Убийство в купе экспресса (сборник)
Шрифт:
Де Кок ущипнул себя за кончик носа.
— Так вы протестантка?
Луиза де Колиньи быстро взглянула на него, в ее глазах сверкнул гнев.
— Разумеется, — отрывисто бросила она. — Вере своих предков не изменяют.
Де Кок пропустил это замечание мимо ушей.
— Итак, какова цель вашего визита? — деловито осведомился он.
Луиза де Колиньи откинулась на спинку стула, тряхнула головой и, посерьезнев, сказала:
— Я хотела
— Каком убийстве?
— Которое было совершено сегодня утром на Центральном вокзале. Я услышала о нем примерно полтора часа назад по радио, когда передавали последние известия. Я сразу обратилась в железнодорожное справочное бюро и там узнала, что это дело расследуете вы.
Де Кок кивнул утвердительно.
— Вас информировали правильно.
Луиза де Колиньи замешкалась и сильно прикусила нижнюю губу.
— Я… м, я спешила к вам из Утрехта. — Она скрестила руки на груди. — Я приехала просить о помощи, господин де Кок. Вы должны мне помочь… Защитить.
Старый инспектор смотрел на посетительницу недоуменно.
— От кого… от чего защитить?
— От той женщины.
— Какой женщины?
— Которая убивает.
Де Кок вскинул брови.
— Вы считаете, что сегодня утром убийство в поезде совершила женщина?
В его голосе проскользнули сомнение и недоверие.
Луиза де Колиньи кивнула. Ее лицо побледнело, широко открытые глаза выражали страх.
— Она ошиблась… она ошиблась. Она убила не того, кого хотела.
Де Кок наклонился к ней.
— Не того человека?
Луиза де Колиньи вздрогнула и схватила его за руку, при этом де Кок почувствовал, как ее ногти впились в его кожу.
— Она хотела убить меня, — произнесла девица с дрожью в голосе. — Я езжу в этом поезде каждое утро… в вагоне первого класса.
4
Луиза де Колиньи отпустила руку инспектора, соединила пальцы в замок и опустила низко голову. При этом ее длинные каштановые волосы закрыли лицо словно занавес.
Де Кок с любопытством рассматривал ее одежду и еще не высохшие капли дождя на модном красном плаще. Прошло несколько томительных минут. Сообщение молодой женщины потрясло его… поставило в тупик. Наконец, он собрался с мыслями. Его правая рука скользнула по волосам Луизы де Колиньи и коснулась ее плеча.
— Ваше… э, ваше предположение, — произнес он ласково и недоверчиво, — нуждается в пояснении.
Луиза де Колиньи подняла голову и посмотрела на него. Бледность на ее лице еще не прошла, руки дрожали. Она еле заметно кивнула.
— Я понимаю.
— Вы живете в Утрехте… как мне показалось.
— Да.
— Где?
— На
— Как давно вы живете там?
— Примерно два года. Со времени смерти отца.
— И вы каждый день ездите на поезде в Амстердам… на Центральный вокзал?
— Да, на поезде, который отходит в десять часов семнадцать минут.
— Почему вы предпочитаете первый класс?
Луиза де Колиньи усмехнулась:
— Потому, что я в состоянии его оплатить.
Де Кок вытянул губы трубочкой.
— Весьма исчерпывающее объяснение.
Луиза де Колиньи выпрямилась. Румянец снова заиграл на ее щеках.
— Я несколько лет изучала физиотерапию. Сейчас работаю физиотерапевтом в Амстердамском РИМе — Ревалидационном Институте Маюдерпорт. У меня неполный рабочий день. Я работаю не потому, что мне так необходимо зарабатывать на жизнь, просто мне нравится делать полезное дело, служить людям. Я выполняю свои обязанности с охотой. Работа для меня своего рода времяпрепровождение.
На лице де Кока появилась лукавая улыбка.
— Работать в полиции… для меня тоже… времяпрепровождение.
Реплика инспектора задела Луизу де Колиньи.
— Я хотела лишь объяснить, — произнесла она резко, — что работаю не ради куска хлеба.
Де Кок переменил тему разговора.
— Часто у вас бывают попутчики в купе?
— В утренние часы нет. Обычно я нахожусь в купе первого класса в одиночестве.
— Вы курите?
— Нет.
— Почему вы вчера не поехали на поезде?
Руки Луизы де Колиньи, лежавшие на ее коленях, вздрогнули. Это могло быть и произвольным, эмоциональным движением.
— Случайность, — воскликнула она смущенно, — чистая случайность. Вчера часов в девять утра мне позвонил брат и сообщил, что приехал в Утрехт по делам. Он спросил, не желаю ли я с ним пообедать. — Она пожала плечами. — Я сочла это прекрасной идеей. Со времени смерти отца мы встречаемся не так уж часто. Потом я позвонила одному из сотрудников Ревалидационного Института и предупредила, что не приду.
Де Кок кивнул понимающе и поднес указательный палец правой руки к кончику носа, что обычно являлось признаком его внутреннего напряжения.
— Вы сказали так безапелляционно и так убежденно: «она ошиблась».
Луиза де Колиньи утвердительно кивнула.
— Да, я это сказала. Конечно. Она хотела меня… поверьте мне… она хотела меня убить. Я не знаю, какую женщину она вчера убила в том поезде, но полагаю, молодую женщину, которая чем-то на меня похожа… которая вчера случайно сидела в купе первого класса, где обычно езжу я.