Ученица некромага
Шрифт:
Ну, а что? Уже и на секунду представить себя особой голубых кровей нельзя? Подурачиться, между прочим, порой полезно! Это перезагружает мозг. Меня Йен научила.
Позже я догадалась, что дело не конкретно в дурачестве, а в смене тональности, если можно так выразиться. Надо отвлечься на что-то радикально отличающееся от того, что загружен сейчас твой мозг. Чтобы он на время отложил этот мучительный процесс, а потом с новыми силами и с новым взглядом вернулся к нему обратно.
Я как-то учителю поведала про сей приём, не подумала, признаю. Он, зараза такая, стал его постоянно применять на тренировках. Но на
После изучения комнат и какого-никакого заселения мы все вчетвером собрались в большом обеденном зале. Для меня и парней ещё даже не наступило время завтрака, потому отец обедал практически в одиночку. У самой аппетита не было совсем, а Дайт с Бакеном немного поклевали булочки с чаем.
Завершив трапезу, Дорлен рассказал, глядя на меня:
— Я послал старейшинам драконов запрос о том, когда будет самое подходящее время, чтобы совершить ритуал введения тебя в род. Они пришлют весточку. Но предупрежу сразу, — он посерьёзнел, — промежуток времени обычно небольшой. Не больше пары часов, чтобы всё успеть. Так что будь готова.
— Хорошо, я поняла, — кивнула и улыбнулась. Процесс пошёл — это радует. Бакена тоже, судя по его выражению лица.
Понимаю, мне и самой хочется больше конкретики, но и войти в положение Дорлена могу. Я ему на голову свалилась очень внезапно. Он свалился на мою точно так же неожиданно. Точнее, если вспомнить наше с Дайтом знакомство — то свалился как раз Дайт, а отец уже следом. Я положила ладошку на руку любимого и легонько сжала. — А когда, примерно, это может быть?
— Не знаю, раньше подобными вопросами интересоваться не приходилось.
Ободренный мной, Дайт тоже решил поучаствовать в разговоре. И правильно, если он сделает мне предложение, я уверена, что соглашусь, так что надо налаживать отношения с отцом. Хотя между нами ещё и не было ничего, кроме поцелуев, пусть и не слишком невинных, но сомнений нет: мне понравится.
А может… я так легкомысленно думаю лишь потому, что знаю: Дайт не сделает этого. Я заметила по его поведению, что он, как ни крути, считает себя ниже меня рангом, недостойным. Мы так далеко зашли в лесу только потому, что он заранее думал, будто уже покойник. Вот и дал волю искренним чувствам. Хех, теперь это расхлёбывает: старается держаться уверенно и впереди. Переступает через себя ради меня.
— Должно быть, ухаживать за таким огромным замком весьма накладно, — сказал мой мужчина ровным тоном
Дорлен самодовольно заявил:
— Справляюсь.
— Так почему у тебя нет больше детей? — неожиданно и прямо спросил его Бакен.
Дракон проглотил непочтительный тон и обращение на “ты”, за что я ему признательна. Надо будет провести с Бакеном воспитательную беседу. Но признаюсь, мне тоже стало интересно услышать ответ.
— Так вышло, — коротко бросил Дорлен. — Я не особо-то и хотел. Кстати, благодарен твоей матери, Кайна Линна, что назвала тебя драконьим именем. Не придётся его менять! — Как-то резковато он сменил тему. Небось, за этим кроется какая-то
Не то, чтобы я ему прямо сочувствовала, будучи сама им брошенной ещё в детстве… Но вдруг это важно для моей же безопасности? Решено, вытрясу позже больше деталей. А пока, что там с именем?
— В смысле драконье? Обычное вроде… — удивилась я. Но стоило задуматься, как припомнила: Фрилая ведь не позволила отцу — ой, да что ж такое, Тацуя! — назвать меня по-ваарски. Раньше я не придавала этому значения. А тут вот оно что…
— Драконьи имена, — пояснил Дорлен, — должны заканчиваться на “н” или “на”. А женские — обязательно двойные.
— В этом есть какой-то скрытый смысл? — спросил Бакен, и отец утвердительно качнул головой.
— Когда девушка-дракон входит в род супруга, её начинают звать вторым именем, а до того — в детстве чаще одним первым, позднее двумя.
— Ерунда какая-то, — я нахмурилась, — зачем так делать…
Отец улыбнулся.
— Помнишь, я рассказывал про передачу магии ребёнку от родителей? У драконов цвет чешуи зависит от вида магии. У нас у каждого она своя особенная, чем-то отличная от других. Когда драконица носит ребёнка, магия отца-дракона смешивается с её собственной. Отчего чешуя родительницы меняет цвет. Не сильно, но заметно. По сути, это уже другой дракон получается, способности тоже немного трансформируются. Отсюда и традиция про имя. Но такие перемены, ещё и на фоне беременности… — он неодобрительно поджал губы и покачал головой. — Вот и дают драконицам при рождении сразу два имени, чтобы могли привыкнуть.
— А у ребёнка какого цвета чешуя будет? — заинтересовался Бакен. — Как у отца или у матери?
— Смешивается. Если в цвете матери перемены не существенные, то у ребёнка от каждого половину. У красного и, например, синего драконов будет фиолетовый ребёнок. Но тут ещё важны оттенки, а их великое множество. Другими словами, драконы все разные, но очень похожи, только не каждый на другого в одинаковой степени.
Я задумалась.
— Значит… Раз у меня только один родитель-дракон, то и получила я чистый цвет? У нас с тобой, выходит, чешуя совсем одинаковая?
Отец немного замялся, прежде чем ответить:
— Да, именно так.
— А покажи свою? — тут же попросила его. Бакен усмехнулся, видимо, огоньку в моих глазах, который всегда сопровождает любопытство. Мне все это говорили. — Пожа-алуста!
Дракон хмыкнул и протянул вперёд правую руку. Мы присмотрелись. Секунду ничего не происходило, но затем прямо у меня на глазах начали появляться ярко алые треугольные чешуйки. Выглядело это странно, они вылезали прямо из-под кожи.
— Неужели не больно!? — охнула я.
— Только в первые разы, но и то вполне терпимо, просто необычно. Не бойся, это не страшно, быстро привыкнешь, — успокоил меня отец.
Что ж, раз так, то можно расслабиться.
— Думаю, — подытожила я, — из меня получится красивый дракон!
Бакен
После еды Дорлен сказал, что ему нужно отлучиться по делам. Оставил замок в нашем полном распоряжении.
— Слуги предупреждены, так что каждый из вас может просить у них всё, что нужно, — сказал он напоследок, наградив Дайт неприязненных взглядом, и отбыл в неизвестном направлении.