Убийство в купе экспресса (сборник)
Шрифт:
Пьер продолжал молчать, и это окончательно вывело Отто фон Далау из равновесия. Он в ярости заорал:
— Вы не сможете с ним сейчас говорить, так как его нет! Нет!
— Где же он?
— Его здесь нет!
— Где он?
— Этого я не знаю. Сегодня он мне был не нужен.
— А где он был вчера?
Отто фон Далау, помолчав, с волнением произнес:
— Я предпочел бы об этом не говорить… однако чувствую, что должен… Я действительно не знаю, где сейчас Пфорц. Его нет.
— Как это «нет»?
— Он исчез.
— Ничего
— Ничего.
— И забрал ваш «мерседес-600»?
— Да.
— Когда он исчез?
— Вчера утром. Он сказал, что ему надо поехать в гараж, который находится внизу, в городе, и я отпустил его. Он уехал, но назад не вернулся.
Пьер пристально посмотрел на Отто. «Можно ли ему верить? — спрашивал он себя. — Или этот человек лжет?»
Отто понял, о чем он думает.
— Не могу твердо утверждать, что Пфорц уехал на моем автомобиле и что у него были благие намерения…
— Могла ли у кого-нибудь возникнуть мысль, что он сумеет похитить ваш автомобиль и это останется незамеченным?
— Нет… Мне и самому это не приходило в голову. Но что мне оставалось делать? Я решил не поднимать шум. Наверное, это наивно, но я считал, что дело, возможно, само собой прояснится. А вдруг случилось какое-то несчастье, кто знает… Не смотрите на меня так, словно вы не верите мне. Уверяю вас, я не был вчера в Мюнхене — ни один, ни с Пфорцем… И за всю свою жизнь ни разу не брал напрокат автомобилей. Это все, что я могу вам сказать!
Отто отвернулся, давая понять, что разговор окончен. Однако через минуту он спросил:
— Вы решили, что это я вчера вечером совершил убийство?
— Не могу утверждать, — сказал Пьер. — Но все детали сходятся, и я, естественно, должен был это предположить.
— Но почему?
— Посудите сами. Вы подъехали к отелю и поставили машину на площадке, — это видел рабочий с бензоколонки. Когда вы входили в отель через служебный вход, на вас едва не наткнулась посудомойка. Вы сердито посмотрели на нее и прошли мимо. Она запомнила вас. И по хромоте, и по недружелюбию, проявленному вами. Вы вошли в отель как раз в то время, когда многие постояльцы шли обедать, и стали подниматься по лестнице. Лифтер заметил это и, желая помочь, поднял для вас лифт, но вы отказались, и продолжали подниматься пешком. На втором этаже вы увидели, что через открытую дверь из своей комнаты на вас смотрит горничная. Неужели вы будете отрицать все это?
Пьер заметил, что в расширенных темных глазах Отто вспыхнули гневные огоньки.
— Ну, попробуйте опровергнуть хоть что-либо из сказанного мною, — предложил Пьер. — Это все проверенные факты. Уверяю вас, господин фон Далау, вы попали в довольно сложное положение.
— Уходите! — прорычал Отто. — Убирайтесь, говорю я вам! — повторил он, задыхаясь от злобы.
Пьер продолжал спокойно смотреть на него. «Что он за человек, хотел бы я знать… Что скрывается за этой властной самоуверенностью? Если он действительно совершил это
Пьер заметил, что порой в голосе Отто звучат панические нотки. Быть может, за этими властными интонациями, за этими внезапными вспышками бешеной злобы скрывается обыкновенная слабость и неуверенность в себе?
— В один из ближайших дней к вам явятся представители полиции, чтобы допросить вас, — сказал Пьер. — Надеюсь, вы это понимаете. Если вы будете говорить с ними, как со мной, вас арестуют.
Отто фон Далау медленно встал, наливаясь яростью. Его глаза едва не вылезали из орбит.
— Кто осмелится арестовать Отто фон Далау? — грозно крикнул он.
«Боже мой! — подумал Пьер. — Он полагает, что все еще возвышается над другими людьми, словно маркиз в восемнадцатом веке!»
— Никто! — крикнул Отто фон Далау срывающимся голосом. — Никто не посмеет меня арестовать! Даже министр юстиции!
— Сюда и не пошлют министра, — сказал Пьер. — Просто придут двое полицейских и попросят вас следовать за ними, а если вы этого не сделаете, наденут на вас наручники и отправят в тюрьму. Придется вам оставить все свои прежние занятия и вытащить шнурки из ботинок…
— Никогда! Вы слышите меня? Этого не будет никогда!
Пьер представил себе, как бы эту сцену расписали журналисты.
Наконец Отто фон Далау немного успокоился и, повернувшись к Пьеру, изучающе посмотрел на него.
— Как хорошо вы знали графиню Валерию? — спросил он.
— Очень хорошо, — ответил Пьер.
— Что означает это «очень хорошо»?
— Мы были близкими друзьями, к сожалению, недолго.
— Где вы встречались? — спросил Отто фон Далау уже немного тише.
— В Берлине.
— А потом вы еще виделись?
— Нет. Она уехала, и я потерял ее из виду.
Глаза Отто фон Далау потухли. Он замолчал и с мрачным видом уставился в одну точку.
— Этот замок принадлежал Валерии, не так ли? — спросил Пьер.
— Да.
— Кто же унаследует его теперь? Я имею в виду, если нет на этот счет завещания…
— Какая разница, есть завещание или нет! Замок по закону переходит к ближайшему родственнику по мужской линии рода Далау. В документах на право владения замком это оговорено.
— Самый близкий родственник по мужской линии — брат Валерии?
— Да. Замок перейдет в собственность Филипа фон Далау.
— В любом случае?
— Да. Даже если бы Валерия была замужем и имела детей. Дети не могут наследовать это родовое гнездо. Если, конечно, Валерия не вышла бы замуж за одного из представителей рода Далау.
Не то отчаяние, не то ожесточение послышалось в голосе Отто.
— Как же Валерия вступила во владение замком? — спросил Пьер. — Ведь она не могла получить его в наследство от отца: к тому времени уже родился ее брат Филип и замок должен был перейти к нему.