Уборщица для босса Лия Романовская, Алиса Кравцова
Шрифт:
Мама умерла задолго до их с Машей разрыва и слава богу. Потому что она бы никогда этого не поняла и не приняла бы. О Маше и их совместной жизни у нее были только хорошие впечатления, и мама умирала счастливой.
Так вот Аня заставила его почувствовать себя не таким, каким он на самом деле являлся. Он не подонок, не извращенец, не тиран и не злодей. И это чувство ужасно раздражало. А когда он увидел ее обнажённую, первым порывом было там же ее и трахнуть. И от этого, в общем-то нормального чувства, ему стало еще хреновей. Как животное…
Все, что происходило сейчас, больше напоминало плохое, отвратительное кино. Вадим не помнил буквально ничего. Как он себя вел, что делал, что говорил? Ноль. Пустота. Вакуум.
Ему казалось, что он настолько смешон, что он мечтал поскорее свалить из этой розовой комнаты, из этой квартиры, из этого дома. В одних трусах, или даже без них – просто испариться.
А может все просто, и она ему нравится?
Может стоит просто признаться себе в том, что ему наконец-то кто-то нравится?
Да нет… бред… что в ней такого, что может взять его чёрствую, похожую на сухарь душу?
Волосы золотисто-русые? Глупости!…
Или глаза голубые с такими коричневатыми вкраплениями? Да ладно, мало ли таких глаз?
Или ее живой и непосредственный ум? Да ну его к чертям собачьим! Всю жизнь ему перевернула с ног на голову.
А может шикарная фигурка с розовыми ареолами сосков и впалый живот? Или острые ключицы и плавный изгиб на спине, переходящий в упругую попку? Или красивые стройные ножки с плавной линией бедер?
Мда… тут уж не мог больше лукавить. Это не могло не понравиться и не вызвать острого желания. И именно поэтому Вадим предпочел поскорее уйти, чтобы не сделать, может быть, главную в своей жизни ошибку.
14.
Домой он никак не мог пойти в таком виде. Там ребята. Они не поймут. Чтобы ни случалось в жизни, Вадим никогда не появлялся перед сыновьями в таком непотребном состоянии. Он для них – пример и гордость. А тут какая-то алкашня с бодуна, ну уж нет…
Вадим кое-как привел себя в порядок прямо в подъезде Анны и вызвал такси. На работе есть уборная, где можно умыться и почистить зубы. Есть кофемашина – вот приведет себя в порядок и домой.
На посту охранник выпучил глаза при виде начальства, что-то пробормотал и принялся кому -то звонить. Видя удивленное лицо Вадима, проблеял «маме».
Вадим пожал плечами и зашёл в лифт. Нажал третий этаж и уже выходя из лифта услышал топот убегающих ног.
И что это было?
В кабинете его ждал сюрприз. Такого он ещё никогда, пожалуй, прежде не видел. На столе, на его рабочем столе подносы с остатками засохшей еды, грязные рюмки и бокалы, три початые бутылки виски.
«Ё-маё»! – только и подумал Волынский.
А запах стоял… это же невообразимо. Он открыл окно, в кабинет тут же ворвался свежий декабрьский воздух.
– Что же тут было?..
Неожиданно дверь отворилась и, держась двумя руками за голову, вошла Катерина.
– Юр, вставай да… - она осеклась, увидев вместо Юры Вадима Сергеевича.
– Катя?! Что все это значит? – грозно начал он, но, увидев её жутко испуганное лицо, взял себя в руки.
Он же не кричит на женщин? Не кричит? Хотя хочется. Но не надо.
– Я… Вадим Сергеевич… я вам сейчас все объясню. Вы только не волнуйтесь! А вы что, совсем ничего не помните?
Вадим чуть не заорал. Что, что он вчера вытворял, блин???
Полчаса спустя…
– И вот вы ушли, а мы с Юрой остались…
В тот момент, когда Катя говорила про Юру, она так мило краснела и выглядело до того счастливой, что Вадиму перехотелось её наказывать.
– Давайте что ли разбирать тогда… - он почесал макушку, силясь понять, что же было дальше.
Правда еще больше его волновал вопрос: что Катя в ЕГО кабинете делала с Юрой?!
Но Волынский был настолько тактичным человеком, что никак не решался спросить её об этом.
Хорошо, хоть она сама догадалась сразу пресечь его такие мысли.
– Вы только не подумайте, мы здесь не… в смысле мы не здесь. Ну в общем мы не…
Вадим махнул рукой, видя, как багровеет от стыда ее лицо. Того и гляди инсульт хватит.
– Проехали, - вымолвил он.
Катя обрадовалась и принялась щебетать, не переставая.
– Вы сидите. Я сама все уберу. Сейчас, только кофе поставлю.
Вадим не стал спорить. Сама так сама. Все еще качая головой от увиденного и услышанного, пошёл приводить себя в порядок.
Он весь измаялся в самобичевании, когда позвонила Анна.
Схватил телефон, чтобы отключить его, но тот выскользнул из скользких рук и упал на пол. Вадим матюкнулся, но звонить вроде перестали.
Через три минуты пришло сообщение.
««наврала, что у нас с тобой то-то было. Но была бы не против…»
Что?
Но зачем? Неужели она хотела его обмануть?
Вадим почувствовал, что все то хорошее, что в него вложила мать, испаряется в слив умывальника.
В голове билась только одна мысль «обман, опять обман».
Он ненавидел обман. В любых его проявлениях. И от этого становился другим человеком.
Волынский набрал ее номер. Один гудок, на второй она уже лепетала:
– Послушай, надо было сразу тебе сказать...
– Нет, это мне стоило раньше всё вам объяснить…Анна.
– Постой, я просто хочу, чтобы ты знал, что...
Он разозлился. Не надо ей было его злить…
– Что мне не стоило пускать вас в свою жизнь, уборщица Жданова? Или что мне не стоило спускать с рук ваши выходки? А может, что вы влюбились в меня? Ну давайте, скажите!