Убийство в Тарсисе
Шрифт:
— Вторые по значению ворота — Северные. Там заправляет Советник Рукх, следующий после Правителя влиятельный человек в Тарсисе. Южные ворота под патронажем Советника Бласима, толстого, совершенно бесполезного типа. Есть еще старые портовые ворота, они сейчас наглухо замурованы, а отвечает за этот участок стены Советник Меде. Он главный банкир и казначей города, сами судите, какой милый и полезный из него начальник. Советник Мелкар — единственный, кто хоть что-то понимает в военном деле и действительно хочет сделать что-нибудь полезное для обороны
Есть еще Советник Альбан, но он уже слишком стар и даже не претендует на то, чтобы выглядеть бравым воякой. Все дела в его форте он пустил на самотек.
Выслушав напоследок этот малообнадеживающий доклад Карста, Нистур и Железное Дерево пошли по стене на юг. Повсюду шел ремонт метательных машин, заканчивалась заготовка камней, копий, дротиков. Дальше в стенах появились провалы и осыпи, через которые можно было перейти по наскоро сколоченным деревянным мостикам. Далеко не везде ремонтные работы шли полным ходом. Кое-где даже кустарник, разросшийся на внешней стороне осыпавшейся стены, еще не был вырублен, что дало бы возможность противнику почти скрытно приблизиться к самому пролому.
— Капитан не очень верит в тарсисскую аристократию, — заметил Нистур, — но он, похоже, считает, что стены города достаточно крепки, чтобы сдержать натиск кочевников.
— Все, что он говорит, правда, — сказал Железное Дерево, — просто опытный вояка многого не договаривает.
— Чего же именно? — удивился Нистур.
— А того, что явно бросается в глаза, но может стоить жизни тому, кто будет болтать лишнее. Ты ведь сам видел, что Киага не готовится к штурму стен.
Он что, не понимает, чем это грозит в случае атаки? Нет, судя по тому, что я слышал об этом человеке, он вовсе не глуп. Наоборот, он умеет многое продумывать наперед. Безмозглый самозванец не сумел бы объединить столько племен, кто бы там ни напророчествовал о скором приходе Великого Вождя.
— Значит, он действительно не собирается идти на штурм, а все эти приготовления — только демонстрация силы.
— Или у него есть другой план захвата города, — негромко сказал Железное Дерево.
— Какой такой другой план?
— Ну, например, сговор с каким-нибудь аристократом-предателем, который пообещал Киаге открыть одни из ворот за деньги и обещание какого-нибудь поста в захваченном городе или среди советников Вождя.
— Да, мрачная перспектива; я как-то об этом и не подумал.
Обойдя весь город по периметру, приятели спустились со стены и направились в сторону бывшей гавани.
— Ну, что скажешь? — поинтересовался Нистур.
— Похоже, нам лучше бы найти этого убийцу, — помолчав, ответил Железное Дерево.
— Что же заставило тебя изменить планы?
— Сбежать отсюда сейчас едва ли удастся. Я все время следил со стены за дозорами и патрулями кочевников. Это не просто боевое охранение. Судя по их количеству, они действительно выполняют приказ не выпускать никого из города.
Мы станем для них всего лишь учебной мишенью для стрельбы из лука. Город они обложили плотно.
— Но ведь и требование выдать убийц может оказаться просто уловкой.
— Скорее всего, так и есть, Но не забывай, даже такому дикарю, как Киага, нужно держать мину большого политика. Не столько перед Правителем Тарсиса, сколько перед своими вождями. Раз он при всех пообещал, что не станет штурмовать город, если получит убийцу, он будет вынужден сдержать слово, по крайней мере, пока не изобретет другого предлога для штурма.
— Да, так мы бы выиграли время, — согласился Нистур. — Хорошо еще, если бы он и запрет на выход из города снял.
— Ну, это вряд ли. Просто не забывай, с кем имеешь дело. Это же кочевники.
Как они воюют? Набегами, погонями, недолгими засадами. Им в диковинку, что настоящая война, осада — это прежде всего долгое-долгое ожидание. У них не хватит терпения. Даже если Киаге удастся удержать их здесь, вокруг города, они потеряют настрой и интерес к этой войне.
— А значит, — и их патрули станут реже, ленивее и менее внимательны?
— Вот именно. Хочешь не хочешь, а часть из них все равно вернется к оставленным семьям — кормить-то их надо. Мало-помалу большая часть воинов займется привычным делом — перегоном скота и набегами на деревни и караваны.
— А раз так, то возникнут и старые разногласия из-за пастбищ, дележа добычи. Всплывет и кровная вражда.
— Точно. Так что сейчас каждый выигранный день Делает наше бегство все более вероятным.
— А следовательно, — заключил Нистур, — хотим мы того или не хотим, но нам придется действовать как следователям. И причем как хорошим следователям.
Не успели они постучать в дверь дома-корабля Станбога, как Мирса с готовностью открыла им.
— Старик ждет вас, — сказала она.
Странный незнакомый акцент делал ее слова едва понятными, но красноречивые приглашающие жесты трудно было истолковать не правильно.
— А мы думали, что свалимся как снег на голову, — сказал Нистур, снимая шляпу и отряхивая с нее снег.
— Заходите, заходите. Грейтесь. Я ничуть не удивлен вашим появлением.
Поднявшись по скрипучему трапу, приятели с удовольствием наполнили кубки подогретым вином. Железное Дерево выложил на стол большой мешок.
— Вот, — сказал он, — тут пара жареных уток, фрукты, свежий хлеб — с этого мы начнем попытку расплатиться за твое гостеприимство и заботу. Городскому Совету еще не пришло в голову ограничить продажу продовольствия. Здесь действительно давненько не видали войны и осады.
— История города не помнит такого, — подтвердил Станбог.
— Значит, ты ждал нас? — осведомился Нистур, с удовольствием потягивая терпкий согревающий напиток.
— Мне рассказали, что сегодня утром вы были выпущены из тюрьмы. Затем на свободе оказалась и Ракушка. Провернуть такое дело — это свидетельствует о недюжинном уме и смекалке. Расскажите-ка, как было дело.