Участь Эшеров
Шрифт:
Она вошла в комнату и приблизилась к нему. Запах усилился. Стены были обиты резиной; она знала, что это Тихая комната, о которой ей часто рассказывал Рикс, та самая, где умер Уолен Эшер.
На Риксе был дорогой серый костюм и голубой галстук в полоску, с маленькой алмазной булавкой. Его лицо было изнуренным, как будто он не спал несколько суток. Он встревоженно посмотрел на Рэйвен, и девушка увидела на коленях у Рикса черный скипетр.
— Я пришла, как только смогла вырваться из офиса, — сказала она. —
Он слабо улыбнулся.
— Трудно сказать. Я больше ни в чем не уверен.
— Я тоже, — призналась она. Здесь было холодно, и Рэйвен обняла себя, чтобы согреться. — Папе становится лучше, — сказала она. — Врачи говорят, он пошел на поправку. В последний раз, когда я у него была, он меня узнал.
— Хорошо. Я рад. — Рикс провел рукой по гладкому черному дереву. — Моя мать наконец-то уехала на отдых. Она говорила, что мне нужно побывать на Гавайях.
— Она уже… знает о Буне и Кэтрин?
— Я думаю, Маргарет действительно хочет верить, что Кэт в Италии, а Бун путешествует по Европе. Конечно, она понимает: что-то не так. Если она позволит себе осознать, что они мертвы, то сойдет с ума. Я… благодарен вам, Рэйвен, за статью, которую вы написали. До сих пор не понимаю, почему вы не раскрыли всего, но хочу, чтобы вы знали: я перед вами в огромном долгу.
Девушка понимала, что у нее был шанс, который выпадает один раз в жизни, и она его упустила. Что было главным? Страшила мертв, его род прерван, и дети больше не будут бесследно исчезать. В том, через что она прошла, было много непонятного, и порой все это казалось Рэйвен ужасным сном.
Вот только ее хромота навсегда исчезла, отец лечится в нервной клинике, а Лоджия лежит в руинах. И почему-то противна сама мысль о том, чтобы написать статью, объяснить жителям горы, что на самом деле случалось на протяжении многих лет с их пропадавшими детьми. Когда она читала сообщения о пропаже детей в других газетах, у нее мороз шел по коже. Тираж «Демократа» продолжал расти, а Нью Тарп прекрасно справлялся с работой курьера. Скоро мальчик получит разрешение написать свою первую статью, а пока что он, как все нормальные дети, ходит в школу.
— Я вчера получил письмо, — сказал Рикс. — От Паддинг Эшер. Она сейчас в Нью-Йорке. Сообщает мне, что подписала контракт с издателем.
— Что?
Рикс кивнул, и на его лице появилась мрачная улыбка.
— За сто тысяч долларов она напишет отчет о своей жизни под фамилией Эшер. Паддинг намерена провести ток-шоу и дать интервью газете.
— Неужели она это сделает?
— Не знаю. Мои адвокаты сейчас занимаются этим. О боже! — тихо сказал он. — Послушайте, мне кажется, что я с каждым днем все больше похож на своего отца. Из зеркала на меня смотрит его лицо.
— Что вы решили делать? Я имею в виду состояние вашего здоровья.
— Уэльских пирогов больше не будет, — сказал он, и Рэйвен вздрогнула. — Извините. Я не хотел этого говорить. Мне звонил доктор Фрэнсис. Он по-прежнему хочет сделать те анализы, о которых я вам рассказывал. Мне придется поехать в Бостон и на пару недель лечь в больницу.
— Вы намерены это сделать?
— Я хочу, но… Рэйвен, что, если Недуг неизлечим? Что, если это так глубоко сидит в генах Эшеров, что невозможно выкорчевать? Я видел, как умирал мой отец на этой самой кровати. Я никому не пожелал бы такой смерти, даже ему. — Он жалко посмотрел на нее и прошептал: — Я… так боюсь.
— Но у вас есть шанс, — сказала Рэйвен. — Все остальные Эшеры тоже имели шанс, но не воспользовались им. Современные медицинские технологии дают реальную возможность пересилить Недуг. Разве не это вам сказал доктор Фрэнсис?
— Он сказал, что врачи сделают все возможное. Ну а если этого недостаточно? Что тогда? Мне придется, как отцу, умереть в этой комнате?
— Вы не такой, как ваш отец, Рикс. У вас другой взгляд на вещи, и вам вовсе не нужно жить точно так же, как жил он. Вы должны предпринять определенные усилия и изменить порядок вещей. А если не вы… то кто?
— Я все еще чувствую здесь его запах, — сказал Рикс и закрыл глаза, поглаживая скипетр. — Он внутри меня. Все они — Хадсон, Арам, Ладлоу, Эрик, Уолен, — все они во мне.
И я не могу этого избежать, как бы сильно ни старался.
— Да, — согласилась она, — это не в вашей власти. Но вы можете быть Эшером, который отличается от всех своих предшественников.
— Я последний в роду, Рэйвен. Это умрет вместе со мной.
Я не должен вводить ребенка в мир Эшеров.
— Понимаю. Значит, вы решили повернуться к жизни спиной? Собираетесь запереться здесь и проглотить ключ? Черт возьми, Рикс, у вас есть все, а вы этого не видите! Я говорю не о деньгах — вы, вероятно, были бы куда счастливее, если бы начали их тратить, а не оставили лежать в банке.
Подумайте о школах, которые вы можете построить! О больницах! Подумайте о людях, которые нуждаются в пище и жилье, а таких людей в этих краях очень много! У вас есть шанс, Рикс! Вы можете быть в тысячу раз человечнее любого другого Эшера!
Рикс знал, что она права. Для начала он мог бы построить несколько приличных домов для жителей горы Бриатоп. Кирпичные дома вместо лачуг, пропускающих воду, как решето. Есть бедняки, нуждающиеся в пище и крыше над головой, и дети вроде Нью Тарпа, мечтающие получить образование. На одну десятую состояния Эшеров можно построить университетский комплекс, которому не будет равных в мире.
— Вы поедете со мной в Бостон? — спросил он.
Она медлила с ответом, пытаясь заглянуть ему в глаза.