Учебник жизни для дураков
Шрифт:
Иногда мы выбирались в консерваторию или по старой привычке читали вечером вслух, а ночами, если получалось, я кропал диссертацию. На этот раз мое воображение занимала пена, которая вместо снега укрыла бы озимые, уберегая их от мороза, а весной стала бы подкормкой для зерновых. Писал урывками, убегая или отпрашиваясь с работы, отшлифовывая фразы и наслаждаясь своим трудом…
И тут к Маргарите приехал племянник. Шестнадцатилетний мальчик с кошачьими глазами. Приехал, чтобы поступать в институт. Поселился у нас.
ЗАПОМНИТЕ:
* КОЛИЧЕСТВО
— Мы хотим, чтобы сделанное нами добро люди помнили вечно. А ведь это очень тяжело — постоянно носить в себе бремя благодарности. Не надо, не обременяй людей.
И еще он говорил:
— Мы же избавляемся от износившейся одежды. А тащить на себе отживший свое груз благодарности за прошлое — разве не глупо? Человек — очень экономный механизм и не должен тратить лишней энергии. Люди входят в контакт и общаются, пока нужны друг другу. А потом, когда дело закончено, прежние связи распадаются и преобразуются в новые.
Он, конечно, был прав. Как всегда и во всем. Представьте человека, который в благодарность за оказанные услуги и помощь, продолжает испытывать признательность ко всем, кому обязан: врачам, учителям, родителям, друзьям и возлюбленным…
Не жизнь, а кошмар.
— Тот, кому вы помогли, или не чувствует ничего или чувствует себя должником, посаженным в долговую яму, — не уставал повторять Маркофьев. — И ненавидит вас за это. И мечтает из ямы выбраться. От таких людей надо держаться подальше.
И еще он замечал:
— Если не делал никому добра, от тебя его и не ждут. А если делал — ждут все новых и новых подарков. И, не получив, обижаются, сердятся и в конце концов начинают тихо ненавидеть.
ВЫВОД: Не делай добра — и никого не разочаруешь. Будешь со всеми в прекрасных отношениях.
Возьмите лист плотной бумаги и фломастером, пером и тушью или на компьютере выведите один из основополагающих законов бытия:
* ЛЮБОЕ ДОБРОЕ ДЕЛО УГОЛОВНО НАКАЗУЕМО, УГОЛОВНО.
И именно так, с двумя «уголовно» прикрепите на самом видном месте в комнате, кабинете или положите под стекло на столе. Эту мудрость вы не должны забывать ни на минуту.
Экзамены в институт он, этот родственник Маргариты, провалил. Срезался на первом же. Его мама звонила нам из своего затерянного среди болот тьму-далека. Она очень волновалась за сына и просила поддержать его в трудный момент.
Если на то пошло, ВСЕ МОМЕНТЫ ЖИЗНИ — ТРУДНЫЕ, ДАЖЕ ЕСЛИ КАЖУТСЯ ЛЕГКИМИ. Ах, иногда я думаю, что ТРУДНЫЙ МОМЕНТ — ЭТО ВСЯ ЖИЗНЬ.
— У него в душе россыпи, — говорила нам по телефону мама мальчика.
Мы водили его в музеи, брали с собой на концерты, устраивали экскурсии на пароходе — всячески старались залечить душевную травму, полученную из-за непоступления.
Мне было нелегко отрываться от работы, но я это делал. И ни о чем не жалел.
* ЕСЛИ ВЫ НАСТОЛЬКО НЕРАЗУМНЫ ЧТО ТВОРИТЕ ДОБРО, ТО ГЛУПО НЕ ВЗЯТЬ С ВАС ЕЩЕ И ПРОЦЕНТЫ.
Вот как мудро он рассуждал.
Закончилось лето, началась осень. Мальчик от нас не уезжал. В нашей однокомнатной квартире было не так уж просторно. К тому же по ночам он курил, приставал ко мне с разговорами, мешая сосредоточиться. Однажды я все же спросил его, когда он собирается отчалить. Он отвел глаза:
— Деньги на билет я потратил…
Я дал ему денег, и следующим утром он отправился в авиационные кассы. Вечером, вернувшись с работы, я застал его безмятежно курящим в кухне.
— Купил? — спросил я. Он потупился.
— Так получилось… В общем, я деньги потерял. Нехорошее подозрение шевельнулось в душе. Но я отогнал мерзкую мысль. И снова дал ему денег. На этот раз я не стал ничего спрашивать — купил он билет или нет, а просто ждал. И молчал. И он молчал. Его присутствие меня все больше и больше тяготило. Сам я всегда боялся неделикатно вмешаться в чужую жизнь — она ведь принадлежит не мне, а другому человеку, вправе ли я посягать на его время, навязывать ему свое общество и необходимость созерцать мое лицо? Собственно, я уже появился на свет с чувством глубокой вины перед всеми окружающими за сам факт своего рождения, за то, что обременяю их своим присутствием в этой жизни — надоедаю, мешаю, досаждаю…
Надо твердо знать, что СВОИМ РОЖДЕНИЕМ ВЫ ОСЧАСТЛИВИЛИ ЧЕЛОВЕЧЕСТВО. Так говорил Маркофьев. Так он думал и жил.
И Мишу, племянника Маргариты, этого юного двойника Маркофьева, сомнения, подобные моим, не беспокоили, не донимали. Если мы с Маргаритой смотрели телевизор, он мог, не спросив, переключить программу. Мог войти в комнату без стука.
Что прикажете делать с человеком, который не знает, что, прежде чем войти в комнату, надо постучать в дверь? Можно, конечно, обижаться… Негодовать. Можно пытаться объяснить ему его ошибку. Хотя вряд ли удастся растолковать, если он сам не чувствует.
С такими людьми надо разговаривать на их же собственном, доступном их пониманию языке. НЕ НАДО БОЯТЬСЯ НАРУШИТЬ ПРИЛИЧИЯ. Это ведь сплошная условность: вы называете приличным одно, я — другое. Почему я должен считать ваше мнение более предпочтительным? С какой стати?
Воспитание сковывает. Мешает. Изысканные манеры вызывают насмешку. Запомните: ВЕЖЛИВОСТЬ — ПРИЗНАК СЛАБОСТИ. Кто, как не слабый, пропустит другого вперед? Уступит место? Сильный не подвинется, не отдаст своего. А прихватит чужое. И так толканет, что вы посторонитесь, давая ему дорогу.