Участковый – Васька Генерал
Шрифт:
– Вы вызывали?
– Я! – ответила Полина. – Пройдемте к машине!
– Труп?
– Нет только кровь!
– А где труп? Или его скорая забрала?
Полина очередной раз рассказала про то, как ждала мужа, как он подъехал, и долго не поднимался, как она забеспокоилась и спустилась вниз, как увидела кровь на сидении.
Милиционеры вызвали по рации оперативно-розыскную группу и участкового. Эти господа не ездят как на пожар. Прибыли они почти одновременно через полчаса. Попросили ничего не трогать. Обследовали Мерседес. Оперативники позвали охранника.
– Вы что видели? Что можете рассказать по факту исчезновения жильца этого дома со стоянки? Почему вы сами не позвонили в милицию, если видели кровь?
Никакой крови Федя охранник не видел, и не хуже их знал, когда надо вызывать милицию, а когда не надо. Чего его это жилица с десятого этажа подставляет? Никакой крови ведь не было, откуда она могла появиться, сиденье не туранская плащаница.
И с какой стати приехавший капитан, да и лейтенант участковый, с ним так грубо разговаривают? Но злее всего охранник Федя был на Полину. Ишь как о муже печется, хотя не далее как вчера флиртовала с ним чуть ли не в открытую. У, змея подколодная, погоди у меня. И Федя выдал оперативникам, снимавшим отпечатки собственную версию случившегося::
– Минут через пять после того как заехал во двор Кизяков на своем Мерседесе, и до появления его жены отсюда выехала только одна машина, Бентли этой депутатши миллионерши. Окна у нее затемненные, но мне кажется, рядом с нею в машине кто-то сидел, хотя из дома она одна выходила, это я хорошо помню. А машины рядом стояли.
– Кто она? Что из себя представляет? – спросил оперативник капитан. На сцену допроса-собеседования вышел участковый, до этого хранивший молчание. Участковый должен знать все на своем участке. Он тихо шепнул на ухо капитану, но так шепнул, что все услышали:
– Пятьдесят миллионов зелеными баба стоит. Лексус Галина. Баба конь.
– Знаем такую! – сказал оперативник.
Униженный со всех сторон охранник Федя, дорисовал картину исчезновения Романа:
– Может быть она его с собой позвала, вот он на радостях Мерседес и забыл закрыть. Я видел, как они несколько раз до этого оживленно ворковали.
Его сообщение буквально перекосило Полину. Она оскорблено поджала губы. Участковый спросил:
– Если он с ней уехал, откуда тогда кровь?
– Насчет крови еще надо проверить! – сказал капитан оперативник и обратился к потерпевшей.
– Вы ничего не можете сказать нам, какие отношения у вашего мужа были с миллионершей.
– Никаких отношений не было! – резко ответила Полина. – Мой муж стоит выше всяких подозрений и инсинуаций со стороны разных наветчиков. Он с нею незнаком!
– Еще как знаком! – заявил охранник.
– Не мог он уехать с этой шваброй. – еще раз твердо заявила Полина. – Он у меня не тех устоев.
К оперативнику снова склонился участковый и стал развенчивать непорочную душу Кизякова Романа, утверждая, что он именно тех устоев. Тихо шепнул он:
– Он от нее, от заявительницы несколько раз уходил.
В общем вызов милиции ничего Полине не дал. Правда, у нее приняли заявление, но что-то слишком быстро все разъехались.
– Найдем вашего супруга! – успокоил милиционеры жену. – Если экспертиза подтвердит, что на сиденье кровь, завтра же подадим прокурору документы на возбуждение уголовного дела. А уж тогда…
– Может быть зайдете чаю попьете?
Оперативник с участковым переглянулись и, отказались. Когда милицейские машины уехали, Полина позвонила на всякий случай на работу мужу.
Глава 9
Вовремя Полина позвонила, еще бы пару минут и на фирме «Супер-шик» кроме рабочих доводящих в две смены дом до ума, никого бы не застала. Елизавета уже сделала тот минимум, что можно сделать в предпроверочной ситуации, собрала недостающие подписи. Чай с тортом выпит, можно было собираться домой. Костя Мясоедов пообещал добросить Елизавету до метро.
Телефон в кабинете генерального звонил не переставая. Затем был звонок Косте Мясоедову, но он не успел добежать до своего кабинета. Третий и последний был Эдит.
Она и сняла трубку.
– Эдит?
– Да!
– Это Полина!
Никак не ожидала Эдит этого звонка. Поэтому она молчала, не зная, что ответить. Но и на том конце провода молчали. Наконец Полина Кизякова спросила:
– Где Костя Мясоедов?
– Здесь, рядом, передать ему трубку?
– Не надо!
Видимо другой ответ надеялась услышать Полина. Эдит не выдержала и первой спросила:
– Что-нибудь случилось?
– Приезжайте оба. Случилось!
– С Романом?
– Да! Это не телефонный разговор!
Костя Мясоедов перехватил трубку:
– Полина, что случилось с Романом?
– Нету Романа! – и положила трубку.
– Убили… – потерянно объявил Костя и неожиданно рухнул в кресло. Эдит быстро налила в стакан воды и заставила насильно его выпить. Мертвенная бледность стала медленно исчезать с Костиного лица, оно порозовело. Он возвел руки к небу.
– Я так и знал, что это никогда ничем хорошим не закончится. Я так и знал, что его обязательно замочат. Большие деньги всегда кровью пахнут. О, господи! Где его убили?
– Поехали. Хватит причитать! – одернула его Эдит.
У подъезда перед фирмой стояло два автомобиля, Мясоедовский и Эдит. Решили ехать на одном, Мясоедовском.
– Поехали с нами! – предложила Эдит Елизавете. Та правильно поняла ее, Эдит не хотела оставаться наедине с Полиной. Присутствие посторонних обязывают быть корректным.
– А меня дома сегодня никто не ждет. Шпаки, у кого я живу, круглый год на даче, под Москвой. – сказала Лиза.
Эдит осталась довольна, а Мясоедов недовольно хрюкнул.