Убийство в закрытом клубе
Шрифт:
— Об этом мы уже говорили, — хмуро заметил он. — Какой смысл снова толочь воду в ступе?
— Но теперь посмотрим на упомянутый случай немного по-другому, — проворчал я. — Возьмем для начала письма с угрозами. Вы все время подчеркивали, что каждое из них оказывалось в таких местах, куда незамеченным мог проникнуть только тот, кто хорошо вас знал. Вы находили их в ящике комода, в письменном столе — и даже на крышке унитаза в вашей ванной. Вы даже, как я помню, спрашивали при мне Альберта, не оставлял ли он что-нибудь там. Эти письма не могли быть делом рук дворецкого. Он никогда бы так не поступил, потому что все подозрения сразу же пали бы на обслугу. Альберт наверняка послал бы их по почте.
— Альберт мертв! — прорычал Стентон. — И ничего теперь не доказать,
— В тот вечер изнасиловать Ширли Себастьян попытался не Альберт, которого якобы прельстило, что она единственная не побывала в вашей постели, — спокойно продолжил я. — На нее набросились вы, друг мой, потому, как настоящий султан, полагали, что каждая гурия из вашего гарема просто обязана разделить с вами ложе! Если вам не удавалось добиться этого подкупом, использовали шантаж, а если и это не срабатывало, вам ничего не оставалось, как насильно овладеть ею. Так что это вы запаниковали, когда поняли, что девушка умерла, и обратились за помощью к Альберту. Могу себе представить, какое облегчение испытали вы, благополучно вернувшись домой после того, как отвезли труп девушки на ее квартиру. Звонок Мейеру вернул вам уверенность: тот пообещал, что подругой убитой займется сам. Какая гора тогда свалилась с ваших плеч! Вы чувствовали себя в полной безопасности до тех пор, пока мысли об Альберте не стали докучать вам. Стоило забыть улыбнуться ему, как вас тотчас охватывала дрожь оттого, что он пойдет и все о вас расскажет. Возможно, вы даже не столько боялись полиции, сколько Пита Себастьяна, одно воспоминание о котором ввергало вас в ад. — Стентон слушал, неподвижно уставившись в одну точку, и тщетно пытался не выдать своего волнения. Теперь я видел перед собой жутко перепуганного маленького, ничтожного человечка. — Мейер велел Чарли рассказать мне про бухгалтерские книги, — холодно продолжил я. — Получается, что кассу доить вы начали сразу же после смерти Ширли. Могу поклясться, что время исчезновения денег из кассы совпадает со временем поступления новых сумм на счет Альберта.
— Все, что вы говорите, недоказуемо! У вас нет улик! — взревел Стентон. — Это не что иное, как плод ваших фантазий, Холман!
— Доказать, что я прав, не так уж и трудно. Но не думаю, что в этом есть необходимость.
— Что вы хотите этим сказать, черт возьми?
— Когда ночью Мейер поднялся к вам, вы похвастались ему, как ловко вы убрали Альберта, — теперь обвинить вас в убийстве Ширли вряд ли кто сможет. Первоклассному адвокату действительно ничего не стоило бы представить вас жертвой, отразившей нападение, тогда как показания вашего дворецкого могли бы вам стоить всего, что вы имели. Теперь, пусть даже получив несколько лет условно, вы бы вышли из здания суда хоть и не осыпаемый розами, но в глазах у всех почти победителем. С долгами Мейеру вы расплатились бы, благо, что не надо одаривать Альберта за его молчание. Отныне оставалась одна загвоздка — Джинни Коупек, подруга Ширли, от которой для вас исходила угроза. Если кому-то удалось бы ее разговорить, она рассказала бы не только о том, что Ширли уволили за отказ переспать с владельцем клуба, но и о том, как Маллер сразу же после гибели подруги спрятал ее от полиции, увезя на три дня за пределы города. Она рассказала бы и о том, что Ларри грозился ее убить, если та только обмолвится об истинных причинах смерти Ширли. Вы убедили Мейера ликвидировать девушку, чтобы она не могла свидетельствовать против вас обоих. Интересно, что вы ему пообещали, Стентон?
— Вы свихнулись, — дрожащим голосом произнес он. — Я не хочу вас больше слушать!
— А пообещали вы ему, думаю, свою долю акций клуба по заниженной цене, — предположил я. — Об этом нетрудно догадаться, дружище. Вы там наверху пришли к соглашению, а когда Мейер спустился, я имел с ним беседу.
Тут Стентон даже подскочил на месте:
— Вы что?
— Я предупредил его, чтобы они не трогали Джинни Коупек.
Стентон иронически взглянул на меня и рассмеялся:
— Вы же сами описали мне Мейера как крутого гангстера, подчеркнув, что стоит ему только пальцем пошевелить, как добрая половина наших бандитов встанет на его защиту. И вы думаете, что я после этого поверю, что Джин вас испугался?
Я достал сигарету и закурил.
— Разве вам, старина, не знакомо такое понятие, как преднамеренный риск? — спросил я. — Это то, на что всю свою жизнь шел Джин Мейер. Захват партии спиртного и его реализация в период “сухого закона” — преднамеренный риск, убийство агента федеральной службы — тоже. Впрочем, как и убийство Джинни Коупек. — Сидя в этой огромной гостиной, я вдруг почувствовал себя заключенным, отбывающим пожизненный срок, так противно мне стало находиться наедине с этим мерзавцем Стентоном. — Сейчас я вам объясню все по порядку, Стентон. Пообещав убить девушку, Мейер шел на преднамеренный риск. После разговора со мной он кое-что понял. А понял он вот что. Первое — я знаю, почему вы убили своего дворецкого, и второе — мне известно о том, что вы с его помощью затеяли ликвидировать Джинни Коупек, поскольку я сам потребовал от него не трогать девушку. На такое явное убийство, когда заведомо известны его исполнители, он никогда не решится. Видите, как все просто объясняется?
Внезапно глаза моего собеседника зловеще засверкали.
— А теперь я вам, сукиному сыну, кое-что скажу! — рыкнул он. — Риск для Мейера будет сведен к минимуму, если он сначала уберет вас! Об этом вы не подумали, дружище?
— Подумал. И на такое может решиться Джин. Но стоит ему повнимательнее к вам присмотреться, он скорее всего передумает. Ведь Мейер поймет, что для него больше опасны вы, а не я.
— Какую же опасность я для него представляю? — закричал он. — Я же уступлю ему акции, и деньги он начнет лопатой грести!
— Не забудьте, Стентон, что именно Мейер натравил на вас Чарли Сэгара, чтобы тот разобрался в ваших финансовых махинациях, — заметил я. — А какому огромному риску вы подвергли совместное с ним предприятие под названием клуб “Гарем”, когда так опрометчиво вляпались в историю с Ширли Себастьян? И это тогда, когда вы могли без проблем переспать с любой из тридцати девушек из того же “Гарема”? Только дурак или сексуальный маньяк решится на такое. Вы думаете, что Джин вам все это простил?
— Откуда я знал, что у девушки больное сердце? — грустно спросил Стентон.
— Вам следовало бы сначала подумать, а нет ли у нее приятеля, который вступится за нее. Зачем же вы так рисковали? Вот так-то, Стентон. Возможно, что сейчас Мейер сидит и решает, а не лучше ли ему избавиться от такого компаньона.
— А может быть, он уже кого-нибудь послал вас прикончить!
— Да, Картер, вы абсолютно правы. Мейер просто обязан сделать между нами выбор — от кого ему целесообразнее избавиться, от вас или от меня.
В глазах Стентона отразился непомерный ужас.
— От вас или от меня? — переспросил он дрожащим от страха голосом. — Правда, Холман, вы действительно так думаете?
— Я совершенно уверен в этом, — кивнул я. — Вот поэтому мы здесь сидим и ждем, чтобы убедиться, на кого же из нас пал выбор Мейера.
— Что?
— Мейеру нужно действовать быстро. Для него чем раньше решится вопрос с нами, тем лучше — меньше будет проблем.
— Если так, то какого черта мы здесь сидим? — истерически завопил Картер. — Мы можем сесть на самолет или...
— От Джина и на космическом корабле никуда не скрыться — он вас достанет везде! Так что для нас лучше всего не дергаться, спокойно сидеть и ждать своей участи. Убьет-то он всего одного из нас — так что у нас с вами шансы на выживание одинаковые — пятьдесят на пятьдесят. Что ж, совсем неплохо.
— Клянусь, Мейер выберет вас!
— Не понимаю, чего вы так суетитесь, Картер? — пожал я плечами. — Вы же все равно на этом свете не жилец. Если даже Мейер вас не уберет, то вас сцапает полиция, если не она, то до вас уж точно доберется Пит Себастьян. Расслабьтесь, старина. Теперь вам остается только гадать, какого калибра пулю вы получите.
— Заткнитесь!
— Интересно, а кто же унаследует ваш журнал, Картер? — небрежно спросил я. тер?
— Да заткнитесь же вы! — взмолился он.