Учебное пособие по речевой практике и переводу языка хинди. По материалам рассказов индийских писателей
Шрифт:
Но в отличие от того, что происходит в англоязычном мире, у нидерландцев существительные из неживого мира отнесены не к среднему, а к мужскому роду: власть захватило не местоимение оно, а местоимение он. Вопреки традиционным правилам все одиночные объекты теперь именуются он: чашка кофе, самолет, атом, планета – все что угодно. Мужчины и все остальные живые существа, которые не продемонстрировали свою женскую суть, тоже отнесены к этой категории – вопиющий факт лингвистического сексизма. Третье же, и последнее, местоимение единственного числа – оно – теперь относится только к так называемым неисчисляемым существительным типа вино, багаж, информация и абстрактным понятиям, таким как радость,
Конечно, в любом языке есть некоторое расхождение между тем, что слышно на улицах, и тем, что занесено на скрижали словарей и учебников грамматики. Поскольку все языки находятся в непрерывном движении, так называемые правила никогда полностью не соответствуют реальности. Например, английские грамматисты старой школы скажут вам, что местоимение they – это местоимение третьего лица множественного числа и именно так его всегда надлежит использовать. Однако в устной речи им уже давно заменяют местоимения единственного числа, чтобы избежать указания на пол в таких, например, предложениях: Any English speaker will tell you that they have used “they” in this way (любой носитель английского скажет, что они в этом случае говорят «они») вместо Any English speaker will tell you that he has used “they” in this way (любой носитель английского скажет, что он в этом случае говорит «они»). Со временем такое употребление будет признано официально.
В итоге для нидерландских писателей настали трудные времена. Каждый раз, когда им надо написать он, она или оно, им приходится хорошенько подумать. Как лингвиста меня восхищает наблюдение Дженни Аудринг, что мой родной язык меняется прямо на глазах. Но как писатель я расстроен, потому что я теперь знаю, что в нидерландском языке есть два разных набора правил – одни действуют на улице, другие зафиксированы в словарях, – и каждый раз за письменным столом я вынужден выбирать между ними. Сплошное мученье!
37
Падение и взлет падежей
Цыганский
Многим носителям английского изучение иностранных языков особенно трудно дается из-за падежей. Хочу вас обрадовать: конец этих тварей не за горами. Скорость их исчезновения в разных языках различна, но сам факт очевиден, как очевидно, что вода всегда стекает вниз: они отмирают. По крайней мере, в индоевропейской семье.
Рассмотрим некоторые примеры. Для слова волк в латинском языке были падежные формы lupus, lupi, lupo и так далее. Но в его прямом потомке – французском – осталась только одна форма: le loup. В древнегерманском было wulfaz, wulfasa, wulfan и так далее – в общей сложности шесть форм, а в современном немецком осталось только четыре из шести, причем в устной речи используется, как правило, не больше трех (der Wolf, dem Wolf и den Wolf – обратите внимание, как падежное окончание переместилось от существительного к его артиклю), а в некоторых диалектах – всего два. На письме встречается еще вариант des Wolfes (волка,
Цыганский гитарист Жан Рейнхардт (Джанго). На цыганском джанго значит я просыпаюсь, но весьма сомнительно, что это имя имеет цыганские корни.
Django Reinhardt: William P. Gottlieb/US Library of Congress.
К северу, западу и югу от ареала немецкого языка падежи встречаются очень редко. Их сохранила лишь горстка мелких языков на холодном северо-западе Европы: исландский, фарерский, шотландский гэльский и ирландский гэльский, причем в Ирландии они исчезают. Однако к востоку от немецкоговорящих регионов падежи по-прежнему широко распространены. Только болгарскому и македонскому удалось от них (почти) полностью избавиться. Во всех остальных славянских языках, а также в албанском, армянском, латышском и литовском сохраняется по 6–7 падежей, а румынский и греческий цепляются за оставшиеся у них 3–4.
Однако и на востоке видны признаки упадка. Начнем с того, что ни в одном из перечисленных выше языков не сохранились все восемь падежей, которыми кичился праиндоевропейский язык пять тысяч лет назад. Из многих языков уходит вокативный падеж (форма обращения, подобная латинскому amice – что-то вроде Hey man!). А некоторые падежи становится все труднее различать. Допустим, в чешском разные падежные формы часто совпадают: к примеру, слово nadrazi (вокзал) используется в качестве шести падежных форм единственного числа и четырех множественного. Нельзя сказать, чтобы это добавляло ясности. И хотя в Центральной и Восточной Европе падежи еще живехоньки, поток неуклонно движется в одном, и только в одном, направлении: с падежно-изобильного пика к беспадежному водоему у его подножия. Предсказываю: через двадцать – максимум тридцать – поколений все эти языки достигнут океана беспадежья.
Или это слишком смелый прогноз? Сомневаться в нем заставляет один европейский язык – цыганский, на котором говорят миллионы рома. В начале I в. нашей эры, когда его носители еще жили не в Европе, а в Индии, в нем было семь падежей. В следующие столетия их число уменьшилось до трех, в полном соответствии с нашим «законом текущей воды». Но к тому моменту, как рома потянулись на запад – примерно в районе XI в., – число падежей увеличилось до восьми. И современные цыгане, вообще говоря, сохранили эти восемь падежей.
Почему так случилось? Как бы ни раздражали носителей английского падежи, они не просто обуза. Они оказывают услугу, без которой не может обойтись ни один язык: указывают на роль слова в предложении. Например, если слово стоит в именительном падеже (lupus, der Wolf), то это подлежащее; если в винительном (lupum, den Wolf) – прямое дополнение. В некоторых языках есть специальный падеж для обозначения места (местный падеж, локатив), а есть падеж для обозначения средства (творительный или инструментальный падеж). Конечно, эту задачу можно решать и другими способами: английский, например, для этого использует фиксированный порядок слов и предлоги. В предложении Kim gives Lesley money (Ким дает Лесли деньги) совершенно понятно, кто кому и что дает. Аналогично в предложении The girl played with her ball in the garden (девочка играла с мячом в саду) ясно, с чем играют и где, несмотря на отсутствие падежей.
Но вернемся к цыганскому. Когда он отбросил четыре из семи своих падежей, он сохранил два, которые определяли подлежащее и прямое дополнение (и еще третий, но там другая история). Большинство других падежей заменились словами вроде о, с и в – т. е. предлогами. Или, точнее, послелогами, потому что их ставили после слов, к которым они относились. Так происходит и с некоторыми «предлогами» в английском: посмотрите на положение слова ago в предложении Many centuries ago, the language had three cases (много веков назад в языке было три падежа).