Участковая для нечисти
Шрифт:
– Тогда как же…
– Она говорит, что моя проклятая работа однажды меня убьет. Она подождет, пока это случится и заберет меня в мир воды.
– Она… - ахнула Лида.
– Может это сделать, из-за чистоты крови. Она их водяной маг. И по ее воле я стану не банальным утопленником, а русалом.
– И ее отдадут тебе?!
– Уже отдали, - Саня, закатав левый рукав свитера, показал серебристую татуировку.
Лида искренне улыбнулась.
– Значит, ты уже женат?
– Точнее будет помолвлен. Как и ты?
– Нет, - Лида покачала головой.
– Помолвка у нас была больше шуточная, когда его провожали.
– А кольцо?
– Да, кольцо он мне надел. Мы друг другу поклялись в верности. И… Если бы не то, что его отправили в горячую точку, я бы стала его женой. А так… получилось, что теперь я его жду.
– Он знает?
– Саша нервно сжал и разжал кулаки, глядя на опять зазвонивший телефон.
– Двадцать девять, - поставила девушка новую палочку у себя на листочке и подняла трубку.
– Участковая Скворцова слушает. Да. Да, на месте. Отменить праздник леса? Никак не получится, на него приезжают люди не только из нашей области, но и из соседних. Вы представляете, что будет, они приехали, а тут - пусто? Это традиция, которая никогда не была отменена и отменена не будет. Да. Да. Приехать? С ночевкой? Одну минуточку, да. Еще есть два дома, которые готовы принять гостей. С остальными что? Уже заняты. Сколько всего? Сто пятьдесят у нас, около восьмидесяти у соседей. Да, да. А еще палатки. И в машинах некоторые спят. Почему так много? Так уже который год проводится! Да. Да. Хорошо. Запишите номер телефона, созвонитесь напрямую с хозяевами. Будем ждать. Спасибо.
Положив трубку, Лида воззрилась на Саню с некоторой неуверенностью.
– Ты сейчас имеешь в виду полуночный мир? Нет. Лешке я ничего об этом не рассказывала. И не буду. Он человек. Обычный человек, такой же, как и я.
– А если он вернется? Тогда что? Ты откажешься от полуночного мира?
Девушка вздрогнула, опустила голову и отрицательно покачала головой.
Потом, когда она вновь взглянула на Сашу, в ее глазах стояло непримиримое, жесткое выражение:
– Если чтобы быть с полуночным миром, придется отказаться от Лешки, я так и сделаю. К тому же, - убрав прядь волос за ухо, девушка виновато улыбнулась: - Не уверена я, что вообще ему сейчас нужна. Лешка - это Лешка. А я… так, не пришей кобыле хвост, как иногда говорила его бабушка.
Что на это сказать, Саня не нашелся.
Просто молча смотрел, пока Лида не спохватилась и не вернула на лицо подобающее выражение спокойствия и пусть натянутой, но все же улыбки.
До конца рабочего дня чрезвычайных происшествий не случилось, количество звонков дошло до сорока трех, и к пяти часам по счастью шквал телефонный полностью прекратился.
– Тебя проводить?
– спросил Саня, поднимаясь со своего диванчика и откладывая в сторону зачитанную до дыр газету.
Девушка отрицательно покачала головой.
– Меня заберут Шторм.
– Конь Мельника?
– Да.
– В таком случае уже неплохо.
– Саня двинулся к дверям.
– Тогда увидимся завтра, участковая.
– До завтра, Саша.
Дверь за опером в отпуске закрылась. Лида прищурилась.
По какой причине он не спросил ничего про браконьеров? Успел узнать все сам? Или это было указание на то, что не все можно доверять стенам участка? Или не всегда?
Собрав в пакет документы по зимним делам, может быть, удастся теперь, зная немного больше, найти в них что-то еще, участковая закрыла кабинет, затем дом и двинулась по улице вниз, навстречу к гарцующему по дороге Шторму.
И споткнулась, разглядывая сидящую на крыльцо своего дома соседку.
– Мария Ивановна! Вы меня тут что ли ждете?
– Думала, что ты уже прошла мимо, егоза, - всплеснула старушка руками.
– Уже и время тебе выходить, а тебя все нет и нет. Уже оперок в магазин убежал, а ты все задерживаешься и задерживаешься. Я уже заволновалась, не случилось чай чего.
– Все хорошо, Марья Ивановна, - улыбнулась Лида, опираясь на забор.
– А чего вы меня ждали? Случилось что-то?
– Случилось, Лидочка, случилось. Касатик наш вчера звонил поздно ночью, дали ему отпуск. Дали! Аккурат после окончания Дня леса домой приедет.
Надо было обрадоваться. Надо было всплеснуть руками, переспросить неверным дрожащим голосом: «неужели, наконец-то!»
А Лида даже шевельнуться не могла, только спросила:
– Насколько?
И Мария Ивановна словно и ждала этого вопроса, радостно воскликнула:
– Навсегда возвращается наш касатик, Лидочка! Навсегда! Так что вернется, осмотрится, и всем честным мирком да за вашу свадебку!
Лида не помнила, что сказала соседке, не помнила, как добралась до Шторма. Стерся из памяти путь до мельницы. Она помнила только как буквально рухнула с встревоженного келпи в мельничный пруд.
Холодная вода остудила голову, но не вернула ясность в мысли.
А потом вокруг ее запястья сжались мужские пальцы, и Мельник выдернул Лиду из воды. Покачал головой, взял на руки и понес на мельницу, что-то говоря. Она не могла его услышать. Весь мир вокруг вращался, кружился и шатался.
Пришла она в себя, когда ей под нос мужчина сноровисто подсунул какую-то пахучую гадость.
– Это что?
– хрипло спросила девушка, отпихнув от себя руку Михаила.
Тот едва заметно пожал плечами:
– Травка с границы, барышня. Хорошо помогает при шоках.
– Какой еще шок?
– Откуда же я знаю, тебе виднее. Вставай уж, барышня. В промокшей насквозь одежде сидеть не лучшее дело. Заболеешь, и никаких браконьеров тебе не будет. Или ты уже передумала?
Взгляд у Мельника был такой, что на язык просилось: «да, я передумала», но Лида не была бы упрямой участковой Скворцовой, если бы сдалась просто так.
– Тимофей одежду мою передал?
– Да, барышня.
– Тогда я пойду переодеваться. И охотиться на браконьеров. Сейчас положительные эмоции мне крайне необходимы.
Если быть точнее, крайняя необходимость у Лиды была - «смотреть под ноги», потому что когда она встала… под ноги ей попала рукав ее собственной снятой куртки. Не успев даже охнуть, девушка рухнула.
У Мельника была хорошая реакция, но «снаряд», набравший инерцию, так просто остановить было нельзя.
Стул завалился.
Вместе с ним мужчина, и сверху, с неожиданно мягким приземлением, оказалась Лида.
– Сегодня не мой день, - пробормотала девушка, опираясь ладонью об пол.