Убийство в Звонигорске
Шрифт:
Пребывая в некоторой растерянности, я сделал еще один звонок, после чего все же решил ехать домой.
Глава 8
Убийство
Через несколько минут я уже входил в свой дом. Звонить я не стал, поскольку света в нем не было, а сразу открыл дверь своим ключом. Я подумал, что Диана легла спать, но едва войдя в прихожую, на полу заметил влажные следы от ее сапог. А эффектная короткая шубка моей супруги была мокрой от растаявшего снега.
Когда я входил в дом
В гостях я почти не пил. Подозревая Диану в супружеской неверности, я достал из холодильника свой любимый коньяк, порезал дольками лимон и, захватив кое-какую закуску, сел за пустовавший стол.
Я успел пропустить пару рюмок, ощущая, как мою душу медленно, но верно начинает заполнять лютая злоба, способная легко перерасти в бешенство. Я услышал на лестнице шаги и вспомнил, как сегодня Екатерина отказала моему другу. – «Ну что им еще нужно, этим молодым телкам?» – успел подумать я, когда зазвонил мой мобильный телефон.
Я глянул на настенные часы, на которых было без четверти одиннадцать, и удивился. Кто бы это мог быть? Номера, с которого мне звонили, в списке моих контактов не имелось.
– Слушаю вас, – коснувшись клавиши приема входящих вызовов, сказал я и услышал голос Елены Армавирской, сестры Геннадия. Она была взволнована и всхлипывала, как будто только что плакала:
– Илья, Илюша, это Лена, Лена Кайгородова, – быстро проговорила женщина. Признаться, только сейчас я понял, что она носит фамилию мужа. – Приезжайте скорее! Только что убили моего брата! – Не в силах больше сдерживаться, она разрыдалась прямо в трубку.
Я остолбенел. В голове за одну секунду пронесся вихрь мыслей, главной из которых была: «Это тот мужик, которого я видел в беседке!»
Я хотел было задать вопрос, как это случилось, но услышал в трубке короткие гудки.
Пока я разговаривал, напротив меня, на свое обычное место опустилась заспанная Диана. Или делавшая вид, что заспана. Впрочем, сейчас это было уже неважно. Новость о смерти друга, с которым я разговаривал полчаса назад, настолько меня ошеломила, что, казалось, я забыл обо всем.
– Что случилось? – увидев, в каком состоянии я нахожусь, спросила супруга. – Кто это звонил?
– Только что убили Гену. Звонила его сестра!
Я сорвался с места, быстро надел пальто и выбежал на улицу. Ночь обещала стать бессонной.
Подъезжая к дому Армавирских, я увидел полицейский «УАЗ» с включенным проблесковым маячком. Припарковавшись рядом, я резво зашагал к дому. Шел снег и дул противный, пробирающий до костей ветер. Услышав какие-то звуки, доносившиеся от беседки, где я видел мужчину в форме охранника, я заметил, как этого человека в позе «ласточки» – головой вниз, а кистями рук, скованных наручниками за спиной, вверх, вывели оттуда двое полицейских с автоматами. Следом за ними шли четверо мужчин. Это были Федор, Дионисий, его сын Артем и Роман Шерягин. Пройдя мимо меня, сержанты-пэпээсники запихнули задержанного в «бобик», а сами по рации стали связываться с дежурным.
– Папку убили! – подходя ко мне, со слезами на глазах, сообщил Федор.
– Я знаю, – в знак утешения по-отечески похлопав его по плечу, ответил я. – Мне сообщила твоя тетя. Как это произошло?
– Этот гад, – кивнув мне за спину, ответил сын погибшего, – ударил батю сзади ножом и думал, что убежит. Но… мы ему не дали…
Федор говорил быстро и сбивчиво, но его дыхание было ровным. В отличие от остальных троих, которые продолжали тяжело дышать. Видимо, пришлось побегать за тренированным преступником, пока его настигли.
– Он через сад рванул, на соседский забор забрался, но Федя ему уйти не дал, – одобрительно глянув на Армавирского, сказал его двоюродный брат. – Хорошо еще, сопротивления не оказал. А то бы мы его вообще убили бы. – Остальные закивали в знак согласия.
– Орал еще, гад, что он не убийца, – сказал Федор.
– А оружия у него с собой не было? – уточнил я.
– В том-то и дело, что у него с собой пистолет табельный. Он сам показал нам кобуру, когда мы его скрутили, – сказал Федор. – Кричал, божился, что не при чем. Говорил, что если бы это он убил отца, то перестрелял бы нас, как куропаток. У нас-то оружия не было.
– А менты что, где-то рядом были, что приехали так быстро? – осведомился я.
– Ну да, неподалеку, – с прохладцей глядя на меня, ответил Шерягин. – Минут через пять приехали. А мы это время его в беседке держали.
– Сейчас следователь должен подъехать, менты сказали, – сообщил мне Федор и пригласил пройти в дом.
Сняв верхнюю одежду, я следом за остальными мужчинами прошел в кабинет Геннадия.
Первое, что я увидел, входя внутрь, это то, что дверной замок был взломан.
Внутри находились Елена и Екатерина. Обе были заплаканы и сидели в креслах, напротив друг друга, стараясь не смотреть на распластанное по полу тело убитого. Рядом с матерью с потерянным видом стояла Евгения.
Мой друг в своем новом костюме лежал лицом вниз параллельно окну и головой к камину. Его правая рука была вытянута вперед. Рядом с ней лежал пистолет. Положение его тела, на мой взгляд, свидетельствовало о том, что перед смертью он полз. А в его спине, под левой лопаткой, торчала рукоятка ножа.
Подняв взгляд на камин, я увидел на стене над ним выщерблину от пули. В этот момент от подувшего ветра зашевелились занавески, и я подошел к окну, аккуратно сдвинув их вместе с портьерами в сторону.
– Это я их задвинула, – голосом, похожим на голос робота, сказала Екатерина, – чтобы не так сильно дуло.
Осматривать окно я не стал, это дело следователя. Достаточно было того, что и я, и несостоявшаяся жена убитого, касались занавесок, хотя на них могли остаться следы преступника.