Ученица Холмса
Шрифт:
– Холмс, – в моем голосе зазвучали предостерегающие нотки, – вы говорите с Рассел, а не с Уотсоном и не с миссис Хадсон. Я нисколько не боюсь вас. Мне хотелось бы знать, почему вы намереваетесь улизнуть, ничего мне не сказав.
– "Улизнуть"! Рассел, я так рад, что ты здесь.
– Холмс, я не слепая. Вы уже полностью собрались, только туфли еще не надели, а в углу комнаты стоит уложенная сумка. Повторяю – что происходит?
– Рассел, мне очень жаль, но я не могу взять тебя с собой.
– Почему нет, Холмс? – Я разозлилась всерьез. Он тоже.
– Потому что, черт возьми,
Я стояла, глядя на него широко открытыми глазами, и, когда вновь услышала свой голос, с удивлением отметила, что он звучал спокойно и ровно.
– Дорогой мой Холмс, предположим, что вы не говорили мне всего этого. Я выйду в ваш сад, чтобы немного погулять, повосхищаться цветами – минут этак на десять. А когда вернусь, мы начнем наш разговор сначала.
Я вышла из дома, аккуратно прикрыв за собой дверь, и отправилась пообщаться с Уиллом и двумя котами. Вскоре до меня вновь донеслись звуки скрипки. На этот раз это была классическая мелодия. Десять минут спустя я вернулась через ту же дверь.
– Добрый день, Холмс. Хорошо выглядите в этом наряде. Правда, на вашем месте я бы не надевала оранжевый галстук к рубашке красного цвета – впрочем, в этом есть определенная оригинальность. Итак, куда мы направляемся?
Холмс взглянул на меня из-под полуопущенных век. Я кротко стояла в дверях, скрестив руки. Наконец он фыркнул и бросил скрипку в футляр.
– Ну, хорошо, Рассел. Может, я и сумасшедший, но мы попытаемся. Слышала что-нибудь о похищении у Симпсонов? Ты следишь за газетами?
– Последний раз видела их несколько дней назад. Потом я помогала Патрику с сеном.
– Ясно. Взгляни на это, пока я схожу наверх.
Он вручил мне пачку вырезок из «Таймс» и исчез в лаборатории.
Я разложила их по датам. Первая, датированная десятым августа, представляла собой маленькую заметку с последней страницы. В ней сообщалось, что американский сенатор Джонатан Симпсон собирается провести отпуск с семьей – с женой и шестилетней дочерью – в Уэльсе.
Статья, появившаяся через три дня, занимала центральное место на первой странице. Ее огромный заголовок гласил:
ПОХИЩЕНА ДОЧЬ СЕНАТОРА. ТРЕБУЮТ БОЛЬШОЙ ВЫКУП
В статье речь шла о том, что Симпсоны получили аккуратно отпечатанную записку с сообщением, что их дочь украдена и что у главы семейства есть неделя на то, чтобы найти двадцать тысяч фунтов. Там также говорилось, что если он обратится в полицию, ребенок умрет. Статья не объясняла, как информация проникла в газеты или как Симпсон должен избегать полиции при том, что все это известно прессе. В одном из последних номеров газеты были помещены фотографии несчастных родителей.
Я поднялась в лабораторию, где возился Холмс, и, прислонившись к косяку, спросила:
– Кто позвонил вам?
– Миссис Симпсон.
– Вы не очень-то довольны.
– Как я могу быть довольным? Уэльс утопает в грязи, след недельной давности, никаких отпечатков, никто никого не видел, родители в истерике, и, поскольку никто не знает, что делать, они решили вытащить старого Холмса. Старый Холмс – чудотворец. – Он уныло уставился на свой оцарапанный палец, и я обмотала его пластырем. – Читая чепуху Уотсона, человек может подумать, что у меня никогда не
– В таком случае откажитесь от дела.
– Не могу. Всегда остается маленькая вероятность, что эти старые глаза что-нибудь разглядят. – Он засмеялся. – Вот вам пример фразы для записок Уотсона: Шерлок Холмс верит в удачу. Теперь, Рассел, сиди смирно, а я тем временем наложу эту мерзость тебе на лицо.
Масса, которую он вытряхнул из мензурки, была черной и гадкой на вид, тепловатой и скользкой наощупь. Он покрыл ею все мое лицо, включая нос и уши. Я терпела и сидела тихо.
– Будем изображать цыган. Сначала доедем до Кардиффа, где встретимся с Симпсонами и возьмем повозку, после чего двинем дальше, на север. Я собирался нанять возчика, но, поскольку ты работала в команде Патрика, полагаю, и сама неплохо справишься. Не думаю, что в Оксфорде ты научилась чему-нибудь полезному, например предсказывать судьбу.
– Этажом ниже меня живет девушка, которая замечательно гадает на картах Таро. Полагаю, что смогу воспроизвести ее жаргон. К тому же я могу жонглировать.
– Где-то в буфете была колода карт. Да сиди же спокойно. Я известил Скотланд-Ярд, что буду в Кардиффе завтра.
– По-моему, в записке говорилось, что срок – одна неделя. Что же вы собираетесь предпринять за два дня?
– Записка – это всего лишь предупреждение, чтобы родители не втягивали в дело полицию. Никто не принимает подобные заявления всерьез, тем более сами похитители. У нас есть время до первого сентября. Сенатор Симпсон пытается найти деньги, но это его разорит, – заметил он и добавил: – Сенатор, даже такой могущественный, как Симпсон, – не всегда богатый человек.
– Итак, едем в Уэльс. Вы думаете, ребенок там?
– Местность довольно глухая, никто не слышал звука проезжавшего автомобиля после наступления темноты, а полиция перекрыла все дороги к шести утра. Посты на дорогах стоят до сих пор, но и Скотланд-Ярд, и полиция Уэльса, и американцы – все думают, что она в Лондоне. Пока они занимаются там, мы свободны в наших действиях здесь. Да, я думаю, она все еще в Уэльсе, более того, мне кажется, что она находится в радиусе не более двадцати миль от того места, где ее похитили. Я же сказал – сиди спокойно! – зарычал он. Я не могла видеть его лица, потому что он был занят моим ухом.
– Какое хладнокровие, – вздохнула я, не имея в виду ребенка.
– Да, хладнокровие и осторожность: записка отстукана на обыкновенной дешевой бумаге, вложена в простой конверт, печаталась на самой заурядной машинке, которой года три-четыре, а отправлена она была из Лондона. Никаких отпечатков пальцев. Орфография, подбор слов и пунктуация просто ужасны. Расположение текста на листе обычное; человек, который печатал, оставлял одинаковые отступы в начале каждого абзаца, а давление на клавиши свидетельствует о том, что он знаком с основами машинописи. Если не обращать внимания на напускную неграмотность, то в целом записка чистая.