Ученик мага
Шрифт:
Старик поглядел оценивающе.
— Вы уверены?
— Вполне.
Салованни кивнул секретарше. Девушка, так и не произнесшая ни единого слова, выхватила ключик и безропотно шмыгнула к двери. Заскрежетал замок. Хорошая секретарша, раз все понимает без слов и делает молниеносно. Были бы такие сотрудники в Отделе Контроля, цены бы отделу не было. А то у каждого сопляка, получившего жетон пристава, гонор до небес.
Олия сделала шаг в сторону.
— Не заперто, — прошептала едва слышно.
Ниро кивнул. Поднял пистоль наизготовку и медленно опустил ручку. Дверь
— Кто-о позво-олил во-ойти без разрешения в мо-ой кабинет?
Мертвяк говорил почти что связно, единственное что — потягивал «о». Это выглядело бы довольно забавно, если бы происходило днем и без участия трупов.
— Отдел магического надзора, — отрекомендовался Ниро, чеканя слова. — Встаньте из-за стола. Руки за голову. На колени. Или я стреляю на поражение.
— Кто-о по-озво-олил, — набычившись, повторил бывший мэр.
Он медленно, как и было приказано, поднялся из-за стола. Навис над столешницей. Мертвые пальцы вцепились в край стола с такой силой, что едва не хрустнуло.
Ниро молча качнул стволом пистоля, предписывая выйти на открытое пространство. Мертвяк подался в указанном направлении, а затем резко и мощно дернул руками вверх. Тяжелый стол с легкостью пушинки оторвался от пола и полетел вперед. В голове зародилось ругательство, но до языка так и не дошло. Пристав отшатнулся, выстрелил рефлекторно раз, другой. Стол чуть изменил траекторию полета, но зацепил-таки Ниро, сбивая с ног.
Пристав повалился, боясь, что предмет меблировки переломает кости, но везение оказалось в этот вечер на его стороне. Стол зацепил лишь вскользь. Сбоку с проворством молодого сайгака прыгнул Салованни. В руках старика мелькнула ножка стула.
Ниро вскочил на ноги, выбираясь на открытое пространство. Нынешний мэр уже подскочил к своему не до конца успокоившемуся предшественнику и всадил тому ножку стула в живот. Не дожидаясь продолжения, пристав выстрелил раз, другой, третий. Загрохотало. Комната наполнилась светом. Взвизгнул в последний раз мертвяк. Когда все утихло, стало ясно, что неожиданностей больше не будет.
Ниро оперся на перевернутый стол. Дыхание давалось ему тяжело. Хоть и легкий, скользящий, но удар столешницей он все же схлопотал.
— Недоработки в законе, — прохрипел он.
— Что? — не понял Салованни.
— Убивать их надо. Сразу. Без предупреждения и возможности высылки. Вот что.
Ниро расправил плечи, распрямился в полный рост:
— Идем, пора почистить ваш городишко, что бы здесь не произошло.
25
— Сдадут, — уверенно говорил Винсент.
В седле он держался не в пример лучше Пантора, потому мог позволить себе трепаться без умолку. Собственно, и позволял, пока ученик мага направлял все силы на то, чтобы удержаться на вихляющем задом животном и кое-как управлять им.
— Тут ведь все просто. Смотри: они местные, мы пришлые, да в бегах, да книжка эта еще… Те мужики, с которыми вчера сцепились, книжку-то, может, и не вспомнят, а вот как ты молнии метать собирался, припомнят враз, только волю дай. А там и книгу, и некромантию подтвердят. И вся вина на нас. А они, понимаешь ли, чистенькие.
С дороги они съехали в сторону и скакали теперь через лес, если прогулочный шаг лошадок можно было так назвать. Однако даже этого шага хватило для того, чтобы Пантор потел и пыхтел над каждой кочкой, переступаемой его кобылкой.
— Зачем про людей гадости говорить? — все же пробормотал он.
— Почему гадости? — удивился Винсент. — Они нас отпустили, лошадей нам дали. Помогли, чем могли. Теперь им впору о себе думать. Так что, как ни крути, нас виноватыми выставят.
Пантор спорить не стал. Его сейчас занимал другой вопрос: что теперь? Еще вчера он был в бегах и вне закона, но вины за собой не ощущал и все было как-то… не по-настоящему, что ли. Где-то на краю сознания сидела невысказанная и не оформленная толком мысль, что все может перемениться. Что когда-нибудь к нему придут и попросят вернуться, потому что поймут, что он не виноват. Теперь все изменилось.
Вчера он преступил закон. И не тогда, когда у него в драке само собой зародилось заклинание, запрещенное, но способное спасти жизнь. Это случилось позже, когда он сам, своими руками провел некромантический обряд и поднял на ноги половину кладбища Утанавы.
Сутки назад он пытался существовать по привычным законам, хоть и был гоним ими, теперь же Пантор противопоставил себя закону. И с этим как-то надо было жить.
С другой стороны, это же не он виноват. Если б его не поставили в такую ситуацию, не сделали виноватым без вины, не заставили бежать, он никогда бы не нарушил закон.
— Эээ, Пантей, ты не прав.
Ученик Мессера резко оглянулся, чуть не сверзившись с лошади. Рыжий смотрел с укором.
— Что?
— Что слышал. Нечего свою вину на других перекладывать.
Винсент был необыкновенно серьезен. Только теперь Пантор сообразил, что какое-то время говорил вслух.
— Не ты ли меня пару дней назад убеждал, что мне пора отмежеваться от системы?
— Я ли, я ли, — кивнул рыжий. — И про магию говорил. И еще повторю. А если не говорил, то скажу. Я, знаешь ли, во многом не согласен с политикой Консорциума. Она мне не нравится. Но вчера вечером некий юный маг по имени Пантор повел себя неправильно. И дело вовсе не в запрещенной магии, которой он воспользовался.
Винсент замолчал. Юный маг тоже не торопился говорить и спорить.
Лошади мерно шли по лесной тропинке. Совсем рядом мелькали, чуть не бросаясь в лицо, хлесткие ветви деревьев и обманчиво пушистые еловые лапы.
— Так в чем ты меня обвиняешь? — не выдержал ученик Мессера.
— В безрассудстве и глупости.
— Ты? Меня?
Рыжий кивнул.
— Я. Тебя. Зачем нужно было проводить этот обряд? Зачем нужно было делать это в нетрезвом виде? Зачем нужно было делать то, в чем ты не до конца разобрался, или не разобрался вовсе?