Учение дона Хуана: путь знания индейцев яки
Шрифт:
На этом этапе ему станет ясно, что сила, за которой он так долго гонялся, наконец принадлежит ему. Он может делать с нею все что захочет. Его союзник в его распоряжении. Его желание — закон. Он видит все вокруг. Но это также значит, что перед ним третий враг: сила!
Это — самый сильный из всех врагов. И конечно, легче всего — просто сдаться: ведь в конце концов ее обладатель действительно непобедим. Он управляет; вначале он идет на обдуманный риск, а кончает тем, что устанавливает закон, потому что он — хозяин.
На этом этапе
— Он потеряет свою силу?
— Нет; ни ясности, ни силы он не потеряет никогда.
— Чем же он тогда будет отличаться от человека знания?
— Человек, побежденный силой, умирает, так и не узнав в действительности, как ей управлять. Сила — лишь бремя в его судьбе. Такой человек не властен над самим собой и не может сказать, когда и как использовать свою силу.
— Является ли поражение от какого-нибудь из этих врагов окончательным?
— Разумеется. Раз уж человек однажды побежден одним из этих врагов, он ничего не может поделать.
— А может ли, например, тот, кто побежден силой, увидеть свою ошибку и ее исправить?
— Нет. Если человек сдался, с ним покончено.
— Но что если он лишь временно был ослеплен силой, а тут от нее откажется?
— Это значит, что битва еще продолжается; значит он все еще пытается стать человеком знания. Человек побежден лишь тогда, когда он оставил всякие попытки и отказался от самого себя.
— Но в таком случае получается, что человек может отказаться от себя и испытывать страх целые годы, но в конце концов победит его.
— Нет, это не так. Если он поддался страху, то никогда его не победит, потому что будет избегать учения и никогда не отважится на новую попытку. Но если в течение многих лет он даже в центре своего страха не оставит попыток учиться, тогда он рано или поздно победит страх, потому что фактически никогда ему не поддавался.
— Как победить третьего врага, дон Хуан?
— Нужно сознательно не поддаваться ему. Человек должен прийти к пониманию того, что сила, которую он якобы покорил, в действительности ему не принадлежит и принадлежать никогда не может. Он должен постоянно контролировать себя, аккуратно и честно управляясь со всем, чему он научился. Если он способен увидеть, что без самоконтроля ясность и сила хуже ошибок, он достигнет такой точки, когда все будет удерживаться под контролем. Тогда он узнает, когда и как использовать свою силу. Это и будет означать, что он победил третьего врага и пришел к концу своего странствия в обучении.
И вот тут, почти без предупреждения, он сталкивается со своим последним врагом: старостью! Это самый жестокий враг, которого нельзя победить полностью, можно лишь отразить его.
Это пора, когда человек избавился от страхов, от нетерпеливой ясности ума, пора, когда вся его сила в его распоряжении, но и пора, когда им овладевает неодолимое желание отдохнуть. Если он полностью поддастся своему желанию лечь и забыться, если он убаюкает себя усталостью, то проиграет свою последнюю схватку, и его враг сразит его, превратив в старое ничтожное существо. Желание отступить возьмет верх над всей его ясностью, его силой и его знанием.
Но если человек стряхнет усталость и проживет свою судьбу до конца, тогда его в самом деле можно назвать человеком знания, пусть ненадолго, пусть лишь на тот краткий миг, когда ему удастся отразить последнего и непобедимого врага. Одного лишь этого мгновения ясности, силы и знания уже достаточно.
Глава 4
Дон Хуан редко открыто говорил о Мескалито. Каждый раз, когда я его спрашивал об этом, он отказывался от обсуждения, но всегда говорил достаточно для того, чтобы создать впечатление о нем, впечатление, которое было почти антропоморфическим (имеющим человеческие качества). В передаче дона Хуана Мескалито был мужского рода не только благодаря соответствующему окончанию, которое свойственно словам мужского рода в испанском языке, но и благодаря его неизменному статусу «защитника и учителя». Такие характеристики лишь подтверждались при всяком новом разговоре.
Воскресенье, 24 декабря 1961
— «Трава дьявола» никогда никого не защищала. Ее назначение — давать силу, и не более того. Мескалито, напротив, мягок как дитя.
— Но ты же говорил, что он бывает устрашающ.
— Конечно, устрашающ; но с тем, кто ему вверяется, он мягок и добр.
— Из чего это видно, что он добр?
— Он — защитник и учитель.
— Каким же образом он защищает?
— Его можно держать при себе, а он будет следить, чтобы с тобой ничего не случилось плохого.
— Как ты можешь все время держать его при себе?
— В мешочке под рукой или на шее.
— Ты носишь его с собой?
— Нет, потому что у меня есть союзник. Но другие обычно носят.
— Чему же он учит?
— Правильно жить.
— А как он учит?
— Он показывает разные вещи и говорит, что есть что (enzena las cosas у te dice lo que son).
— Как?
— Сам увидишь.
Вторник, 30 января 1962
— Что ты видишь, когда Мескалито берет тебя с собой, дон Хуан?
— Такие вещи так просто не рассказывают. Этого я не могу тебе рассказать.
— Если ты расскажешь, с тобой что-нибудь приключится?
— Мескалито — защитник: добрый, благородный защитник; но это не значит, что с ним можно шутить. Именно потому, что он добрый защитник, он может быть воплощением ужаса для тех, кто ему не нравится.
— Я и не думаю шутить. Я просто хотел бы знать, что он показывает другим и что с ними делает. Я ведь описал тебе все, что со мной было.
— С тобой другое дело, возможно потому, что тебе не известны его пути. Приходится учить тебя его путям совершенно так же, как учат ходить ребенка.