Ученица Хозяина Топи
Шрифт:
Глава 35
Веська и моргнуть не успела, как мгла ее без остатка поглотила. Покрыла с головой, в нос, в рот, в сами глаза забиваясь, обжигая ранку на шее. Казалось, потекло еще шибче. Зашумело в ушах. Она вытянула пред собой руки связанные, пытаясь хоть что нащупать, отыскать себя в пространстве, но окромя пустоты ничегошеньки не находилось. Только ноги босые в подоле платья путались. Страх ознобом липким по коже пополз, рот наполнился горькой слюной, в горле ком встал. Ни закричать, ни зашептать. Губы точно склеились, и даже стон неспособна стала издать.
Лесьяр
— Не выйдет у тебя с этим проклятием справиться, — прошипел полоз, — не старайся. Старуха сама его под тебя изготовила.
Словил взгляд Хозяина змей, да чары свои раскрутил, рассудок его плавя. Лесьяр зарычал, пытаясь скинуть незримые путы, на миг лишь сбился, но и того хватило, чтоб кружево заклятия нарушить. Мгла тотчас с новой силой к магику кинулась, потянулась от ног выше, кутая в свои объятия, скользя под одежду, проникая в каждую клеточку тела. Арьян за тем наблюдая, едва не облизывался, скалился довольный, особливо когда глаза Лесьяра чернотой полны стали, а желтизна из них пропала вовсе. Удлинились когти на маговых пальцах, заострились черты лица, а как разомкнул в болезненном стоне губы, блеснули остротой треугольные зубы. Улыбкой жуткой перекосился, тьма кругом затрепетала, уж не сдавливая, но ласкаясь, признавая за своего родного. Шагнул в нее магик, разум свой оставляя на задворках сознания.
Весенья ж тем временем сумела-таки добраться до центра зала, под руки малахит попался. Сейчас-то она его полукругом минует и тогда потихонечку во мгле доберется до лестницы. Страшно только так, тишина еще эта давящая, точно все звуки мигом умерли. Неясно вовсе, то ли это у ней слух запропастился, то ли мгла все от ней отрезала, то ли это заклятие какое.
Раз за разом Веша взывала к источнику, силясь пробудить тот, да хоть как-то магией себе подсобить. Светляка призвать, али на край ток энергии по венам ощутить. Но спал окаянный. Чем только его так убаюкать сумели?
Позади воздух колыхнулся, холодом обдавая. Обернулась порывисто, но глаза застило, ничего не видно.
Арьян же, едва Лесьяра да Весеньи не видать стало, и сам к камню направился, мгла пред ним расступалась, позволяя пройти по тропе зеленоватого света.
— Хозяюшка! — раздалось во мраке, но тут уж из мглы Базан шагнул, потанят за хвосты перехватывая.
— Ну-ка, цыц, малявки! — и дернул тех с силой, кисточки меховые нещадно на кулак наматывая. Чертенята заверещали выворачиваясь. Но болотник хоть с виду и был неповоротлив, на деле весьма прытким оказался. Мигом малышню за шкирки подхватил и, пока те его руки когтями разодрать пытались, ртом своим жабьим огромный пузырь надул, куда подручных ведовских и закинул. Повисли те над полом, обездвиженные магией, только глазами бешено сверкали. — Вы еще пригодитесь, сколько силы светлой с вас сцедить получится… — и облизнулся этак хищно.
Арьян на происходящее, казалось, вовсе внимания не обращал. Он весь к камню обратился. Ладонями в него уперся да взялся на распев заклятие читать. Руны, что плетение защитное держали, оттого мерцать принялись.
Весенья, в то время по другую сторону от камня находившаяся, этого, впрочем, не видывала. Но голос полоза услыхала. Еще пуще жутко сделалось. Ладони вспотели мигом, саму уж потряхивало.
Позади снова что-то метнулось. Знала бы Весенья, что то Лесьяр был, да не тот, какого знавала она, а как тогда, что в лесу ее сожрать готовый был, уж точно бы не мешкала.
Вместе с тем нарастал гул читаемого Арьяном заклятия. А в голове магика и вовсе полный хаос царил. Запах девичьей крови дурманил, заставлял судорожно метаться во мраке, но все ж он боролся с собой. То шаг вперед сделает, метнется, влекомый сладостным ароматом, то свернет в последний миг, смутно вспоминая, что нельзя ранить… Что стоит ему жажду утолить, как худо будет, недоброе случится. Но скулы уж сводило, глотка огнем горела, чесалось небо и только горячая кровь, чей запах чуял он, могла то остановить.
— Давай же, Топи Хозяин, — в голове женский голос раздался. Елейный, соблазняющий, — ты ведь убивать не станешь, только жажду свою утолишь. Не уж-то не заслужил хоть немного за то, сколько времени потратил в этой башне сидя, да камень треклятый сторожа? Поддайся искушению, чуешь ведь, как сладко пахнет кровь твоей любимой?
— Любимой? — спросил в мыслях у того голоса. Екнуло в груди, сильнее сжимая. Сердце в бешеный галоп пустилось, душу паникой затапливая, но не успело до разума добраться, как снова на губах хищный оскал обрелся.
— Иди же… иди.
И он шагнул вперед. Сдался на милость собственного желания. Прав этот голос ласковый. Не уж-то не заслужил он хотя бы чуточку благодарности? Ему так плохо сейчас… Так жжет нестерпимо. Всего-то пару глотков возьмет.
Весенья и закричать не сумела, когда мрак пред ней слегка расступился. Неяркий свет от камня высветил магика. Веша к нему шагнула поспешно, радехонька. Но как различила черты его, отпрянула.
Даже в ту ночь в лесу не выглядел магик столь жутко. Лицо хищное совсем не человеческим сделалось. Улыбка широкая, рот полный зубов треугольных, острых даже на вид. И шел этак пригнувшись, крадучись, да глядя на шейку девичью.
Веся попятилась, спиной к самому камню притискиваясь, да головой мотая. Не верилось, что поддался Хозяин, что сумел Арьян верх взять.
— Лесьяр, миленький… — всхлипнула. Но маг не слыхивал. В несколько шагов резких к ней приблизился, руку поднимая, да пальцы складывая, чтоб когти этакий клин образовали.
До последнего не верилось Весенье, что сделает это. Что ударит ее. Но он замахнулся, а после руку опустил с силой. Время точно бег свой замедлило, Веся поклясться была готова, что в те доли секундочки вся жизнь у ней пред глазами пробежала. И такая горечь вкруг сердца разлилась…
Успела присесть. Промахнулся, только камень крошкой полетел, а Веся уж драпала со всех ног.
— Тпрууу, стой, — Базан ей наперерез метнулся, ухватил за предплечье, — ишь, прыткая какая!
— К камню ее приволочи! — рявкнул Арьян, на миг прерывая чтение заклятия.
Но Веська не дурочка какая, овцой на заклание идти не собиралась. Уж как она взвилась, и царапала, и кусала, что Базан и сам уж заорал. А когда по ноге его двинула, так и вовсе за волосы на затылке схватил, да к лицу своему жабьему потянул.