Ученик Рун. Том 2
Шрифт:
— Да так… — уклончиво ответил я.
Признаваться поясному магу в том, что я дико вымотался, не хотелось. Ведь со стороны это можно расценить как жалобы, а всю дорогу до Шамограда я только и ныл, когда же мы вернемся к магической практике. Вот, вернулись. Правду говорят — бойся исполнения своих желаний, особенно, если ты не слишком четко их формулируешь.
— Ну, сегодня у нас день отдыха, так что никаких диких рун! — огласил учитель. — Потому что завтра мы ждем большого гостя, моего наставника, архимага Аурантиса. А я не хочу, чтобы ты засыпал за столом в присутствии важного гостя.
Я буквально почувствовал, как напряглась Витати. Она винефик — человек, которого учили убивать магов Круга, а тут один из восьмерки самых сильных печатных колдунов мира придет в этот дом…
— Не беспокойся, — обратился к дочери Келанда Осиор, — он в курсе, кто ты такая.
— Ты рассказал архимагу, что с тобой винефик?! — взвилась Витати.
— Конечно рассказал, — легкомысленно ответил Осиор. — Он же мой учитель, Витати. И поверь, он с огромным любопытством отнесся к твоей персоне. Ведь не часто нам удается спокойно поговорить с дик… келандским боевым магом так, чтобы никто после этого не умер.
На словах о визите архимага у меня на секунду все колыхнулось — а потом я буквально вцепился в слова Осиора о том, что сегодня у нас выходной от магии. И завтра — тоже. Значит, можно сейчас тихонечко поесть каши с бобами, запить все это дело душистым чаем, а потом, прикинувшись веткой, уползти в свою комнату — досыпать. Впрочем, я мог догадаться, что сегодня день отдыха, ведь Витати, вопреки устоявшимся традициям, не стаскивала меня с кровати за пятку. К своему стыду, вчера я попытался дать дочери Келанда отпор: сонный, я стал отбиваться от винефика щитами Ур, да так ловко, что мы чуть не разгромили половину моей комнаты. Вроде, даже, пытался наложить на нее печать Эонх, вот только белая Вун девушки очень быстро положила конец моим попыткам. А чуть позже этот шум прибежал домоправитель — пожилой мужчина, от которого я за неделю слышал в лучшем случае пяток слов, три из которых были «господин», когда он отвечал Осиору.
— Рей! Не спать! — рявкнул поясной маг, отправляя мне в грудь вторую печать Ис-Эо не меньше шести дюймов в поперечнике.
Глаза моментально открылись — желтые руны всегда немного бодрили, если у тебя не было никаких травм, а такое мощное заклинание буквально вернуло меня в реальный мир. Спать перехотелось.
Вот только эффект этот продержится хорошо если часа полтора, а вот потом… А что будет потом Осиора волновало не слишком сильно, потому что учитель уже стал раздавать указания.
— Так, вам обоим надо найти Ирмана. Мой любимый слуга где-то тут, кошмарит местных… А потом вам надо посетить местного портного, чтобы к завтрашнему пошил вам парадную одежду.
Мы с Витати уставились на поясного мага, будто он сказал какую-то глупость.
— А почему мы раньше не сходили? За срочность же две цены придется заплатить, — резонно заметила винефик, а я только покивал головой.
— Ну, для того есть три причины, — начал Осиор, выбрав все же хелайсийские сладости, а булки оставив на потом. — Первое — если бы я отправил вас заранее, Ирман бы оставил мастера в убытке, я его знаю. А нам тут еще жить. Второе — деньги теперь не проблема. Я не получал свое почетное жалование на протяжении нескольких лет, а Аурантис неплохо вложил его в камни и кое-какие предприятия… Вот так.
— А третье? — спросил я, когда Осиор умолк, заталкивая в рот сразу целый прямоугольник темно-фиолетового цвета с вкраплениями орешков.
— Фто тиетье? — прогудел Осиор.
— Какая третья причина? — спросила Витати.
— А, это. Третья причина! — Осиор демонстративно хлопнул себя ладонью по лбу, а потом умолк, выдерживая паузу.
Мы с Витати напряглись. Видимо, это было что-то серьезное.
— Я просто забыл, — подытожил Осиор и сразу же потянулся за новым кусочком лакомства. — Вот и третья причина. Самая важная, кстати!
Как выяснилось после завтрака, забывчивость Осиора сыграла с нами злую шутку. Сегодня был шестой — базарный день, а значит народу на улицах будет видимо-невидимо.
Мои опасения сбылись. Пока мы шли по зажиточному району все было более-менее неплохо, но стоило нам нырнуть на улицы верхнего города, который тут назывался Пять Холмов, и двинуть в сторону центрального рынка и торговых рядов — так яблоку стало негде упасть. Вокруг нас сновали спешащие шамоградцы, гремели телеги с товарами, отовсюду доносились крики зазывал, что предлагали перекусить в определенных трактирах всего за пару серебрушек. На все это накладывался непередаваемый запах навоза и куриного помета, которым разило от нескольких телег с этим живым товаром, а также запахи кислого пива вперемешку с лошадиным потом.
— Это еще что, — протянул Ирман, видя наши с Витати ошарашенные физиономии, — вы бы в базарный день зашли на большую площадь в нижнем городе или вообще, на большой купеческий рынок, что за Жаркими Вратами за западной стеной. Вот там толчея! А тут еще нормально.
Я с недоверием посмотрел на слугу, который в этой толпе чувствовал себя, как дома, и только поблагодарил судьбу, что в ближайшее время никаких дел в нижнем городе у нас не предвидится.
Вот, наша троица нырнула на какую-то боковую улочку, а после Ирман завел нас в небольшую лавку, на двери которой висела огромная деревянная игла. По уверениям слуги, это был проверенный портной, который обшивал чуть ли не половину жалованных дворян и магов Круга. На мой резонный вопрос, почему такой ценный специалист не перебрался хотя бы в район Северных Врат, не говоря уже о более престижных, как я слышал, Пяти Холмах, слуга мне ничего не ответил. Просто сказал, что мастер живет там, где живет, и точка. Нечего тут обсуждать.
Мерки с нас сняли на самом деле быстро, глаз у портного был наметанный, а рука твердая, так что уже через четверть часа мы с Витати выбирали ткани.
— Очень рекомендую вот эти, — мастер положил ладонь на несколько образцов. — Ярко, свежо, последняя столичная мода.
Я обратил внимание на один из лоскутов — темно-синяя, приятная на ощупь и радующая глаз ткань. Не слишком броско, но при этом, как мне казалось, красиво и благородно. В самый раз, чтобы познакомиться с целым архимагом.
Витати же наоборот, выбрала для своего костюма две ткани — молочно-желтоватого и ярко-алого цветов. Дочь Келанда настояла, чтобы парадную одежду ей пошили согласно традициям ее родины, а не по шамоградской моде, справедливо заметив, что во всех этих юбках и платьях она просто запутается и упадет. А вот прямое тяжелое платье из светлой ткани с красной жилеткой и такой повязкой на голову, только расшитой серебристой нитью — будет в самый раз. Но даже не это стало основным камнем преткновения. Портной почти осип — так активно отказывался сшивать нижнюю юбку наподобие шаровар, а на верхней делать разрезы, чтобы в таком платье можно было сесть на коня.