Убийство в Тамбовском экспрессе
Шрифт:
Позднее проводницу, то и дело чихавшую и кашлявшую, почему-то больше всего расстроил тот факт, что пальто не хватило на ноги покойнику. Стоя в проходе вместе с соседями по вагону, мы ее активно утешали. Подробностей убийства никто не знал, из уст в уста передавались диаметрально противоположные слухи и версии.
Всех нормальных пассажиров давно уже закружила московская круговерть. В том числе и из соседнего седьмого вагона. Некоторые наверняка уже добрались до дома, а мы с Наташкой по-прежнему сидели в своем купе, ожидая, когда до нас дойдет очередь для ответа на стандартные вопросы следователя. С Катериной простились по мобильнику, пожелав ей напоследок
— Еще скажи, что именно я в тамбур труп мужика уложила, — разозлилась на меня Наташка, отключаясь от связи с Катериной. Прямо зациклилась на выяснении со мной отношений.
— Не скажу. Ты бы его правильно укрыла. По принципу: держи голову в холоде, а ноги в тепле. А у него…
И тут меня осенило. Да так, что я умолкла и со страхом взглянула на верхнюю полку. Серый пуховый платок, совсем недавно валявшийся на верхней полке, в настоящее время отсутствовал, о чем я Наташке, не открывая рта, и поведала, тыкая указательным пальцем в том направлении, где ему следовало бы отлеживаться. Наташка поняла мой жест по-своему:
— Ну и что? Считаешь, что ночная мужебаба должна была за собой белье убрать и матрас свернуть?
— Нет, — переведя взгляд на изогнутые возмущением брови подруги, ответила я. — Достаточно того, что она забрал… он забрала свой платок. Посмертно…
— Не поняла… — честно призналась подруга, меняя гневное выражение лица на испуганное.
— Я тоже, — прошелестела я, каменея от страха.
Зато отличился сообразительностью оперативник, рывком открывший дверь в наше купе. Сбитый с толку выражением ужаса, застывшего на наших приятных лицах, он быстро окинул взглядом тесное пространство и отпрыгнул назад, на лету выхватив откуда-то из-под пиджака оружие. Как фокусник. Только при этом хорошо поставленным голосом проорал невидимому противнику требование о немедленной сдаче.
Мы с Наташкой разлетелись по обе стороны купе, уселись и на всякий случай подняли руки вверх. Помнится, я желала только одного: чтобы невидимый противник как-нибудь материализовался из ничего и добровольно сдался. Бывают же чудеса на свете.
Тем временем к нашему нападающему подбежала группа поддержки во главе с очень нервным и циничным следователем Туляковым, из другого конца вагона послышался женский визг и нервные мужские голоса, сообщившие, что идет операция по задержанию убийцы…
К слову сказать, до конца этого кошмарного дня у меня сохранялась стойкая тенденция на любое ко мне обращение вскидывать руки вверх. Раздражение на команду оперативников, заставивших пережить дополнительные крайне неприятные минуты, оказалось столь сильным, что мы с Наташкой, не сговариваясь, талдычили одно и то же: ничего и никого не видели, не слышали, всю ночь спали. А свой явный испуг объяснили неожиданным вторжением сотрудника милиции. Не зря раньше милиционерами детей пугали, выглядел он, как форменный убийца. Был бы в привычном глазу гражданском обмундировании, возможно, до такой степени не перепугались бы.
Измученные «полноценным» отдыхом, мы с Наташкой мечтали скорее добраться до дома и смыть с себя весь негатив безумной поездки во спасение Кэтькиного душевного здоровья. Надо отдать должное ребятам — помогли нам выйти из вагона с сумками. Про свои вещи мы забыли. А после того как собрались ловить такси прямо на перроне Павелецкого вокзала, причем, до деревни с названием «где-то под Тамбовом», они указали нам правильное направление поиска транспортного средства. Даже любезно сообщили, что мы в столице, а заодно и напомнили наш московский адрес. Не надеясь на усвоение нами полученных знаний, без очереди посадили нас на такси, уговорив водителя не поддаваться на провокационные поправки маршрута в сторону Тамбова. Не уверена, что таксист не проникся уверенностью, что наше с Наташкой место — дурдом. Всю дорогу он напряженно молчал, заговорил только после того, как мы с ним рассчитались и вылезли из машины. И то, не с нами, а с ней. Она у него неожиданно заглохла. Таксист почему-то был уверен, что техника сдурела, набравшись от нас передового в атом деле опыта. Мы посчитали ниже своего достоинства с ним спорить. Наташка просто потребовала сдачу в размере десяти рублей. За вредность.
Я проспала до часу дня. Могла бы и больше, да, к счастью, разбудила Наташка, открывшая входную дверь своими ключами. Если бы не разбудила, мне бы не удалось скрыться от приснившегося незнакомца из тамбура. Несмотря на мой истеричный совет держать голову в холоде, он с накинутым на голову пальто гонялся за мной по всему составу, несущемуся с огромной скоростью неизвестно куда. При атом требовал вернуть ему пуховый платок — память о его покойной бабушке. Громкий Наташкин вопрос: «Ир, спишь, что ли?» — застал меня в ловушке, в которую превратилось наше купе. Как меня угораздило туда скрыться, уму непостижимо. Знала же, что закрытые двери для бывшего попутчика уже не преграда…
Я вернулась в реальность, с трудом вживаясь в то, что гонки с преследованием по пустым вагонам — просто дурной сон. Но полного облегчения не испытала, так как не могла избавиться от нехороших предчувствий. Поэтому и не ответила подруге.
— Ты что, только глаза продрала? — удивилась Наташка, своим видом демонстрирующая полный аншлаг положительных эмоций. Надо полагать, выспалась со всеми удобствами — в собственной кровати, не летящей впереди паровоза. — Ириша, не вижу радости в глазах. Почувствуй разницу: насколько лучше дома, чем в гостях.
Вольным стилем подруга прошлась к окну и откинула занавески.
— «Зима! Крестьянин торжествуя…» Впрочем, с чего бы ему торжествовать, направляясь на несанкционированную вырубку леса? Вдруг поймают? Это у нас здесь центральное отопление. Ты сумку разобрала?
Я сослалась на отсутствие подходящего настроения. Надо для начала позвонить Димке и доложить, что мы на месте.
— Еще чего! Он все равно со злости вне зоны доступа. Надо отдыхать друг от друга. Пусть ребята проникнутся своей заброшенностью и одиночеством. К моменту возвращения спесь с них сойдет, вот и порадуем мужиков своим сверхсрочным прибытием. Вроде как тоже жить без них не можем. Ир, да что с тобой такое?
— Ничего. Считай, что тебе обзавидовалась. — Я поймала себя на том, что начинаю улыбаться. — Вторая серия кошмара. Убиенный попутчик во сне явился, требовал вернуть ему платок, который он, уходя на смерть, забыл в купе.
— Ну так и отдала бы. Зачем тебе чужой и почти лысый платок? Даже в состоянии сна надо уметь координировать свое поведение при грабеже.
— И ты туда же! Я платок не брала.
— А мы сейчас это проверим. В следующий раз покойный вымогатель приснится, возьмешь меня в свидетели. Где твоя сумка? Надо заодно и кувшин вытащить.