Убю король и другие произведения
Шрифт:
Папаша Убю: Чуть не забыл — поручаю тебе регентство. Но казначальную книгу я беру с собой, попробуй только обокрасть меня! Оставляю тебе в помощь Батона. Прощай, Мамаша Убю.
Мамаша Убю: Прощай, Папаша Убю. Убей как следует царя.
Папаша Убю: Не сомневайся. Уж я ему все зубы вышибю, весь нос сверну, язык отрежу с корнем и палочку забью в обои ухи.
Войско уходит под звуки фанфар.
Мамаша Убю (одна): Ну, теперь, когда этот жирный боров наконец
АКТ ЧЕТВЕРТЫЙ
Склеп польских королей в подземелье варшавского собора.
Мамаша Убю: Где же сокровище? Стучу-стучу, а пустоты нигде не слышно. Сосчитала все правильно: тринадцать плит вдоль стены от могилы Владислава Великого, но здесь ничего нет. Неужто обман?.. Ага, под этим камнем гулко. За дело, маменька Убю! Ну-ка, приподнимем эту плиту. Крепко держится! Попробуем подцепить вот этим деньгохватом, пусть послужит по прямому назначению. Ура! Вот оно, золото, среди королевских останков. Сгребем все в мешок! Чу! Что за шум? Откуда в этом подземелье взяться живому человеку? Мне, видно, померещилось. Скорее все собрать. Кругом гробы да кости, деньжаткам тут не место, пусть поглядят на белый свет. Плиту обратно… так. Опять этот звук. Жуть берет, не могу…. Заберу остальное в другой раз, вернусь сюда завтра.
Голос (исходящий из могилы Яна-Сигизмунда): Никогда, о Мамаша Убю, никогда!
Мамаша Убю в ужасе убегает через подземный ход, унося с собой мешок с золотом.
Площадь в Варшаве.
Балдислав и его сторонники, народ и воины
Балдислав: Вперед, друзья мои! За Польшу и Венцеслава! Старый хрыч Убю ушел на войну, осталась только его ведьма-супруга со своим молотилой. Я поведу вас за собой, и мы восстановим на троне нашу старинную династию.
Все: Ура! Да здравствует Балдислав!
Балдислав: Долой кровопийцу Убю и все его налоги!
Все: Ура! Вперед! Все во дворец — смерть выродкам!
Балдислав: А вот сама Мамаша выходит на крыльцо со стражей!
Мамаша Убю: Что вам угодно, господа? Ах! Балдислав!
Из толпы летят камни.
Первый стражник: Все стекла перебиты.
Второй стражник: О святой Георгий, мне конец.
Третий стражник: Черт побери, я умираю.
Балдислав: Бей, бей их камнями!
Батон: Ах, так! Охой!
Обнажает меч, бросается в толпу и рубит направо и налево.
Балдислав: Сразимся один на один! Защищайся, подлая фитюлька!
Они сражаются.
Батон: Я убит!
Балдислав: Победа! Бей Убюху!
Слышны звуки труб.
Балдислав: Это войска Вельмож, они уже близко. Вперед, хватайте старую каргу!
Все: Начнем с нее, а там и главного вора придушим!
Мамаша Убю убегает, поляки за ней.
Выстрелы, град камней.
Польское войско на марше через Украину.
Папаша Убю: К черту, к дьяволу, в хвост и в гриву! Мы погибаем, мы изнемогаем от жажды и усталости. Сир Солдатик, сделайте милость, наденьте на себя наш доходный шлем, а вы, сир Уланчик, соблаговолите облегчить тяжесть нашей особы и понести срынощуп и физикол, ибо мы, говорю вам, смертельно устали.
Солдаты повинуются.
Кол: Охой! Сусударь! Как странно, что рурусских все нет и нет.
Папаша Убю: Весьма прискорбно, что финансы не позволяют нам обзавестись соответствующим нашей комплекции средством передвижения, вот и пришлось нам всю дорогу брести пешком, а лошадь, чтоб не раздавить, вести в поводу. Как вернемся в Польшу — пустим в ход наши физические познания и наших просвещенных советников и изобретем ветряную повозку на целую армию.
Брусок: Сюда спешит Николай Ренский.
Папаша Убю: Что за известия у этого юнца?
Ренский: Государь, все погибло. Поляки восстали, Батон убит, Мамаша Убю скрывается в горах.
Папаша Убю: О вестник горя, черная ночная птица, сыч в сапогах! Где ты набрался этих гадких новостей? Хорошенькое дело! И кто все это сотворил? Уж верно, Балдислав. Откуда ты примчался?
Ренский: Из Варшавы, ваше благоутробие.
Папаша Убю: Поверь я тебе, зеленому срынцу, я повернул бы вспять всю армию. Но у тебя, дон пустозвон, больше перьев на шляпе, чем мозгов в голове, и все это тебе приснилось. Сходи-ка, милый мой, на передовые позиции и увидишь, что русские близко и нам скоро предстоит сеча с применением всех видов оружия: срынического, финансического и махинансического.
Генерал Ласси: Смотрите, пан Убю, там, на равнине, русские!
Папаша Убю: И правда, русские, будь я неладен! Мне крышка! И ног не унесешь — мы здесь, на высоте, как на ладони.
Войско: Русские! Вражья рать!
Папаша Убю: Всем занять боевые позиции! Мы останемся здесь, на холме, и вниз ни за какие пироги не спустимся. Я встану посередине, как живая крепость, а вы меня обороняйте. Пусть каждый зарядит ружье до отказа, ибо восемь пуль — это восемь убитых русских, которые меня уже не тронут. Первым эшелоном вниз, к подножию холма, выставим пехотинцев — пусть встретят русских и чуточку их поубивают, за пехотой пошлем конницу — пусть вступит в ближний бой, а вокруг мельницы расположим артиллерию — пусть стреляет в самую гущу. Мы же укроемся в самой мельнице и будем стрелять из срыномета, дверь запрем на крепкий махинанс, а кто сунется — секир ему финанс!