Учение и ритуал высшей магии (Часть I)
Шрифт:
Соответствующая этой главе фигура Таро была плохо понята Куртом де Гебелин и Эттейлла, видевшими в ней только ошибку, сделанную немецким карточником. Эта фигура изображает человека со связанными за спиной руками, с двумя мешками денег, привязанными к подмышкам, и повешенного за ногу на виселице, составленной из двух древесных стволов, - каждый с шестью обрубленными ветвями - и перекладины, дополняющие изображение еврейского Taу; ноги его скрещены, и локти с головой образуют треугольник. В алхимии треугольник с крестом наверху обозначает окончание и совершенство великого дела, т.е. тождественен по значению с Тау, последней буквой священной азбуки.
Следовательно, этот повешенный - адепт, связанный своими обязательствами, одухотворенный - с ногами, обращенными к небу; это - также античный Прометей, в бессмертных муках подвергающийся
– Как можешь спасти других, ты, не сумевший спасти самого себя?
В Сефер-Тольдос-Иешу (Sepher-Toldos-leschu), антихристианской раввинической компиляции, находится странная притча: "Иешу, рассказывает раввин, автор легенды, - путешествовал с Симоном Баржоной и Иудой Искариотом. Поздно и утомленные пришли они в уединенный дом. Им очень хотелось есть: нашли же они только молодую, очень маленькую и худую гуску. Для трех это было слишком мало; разделить ее значило раздразнить только голод. Решили бросить жребий, но так как им страшно хотелось спать, "заснем, пока нам приготовят ужин, - сказал Иешу, - проснувшись мы расскажем свои сны, и тот, кому приснится наилучший сон, съест маленькую гуску". Так и сделали. Наконец они встали. Мне снилось, - сказал святой Петр, - что я был наместником Бога. Мне, - что я был самим Богом, сказал Иешу. А мне, - лицемерно возразил Иуда, - снилось, что я став лунатиком, встал, тихо спустился вниз, снял гуску с вертела и съел. Сошли вниз; но гуска действительно исчезла: Иуда видел сон наяву.*
* Этот анекдот находится не в самом тексте Сефер-Тольдос-Иешу, но в раввинических комментариях к этому сочинению,
Эта легенда - протест еврейского позитивизма против христианского мистицизма. Действительно, в то время, как верующие предавались прекрасным мечтам, осужденный израильтянин, Иуда христианской цивилизации, работал, продавал, занимался ажиотажем, становился богатым, завладевал реальностями настоящей жизни и был в состоянии одолжать средства существования тем самым культам, которые так долго его осуждали. Древние обожатели ковчега, оставшись верными культу туго набитого сундука, имеют теперь храмом биржу и оттуда управляют христианским миром. Действительно, Иуда может смеяться и радоваться, что он не спал, подобно святому Петру.
В древних, предшествовавших плену, писаниях еврейское Тау имеет вид креста, а это подтверждает мое толкование двенадцатой пластинки каббалистического Таро. Крест, производящий четыре треугольника, - также священный знак двенадцатерного, поэтому египтяне называли его ключом неба. Эттейлла, запутавшись в своих долгих исследованиях, желая примирить аналогические необходимости изображения со своим личным мнением (в этом он подчинился влиянию ученого Куртаде де Гибелин), вложил в руку своего выпрямленного повешенного, из которого он сделал "Благоразумие", герметический кадуцей, состоящий из двух змей и греческого Тау. По поняв необходимость Тау, или креста, на двенадцатый странице книги Тота, он должен был бы также понять и многосложный и великолепный символ герметического повешенного, Прометея науки, живого человека, касающегося земли только мыслью, имеющего своим основанием небо, свободного и принесенного в жертву адепта, открывателя, которому угрожает смерть, заговор Иудейства против Христа, который кажется невольным признанием сокровенного божества Распятого,-наконец, знак выполненного дела, законченного цикла, промежуточное Тау, в первый раз резюмирующее, перед последним десятерным, знаки священного алфавита.
13. Мем. М.
НЕКРОМАНТИЯ
Eх ipsis Mors
Я говорил уже, что в астральном свете сохраняются изображения лиц и вещей. В этом же свете можно вызвать образы тех, кого уже нот больше в нашем мире и посредством его же совершаются столь же оспариваемые, как и реальные таинства некромантии.
Каббалисты, говорившие о мире духов, попросту рассказывали о том, что видели в своих вызываниях.
Элифас Леви Загед,* пишущий эту книгу, вызывал и видел.
* Перевод на французский язык этих еврейских имен обозначает - Альфонс Луи Констан (Alphonce Louis Constant).
Расскажу
Из еврейской книги о "Круговороте душ" мы узнаем, что души бывают трех родов: дочери Адама, дочери ангелов и дочери греха. По учению той же книги - три рода духов: духи пленные, духи блуждающие и духи свободные. Души посылаются парами. Существуют, однако, души мужчин, родящихся вдовцами, так как жены их удерживаются в плену Лилит и Нагемой, царицами стрижей; эти души должны искупить безумие обета безбрачия. Поэтому, когда человек с детства отказывается от любви женщин, он делает рабой демонов разврата предназначенную ему супругу. Души растут и размножаются на небе также, как тела на земле. Безгрешные души-дочери поцелуев ангелов.
Взойти на небо может только то, что сошло с него. Поэтому, после смерти один только божественный дух, оживлявший человека, возвращается на небо и оставляет на земле и в атмосфере два трупа: один земной и элементарный, другой- воздушный и звездный; один уже инертный, другой - еще оживленный мировым движением души мира; судьба его - медленно умереть и быть поглощенным произведшими его астральными силами. Земной труп видим; другой - невидим телесными и живыми глазами и может быть замечен только посредством применения астрального света к "прозрачному", которой сообщает свои впечатления нервной системе и таким образом влияет на орган зрения, позволяя ему видеть формы и читать слова, сохранившиеся и записанные в книге жизненного света.
Если человек жил хорошо, астральный труп испаряется как чистый фимиам, восходя к высшим областям; но если человек был преступник, - его астральный труп, удерживающий его в плену, продолжает стремиться к объектам своих страстей и хочет вернуться к жизни. Он беспокоит сны молодых девушек, купается в парах пролитой крови, кружится вокруг мест, где протекали удовольствия его жизни, стережет зарытые им сокровища, изнуряет себя болезненными усилиями, стараясь создать себе материальные органы и ожить. Но звезды вдыхают и пьют его; он чувствует, как слабеет его разум, как медленно гаснет его память, как уничтожается все его существо... Под видом чудовищ являются его пороки и преследуют его; они нападают па него, пожирают... Таким образом, несчастный последовательно теряет все члены, служившие его беззакониям; затем он умирает во второй раз и навсегда, ибо тогда он теряет свои личность и память. Души, которые должны жить, но еще не совершенно очистились, остаются более или менее долго пленницами астрального трупа или сжигаются одическим светом, стремящимся ассимилировать и уничтожить их. Чтобы освободиться от этого трупа, страждущие души входят иногда в живых и живут там в состоянии, называемом каббалистами "эмбрионатом".
Эти-то воздушные трупы и вызываются посредством некромантии. При вызывании вы приходите в сношение с ларвами, мертвыми или умирающими субстанциями; обыкновенно они могут говорить только посредством шума в наших ушах, производимого нервным потрясением, и рассуждая обыкновенно отражают наши мысли или мечты.
Но, чтобы видеть эти странные формы, нужно привести себя в особенное состояние, граничащее со сном и смертью, т. е. нужно намагнетизировать самого себя и прийти в особенное состояние ясновидящего - сомнамбулизма в бодрственном состоянии. Следователно, некромантия достигает реальных результатов, и вызывания магии могут произвести истинные видения. Я говорил уже, что в великом магическом агенте, астральном свете, сохраняются все отпечатки вещей, все изображения, образованные, как лучами, так и отражениями; в этом же свете являются нам сновидения; этот же счет опьяняет помешанных и заставляет их уснувший рассудок преследовать самые странные химеры. Чтобы видеть без иллюзий в этом свете, нужно силой воли отстранить отражения и притягивать к себе только лучи. Грезить наяву, - значит, видеть в астральном свете: и оргии шабаша, о которых рассказывало столько колдунов, во время судебных процессов, представлялись им именно таким образом. Часто подготовка и вещества, употреблявшиеся для достижения этого результата, были ужасны, как мы увидим это в Ритуале: но в результате нельзя сомневаться. Они видели, слышали, прикасались к самым омерзительным, фантастическим, невозможным вещам. Я вернусь еще к этому предмету в пятнадцатой главе; теперь же мы занимаемся только вызыванием мертвецов.