Ученица Хозяина Топи
Шрифт:
— Что ты? — только и успела выспросить девица, как уже в сильных руках мужских оказалась. Вместе с ношей своей магик спустился в купель по ступенькам, сел на последней вместе с девушкой. Осторожно, неторопливо опустил ее в воду, не спуская с рук.
Веша зашипела, когда вода парящая до кожи израненной коснулась. Щипало не только от ссадин, но, очевидно и от тех зелий, что магик в воду добавил.
— Потерпи, маленькая, скоро легче станет, — и ко лбу ее своим прижался, как тогда в лесу.
Вешка не дергалась, хныкала только, точно ребенок. Но так устала уж, что сил молча стерпеть не осталось. Да и почему
Лесьяр устроил ее у себя на коленях и принялся шептать слова заклинания, от коих вода пришла в движение, мягко вымывая потоками ссадины, напитывая кожу снадобьями.
Веша сжалась в его руках, так жгло по всему телу, хотелось выбраться из воды, но магик держал ее хоть и мягко, но все ж настойчиво.
— Лесьяр, щиплет ведь, — пожаловалась в попытках вывернуться из горячих рук.
— Понимаю, это скоро пройдет, потерпи. Зелье сильное, скоро перестанет щипать, — уговаривал, а сам ее к себе прижимал, да по спине гладить стал. Через промокшую ткань сорочки пальцы его ощущались на коже точно и не было ни единой преграды. Веська замерла от того движения, внезапно осознав себя в пространстве. Это же она сидит у магика на коленях, в одном исподнем, да и то промокло, что ткань теперь фигуру совершенно бесстыже очерчивала. Хорошо еще по поверхности пена мыльная плавает, иначе б точно от смущения сгорела бы. На нем самом рубаха вот тоже вся сырая, и взгляд девичий невольно прошелся по широкой груди, к коей она прижатой сидела. Выше скользнула, по бьющейся на шее жилке и дальше, по подбородку и скулам, а после — к внимательному взгляду желтых искрящихся глаз. Она глядела на него точно зайчонок на волка, будто он коли захочет — слопает ее в один присест. И от взгляда этого, беззащитного перед ним, внутри у Лесьяра все и правда голодом затопило. Но не животным, не темным, как прошлой ночью, а иным совершенно. Понял вдруг, как истосковался по человеческому теплу. Женской то лаской обделен не был, а вот тем, что с Вешей рядом ощущал сейчас… такого не припоминал уж.
Улыбнулся, потянулся к растерянному ее лицу, ласково по щеке ладонью провел, убрал слипшиеся от пара прядки. От ласки этой незатейливой Веша глаза прикрыла, принимая, впитывая. Точно так и должно. От того на душе еще теплее стало.
Притянул к себе поближе, чувствуя, как руки девичьи его в ответ обнимают, да откинулся на бортик, по шею ноши своей, в воду погружаясь. Да так и сидели, расслабившись, да обнимая друг друга, пока водные потоки теплом ласковым раны излечивали.
Время спустя Весенье полегчало заметно. Взглядом блуждающим себя оглядела, да встрепенулась, как поняла, что от ранок на плече, лишь розовые полосы уже остались. Пальцами даже коснулась, не веря тому.
— Это как же так? — удивляясь искренне на Лесьяра глянула. Тот тоже пальцами по плечу девичьему провел, да сглотнул притом странно. А после вздохнул, девушку выпуская.
— Зелья действуют, но у них и обратная сторона есть… Как из воды выйдем, нужно поесть как следует и спать ложиться.
Девушка кивнула, уж и не слушая почти, разглядывая собственные руки, который прежде были росчерками исполосованы, а нынче — точно новехонькие.
— Весенья, ты могла бы… — как то сдавленно почти шепотом заговорил он, — не елозить так?
Веша удивленно на него воззрилась.
— Я давлю шибко, да? — смутилась тотчас. — Знала ведь, что не надобно пирогов столько лопать…
Лесьяр глаза прикрыл, посмеиваясь.
— Нет, девочка, дело вовсе не в том, — какая ж она все ж наивная. А как глаза вновь распахнул, да нее взглядом потемневшим глянул, так до нее и доходить стало. И ерзать как-то расхотелось тотчас, не готова еще Вешка была ко взрослым отношениям, а провоцировать Лесьяра было б в ее положении опрометчиво.
Руки вот его, на талии ее лежавшие, да пальцем большим поглаживающие где-то в районе поясницы, такими тяжелыми вдруг ощутились, да словно обжигать стали, хотя то вовсе невозможно.
Магик чуть вперед подался, ее повыше подсаживая, что теперь лица их, стало быть, на одном уровне оказались.
«Поцелует…» — метнулось в мыслях недоверчиво. И наверное против сего Веська то ничего и не имела, ежели, конечно, на поцелуе все и закончится.
Глаза вот прикрыла даже, да вперед подалась, в сладком предвкушении. Но вместо жаркого касания мужских губ до своих, услыхала смешок сдавленный, а после Хозяин просто чмокнул ее в кончик носа.
— Маленькое ты чудо, — еще и пальцем щелкнул, от чего Веша вздрогнула и губы обиженно надула. — Давай уже выбираться, пока нас прямо здесь не сморило.
И вовремя, потому как Вешка едва про мор услыхав, зевнула во весь рот, благо успела ладошкой прикрыться.
Лесьяр тем временем из воды выбрался, да в полотенце завернувшись все ж ее одну оставил. Теперь, когда зелье начало действовать, тонизирующего эффекта хватит, чтоб она сумела сама справится, а шалопаи, что в спальню шагами мерили, присмотрят.
Сам же магик направился на первый этаж, напрямик в кухню. Башня перед ним сама все двери распахивала беззвучно, да затворяла позади без единого шороха. Чуяла вину, каменюка треклятая.
— Вот не могла ее внутрь впустить? — поинтересовался угрюмо Лесьяр. Отвори башня дверь для Вешки, может та и успела б заскочить… Но башня перебдела, потому как магик совсем близко ко входу был. А тьму Кагары башня внутрь никогда не пустит. Так защищает она хранителя от влияния магии камня и его обиталицы, но, как оказалось, есть у этого и обратная сторона… Когда живешь ты не один. И по той же причине Лесьяр велел Веше во время ритуала внутрь не захаживать… Коли бы нарушилось защитное плетение, башня тотчас бы захлопнулась, устанавливая последний контур — рубеж защиты, созданный как запасной. Коли камень не сдюжит, та под землю уйдет и поглотит малахит кольцом охранным. Надолго того не хватит, но к тому моменту уж конклав должен поспеть. В общем, коли бы ритуал не так пошел, осталась бы Веська в башне на веки…
Башня, впрочем не ответила, только продолжила двери пред ним раскрывать, да под руку само все нужное попадалось и дела спорились. На кухне оказавшись, магик сообразил нехитрый, но сытный ужин из вареного картофеля, яиц, да зелени всяческой. Только все на стол выставил, как и Веша в дверях показалась, идет, на ходу волосы полотенцем промакивает.
— Потаньки спать отправились. Тоже умаялись, бедняги, — сообщила, к столу присаживаясь, — пахнет как вкусно…
Лесьяр усмехнулся и напротив уже почти устроился, как вспомнил что.