Лодевин Паркар. В ней содержалось шесть захватывающих историй великого «консультирующего детектива» Кэмбера Фосрика, который мог разгадать раскрыть тайну, пролив яркий свет в самые тёмные уголки преступления благодаря блестящему методу дедукции. Истории об ограблениях, контрабанде и даже убийствах зачаровывали меня, и я перечитывал их снова и снова, заворожённый как личностью самого Кэмбера Фосрика, так и запутанными делами, которые он успешно разрешал.
— У тебя мозги заплесневеют от этой дряни, — говорил Бенелаиус каждый раз, когда видел меня с этой книгой.
— Наоборот, — возражал я, — это полезная вещь, хозяин. Дедуктивный метод, логика, использование несопоставимых фактов для принятия обоснованного решения — всё это описано и в «Мышлении и его процессе» Трелафина.
— Кража, грабёж и массовое убийство! — прогремел Бенелаиус так, как мог прогреметь человек, который в ширину больше собственного роста. Не нужно говорить, что это вымышленный субъект, который в жизни нам не встречался.
Но я сделал, как он сказал и продолжил читать и учиться, и после того, как я провёл у Бенелаиуса больше полугода, моя тоска по свободе стала ещё
Бенелаиус время от времени намекал, какое ещё будущее у меня может быть, предполагая, что я, возможно, захочу остаться с ним при условии небольшого увеличения оплаты. Но мои поджатые губы и лёгкая улыбка давали ему безошибочно понять, что я не хотел больше прислуживать ему, как бы он на меня ни рассчитывал. Вокруг было полно других мальчишек, и я был уверен, что ему удастся заманить кого-нибудь себе на службу. Я же был готов окунуться в великий мир Фаэруна, чтобы увидеть все вещи, о которых мне доводилось только читать, и найти свою судьбу.
ГЛАВА ПЯТАЯ
В этот Элейнт я ощутил, что на сердце стало легче, несмотря на засуху, привидение и тайных агентов, заполонивших округу. Потому что через четыре дня я должен был вернуться на свободу. Но пока мой срок не истёк и я решил верно прислуживать Бенелаиусу до самого конца. Во-первых, потому что он всегда был справедлив ко мне, а во-вторых, потому что мне не хотелось, чтобы какие-то промахи с моей стороны дали ему повод законно продлить договор благодаря какой-то лазейке в его условиях. Я просто делал то, что мне говорили, добросовестно ему прислуживал и ждал освобождения.
Поэтому когда Бенелаиус дал мне два золотых льва и велел идти в Гарс за бочонком клэрри, я с готовностью отправился выполнять поручение, несмотря на то, что меня не очень-то радовала перспектива возвращаться по темноте.
— Мне очень жаль, что приходится отправлять тебя сейчас, — сказал хозяин, — но я только что понял, что у меня совсем нет спиртного к завтрашнему визиту Линдавара, а в Сюзейле ему определённо пришлось по вкусу клэрри.
Он протянул мне ещё полсокола.
— Купи себе что-нибудь, но не пей слишком много, чтобы успеть вернуться до рассвета, ладно?
Я знал, что он шутит. Я не особо любил выпивку, хотя, возможно, если бы я познакомился с ней поближе, всё сложилось бы иначе. На один серебряный сокол в месяц пьяницей не станешь. Нищим можно, но не пьяницей.
У хозяина было две лошади в маленькой конюшне. Дженкаса было легко оседлать, и он шёл хорошим аллюром, а огромный и своенравный Стаббинс норовил сбросить любого всадника. Он был хорош только в упряжи. Бенелаиус запрягал этих лошадей в повозку в те редкие дни, когда покидал коттедж. Мне казалось, что он легко мог снести любую гору.
Пока Дженкас рысцой бежал в Гарс, я размышлял о том, что ещё мог забыть Бенелаиус из необходимого Линдавару. Молодой волшебник никогда не бывал у Бенелаиуса, хотя они часто переписывались. Между обменом письмами редко проходило больше недели, а по толщине конвертов, которые я таскал туда и обратно из почтовой службы Гарса, я мог судить, что они были длинными.
Линдавар был выбранным преемником Бенелаиуса в Колледже Боевых волшебников. Наставник поведал мне, что у его бывшего ученика были «трудности профессионального характера», и именно это стало причиной его визита. Сказать по правде, меня проблемы Линдавара не интересовали, и я рассматривал это как неудобство, которое, тем не менее, помогало скрасить моё ожидание свободы.