Учение дона Хуана: путь знания индейцев яки

Кастанеда Карлос

— Сколько еще мне предстоит учиться?

— Пока он сам по себе не начнет приобретать для тебя смысл.

— А потом?

— Потом сам все поймешь. Тебе больше не понадобится ничего мне рассказывать.

— Можешь ли ты мне просто сказать, куда тебя берет Мескалито?

— Я не могу говорить об этом.

— Я хочу только знать, существует ли какой-то другой мир, куда он берет людей.

— Существует.

— Это рай? («Рай» по-испански cielo, но это также «небо».)

— Он берет тебя сквозь небо (cielo).

— То

есть, я хочу сказать, это рай (cielo), где Бог?

— Ты говоришь чушь. Я не знаю, где Бог.

— Мескалито — это Бог, единый Бог? Или один из богов?

— Он просто защитник и учитель. Он — сила.

— Он что, сила внутри нас?

— Нет, Мескалито не имеет с нами ничего общего. Он снаружи нас.

— Но тогда каждый, кто принимает Мескалито, должен видеть его так же, как остальные.

— Ничего подобного. Для каждого он другой.

Четверг, 12 апреля 1962

— Почему ты не расскажешь мне побольше о Мескалито, дон Хуан?

— Нечего рассказывать.

— Но существует же, наверное, тысяча вещей, которые не мешало бы узнать прежде, чем я снова с ним встречусь.

— Нет. Я думаю, что в твоем случае нет ничего такого, что тебе следовало бы знать. Я говорил уже — он с каждым другой.

— Я понял. Но все же хотелось бы знать, что обычно при встрече с ним испытывают.

— Суждения тех, кто о нем болтает, не многого стоят. Сам увидишь. Ты тоже, до определенного момента, возможно, будешь говорить о нем, но потом навсегда прекратишь это.

— А ты не мог бы все-таки рассказать мне о своем первом опыте?

— Зачем?

— Тогда я знал бы, как себя вести с Мескалито.

— Ты уже знаешь больше меня. Ты, в самом деле, играл с ним. Когда-нибудь ты убедишься, сколь добр был к тебе защитник. В тот первый раз, не сомневаюсь, он сказал тебе великое множество вещей, но ты был глух и слеп.

Воскресенье, 14 апреля 1962

— Когда Мескалито показывает себя, он может принимать любую форму?

— Да, любую.

— В таком случае, какие, по-твоему, наиболее обычны?

— Обычных нет.

— Ты хочешь сказать, что он является в любой форме даже тем, кто хорошо с ним знаком?

— Нет. В разной форме он является тем, которые с ним знакомы лишь недавно, но для тех, кто давно его знает, он всегда постоянен.

— Каким образом постоянен?

— Он является им иногда как человек, вроде нас с тобой, иногда как свет. Просто свет.

— Мескалито когда-нибудь изменяет свою постоянную форму с теми, кто хорошо его знает?

— Нет, насколько я знаю.

Пятница, 6 июля 1962

К вечеру, в субботу 23 июня мы отправились в поход — как сказал дон Хуан, поискать «грибочки» (honguitos) в штате Чиуауа. Он предупредил, что поход будет длительным и нелегким; так оно и вышло.

27 июля, в середу в десять вечера мы прибыли в небольшой шахтерский городок на севере штата. От улицы, где я поставил машину, мы прошли на окраину, к дому его друзей, индейца племени тараумара и его жены, и там заночевали.

Часов в пять утра нас разбудил хозяин, который принес кашу и бобы. Пока мы ели, он говорил с доном Хуаном, но о нашем путешествии не сказал ни слова.

После завтрака хозяин наполнил водой мою флягу и положил мне в рюкзак пару булок. Дон Хуан флягу сунул мне, рюкзак приладил поудобней у себя на спине, поблагодарил хозяина и, повернувшись ко мне, сказал:

— Ну, пошли.

Около мили мы шли по грунтовой дороге, потом свернули в поле и через два часа были у подножья гор к югу от города. Мы начали подниматься по пологому склону, двигаясь на юго-запад; когда склоны стали круче, дон Хуан сменил направление, и мы пошли по плато на восток. Несмотря на преклонный возраст, дон Хуан шагал с такой скоростью, что к полудню я полностью выдохся. Мы сделали привал, и он достал провизию.

— Если хочешь, можешь все съесть, — сказал он.

— А ты?

— Я не голоден, а позже эта еда не понадобится.

Я очень устал и проголодался, поэтому не спорил. Я решил, что сейчас самое время узнать наконец о цели путешествия, и как бы невзначай спросил:

— Мы как, по твоим расчетам здесь надолго?

— Мы пришли сюда, чтобы собрать немного Мескалито, и будем здесь до завтра.

— Где это Мескалито?

— Да кругом.

Вокруг было полно кактусов разных видов, но пейота я среди них не заметил.

Мы снова отправились в путь и к трем пополудни оказались в длинной узкой долине среди крутых склонов. Мысль о том, что я, может, вот-вот найду пейот, который я никогда не видел в его природной среде, вызывала во мне необычное возбуждение. Мы вошли в долину и прошли около четырехсот футов, когда вдруг я заметил три несомненных пейота — целое семейство слева от тропы, поднимавшееся над землей на несколько дюймов. Выглядели они как круглые мясистые зеленые розы. Я бросился к ним, крикнув дону Хуану.

Он точно не слышал и продолжал шагать, уходя все дальше. Я понял, что допустил оплошность, и весь остаток дня мы шли в молчании, медленно передвигаясь по плоской равнине, усеянной мелкими острыми камнями. Шли среди кактусов, вспугивая полчища ящериц, подчас одинокую птицу. Я без звука миновал множество кактусов пейота.

К шести вечера мы были у подножья гор на краю долины. Мы взобрались на скалистый уступ. Дон Хуан сбросил рюкзак и сел.

Я опять проголодался, но еды больше не было. Я предложил собрать Мескалито и вернуться. Он выглядел раздраженным и чмокнул губами, потом сказал, что здесь мы останемся на ночь.