Участковая для нечисти
Шрифт:
– Я соблюдаю! У меня…
– Ты драться не умеешь. И собака ваша куда-то пропала.
– В последнее время начинаю задумываться, а была ли она, - пробормотала Лида, ставя на стол локоть и удобно опираясь на ладонь щекой. Раздражение куда-то ушло, а на Михаила почему-то было просто приятно посмотреть.
Как говорит, как двигается, как улыбается, было в нем что-то такое притягательно-мужское, трудноуловимое. Возможно, складка у губ, возможно, короткие темные ресницы, возможно, небольшая синева под глазами, или…
– Барышня, ты меня слушаешь?
– Нет, - честно призналась Лида, вырванная из своих мыслей.
– Ты меня в гроб загонишь, барышня, - вздохнул Михаил.
– Если только упрямством, оно у меня папино, фамильное.
– Тогда скорее уж бабкино.
– Ты ее знал?
– мгновенно навострила девушка уши. О бабушке рассказывать папа отказывался категорически, хотя и сама Лида, и Димка даже его пробовали подловить. Бесполезно, могильная плита. И тут такая неожиданность!
В глазах Мельника скакнули и тут же пропали лукавые искорки.
– А я тебе не скажу, барышня. Ты же после работы возвращаться ко мне на мельницу не хочешь, домой рвешься.
– Миша!
– Да-да, барышня?
– Кто ж так делает-то! Я же теперь! Я же…
– Любопытство у тебя тоже должно быть семейным, барышня.
– Ты специально!
– Конечно, - признался легко Мельник.
– Ну, так что?
– Мне, правда, домой заехать надо.
– Обязательно сегодня?
– Н… нет, - сдалась Лида.
– Тогда согласно моему волевому решению, барышня, мы поступим так. Напиши список, я его отдам твоему домовому. Ему же ты доверяешь собрать то, что тебе нужно, но что ты категорически не желаешь озвучивать мне?
Девушка кивнула.
– Отлично. Тогда сейчас ты допиваешь свой кофе, идешь за Штормом и едешь на работу, - подытожил Мельник утренний спор.
– Вечером возвращаешься ко мне на мельницу. А после ужина мы идем в лес разбираться с браконьерами. А сегодняшний день я проведу с оладьями и книгой, - мужчина с совершенно изумительной улыбкой, от которой сердце Лиды стукнулось об ребра и разучилось биться, потянул к себе вторую тарелку с оладьями.
– А ты поспеши, барышня, поспеши, а то опоздаешь.
– А… ага, - девушка поднялась со стула, тряхнула головой, допила залпом кофе и бросилась с мельницы так, словно за ней духи границы по пятам гнались. Мельник проводил ее задумчивым взглядом, потом отложил в сторону газетный лист. Внутри лежал чистый лист бумаги. Увидь его посторонний - отправил бы без раздумья в мусор или в список черновиков.
Взгляду мужчины предстал коротенький перечень баб-ежек, которые не могли иметь детей от людей, а значит, в итоге могли нарушить правила и ради ребенка лечь с полуночником.
Таких было немного, но все же были.
Мельник собирался начать свое расследование.
После двадцать шестого звонка, Лида осторожно положила трубку на рычаг и с ужасом воззрилась на Саню:
– Вчера было точно так же?
– Не, - отмахнулся оперативник, с удобством разлегшийся на диванчике с книгой в черном переплете.
– Вчера было хуже. Тебя не было. Это сегодня они все придумывают, как выпутаться из ситуации «она есть - а что сказать не знаю». Вчера они просто хотели услышать, что тебя нет, а еще задавали интересные вопросы.
– Очень интересные?
– Аксенычу понравились.
– Ты ему звонил?
– Он сам звонил, после того, как узнал от твоего отца, что ты на мельнице, - Саша отложил книгу, поняв, что спокойно почитать ему деятельная участковая не даст, и пояснил.
– В особом отделе с Мельником стараются не связываться. Он у нас личность… почти легендарная.
– Может быть, - Лида отвела взгляд, чтобы не выдать блеснувшее в них торжество: «источник информации!», - ты знаешь, сколько ему лет?
– Не знаю. Но вряд ли мало. Наша служба была организована 145 лет назад, и, насколько мне известно, первый начальник этой службы был выбран с легкой руки Мельника.
– Так много!
– ахнула девушка.
– Он же не человек, - укоризненно покачал головой Саша.
– Да и войны нет. Знаю точно, что самому известному мельнику на момент смерти было 727 лет, и прожил бы еще дольше, да не повезло - ему голову отрубили, а потом похоронили - голову отдельно, тело отдельно. Жители городка были очень «счастливы» получив привидение без головы, которое по ночам заглядывало в окно и деликатно спрашивало: «Вы не видели мою голову?»
– Это была не Россия?
– Нет, мужика занесло за рубеж. Вторую жену ему захотелось… Вот и дохотелся.
– Хм… - девушка задумалась. Звякнувший телефон сняла мгновенно, не успел он еще разразиться негодующей трелью.
– Участковая Скворцова слушает. А, Геннадий Аксенович.
– Как ты там, Лидок? Успешно держишь оборону?
– Так точно!
– Ну, держи. Мы тут с начальником особого отдела смотрим, какие ниточки потянутся от звонящих тебе к тому самому таинственному, кто обустроил тебе бешенство телефона. Скажи мне, Лидок, ты никому дорогу случайно не перешла? Из живых? Или дело все-таки касается особого отдела в первую очередь?
– Сама который день уже ломаю над этим голову. Но боюсь, что касается в первую очередь все-таки дел особого отдела, - повинилась девушка, накручивая телефонный провод на палец.
– Значит, Лидок, давай-ка я тебя познакомлю.
– Я сам Аксеныч, - раздался голос с ленивой прохладцей в телефонной трубке.
– Здравствуйте, Лида.
Голос у начальника Сани был впечатляющий, отлично поставленный, с таким голосом выступать в опере, а не командовать особым отделом. И что самое главное, девушка узнала его практически мгновенно.