Ученик Рун. Том 2
Шрифт:
Следующим же утром, после очередной процедуры по очищению тела учителя от остатков магической энергии, что разрывала его изнутри, мы с Витати отправились на торговые ряды и к мастерским. Ирман сказал, что дождется, пока спадет основной торг и пойдет договариваться с Пираем или любым другим купцом, что будет выдвигаться из города в сторону Бенжи в ближайшие дни.
То, что мы буквально завтра-послезавтра отправимся в путь было очевидно. Учитель этим утром впервые поел сам — раньше Ирману чуть ли не силой приходилось вливать в мага жирные бульоны, чтобы хоть как-то
— Я сейчас пропускаю в лучшем случае одну сотую того, что вы вливаете в дюймовую печать Вун! — заявила девушка, когда мы с Ирманом стали приставать к ней с вопросами. — Дам больше — не сможет больше ваш господин и наставник колдовать! А, может, и дышать перестанет…
— Одну сотую? — с недоверием переспросил я.
— Представь себе истинный щит Ур с монетку, да еще и проницаемый в обе стороны, просто оранжевая дымка, — привела пример девушка. — Вот столько сил использую я сейчас. Понял?
Я согласно покивал, для Ирмана тоже аналогия оказалась более, чем понятная.
Так что сейчас мы выбирали для дочери Келанда меч и стеганку — как она того и просила.
К ужасу всех торговцев и оружейников на ряду, Витати оказалась дотошным знатоком. Это стало понятно сразу же, как только ей попытались впарить узкую дагу вместо полноценного клинка, да еще и по такой немыслимой цене, что даже у соседей торговца по ряду глаза выкатились от удивления.
— Так сколько вы говорите, хотите за эту зубочистку? — спросила Витати, брезгливо глядя на предлагаемый клинок.
— Только для вас, красавица, десять империалов! — так в Дагерии называли полновесную монету.
Девушка мельком глянула на меня. В деньгах Западной Пресии она ориентировалась не слишком хорошо, но по одному моему движению губ «очень много» поняла, о каком номинале идет речь.
— Значит, за такие деньги это должен быть очень хороший клинок… — задумчиво протянула она. — Я могу ударить им по кольчуге или по мечу?
На словах о проверке качества изделия подобным образом торговец как-то побледнел и стал быстро-быстро вырывать клинок из рук девушки со словами, что это тонкая работа и вообще, так поступать с оружием не стоит.
Подобная ситуация повторялась с завидным постоянством. Что было удивительно в Витати — она не вела больше с продавцами разговоров, хотя я видел и подходящие по размеру стеганки, да и пара легких сабель, на которые поглядывала винефик, так и просились в руки.
— А чего не попросила, что нужно? — спросил я наконец-то у дочери Келанда.
— Покупать что-то у обманщиков?! Я знаю, что у торговцев нет чести и совести,
Прогноз винефика сбылся — в самом конце ряда мы увидели небольшой стол, за которым стоял мастер. По лицу было видно, что мужчина совсем молодой, да и чувствует себя не в своей тарелке тут, среди этих хищных рыбин, что, не моргнув глазом, пытаются в первую очередь втюхать какой-нибудь хлам.
— Эй, хозяин! Что можешь предложить для меня? — бодро спросила Витати, подходя к столу, на котором были аккуратно разложены ножи, кинжалы и короткие мечи.
Молодой кузнец — а это был именно он, судя по мощным плечам и кустистой бороде — окинул девушку взглядом, будто прикидывая, сколько в ней весу.
— А что надо? — резко спросил кузнец.
— Хороший клинок, под мою руку, — винефик демонстративно вытянула вперед ладонь, показывая длину руки, — хорошо, если кривая сабля, и пешим, и для конной рубки.
— Для рубки, говоришь, — недоверчиво усмехнулся кузнец и тут я понял, почему он стоял в самом конце ряда, да еще с таким кислым видом.
Мастером может он был и неплохим, но вот торговцем — отвратительным. Я представлял, как он раз за разом отказывает людям в той или иной покупке, считая будущих владельцев недостаточно умелыми или хорошими для его изделий. Молодой, горделивый, он, видимо, считал, что кует индивидуальные клинки, которые должны сами найти своего хозяина.
— Да, для рубки, — повторила винефик. — Хотя и короткий меч тоже подойдет. Есть что подходящее?
Кузнец только неопределенно пожал плечами, а потом указал широкой ладонью на стол, мол, смотри, выбирай сама.
Витати в ответ фыркнула, но тут же склонилась над столом, аккуратно поворачивая тот или иной меч.
Длинные двуручники и полуторники, с вычурными рукоятями и гардами, она даже не смотрела, сразу перейдя к коротким, с локоть клинкам. Взяла с ткани одну саблю, осмотрела, крутанула раз-другой в руке.
— Нет, не то… — разочарованно выдала девушка, кладя оружие на свое место.
Лицо же кузнеца поменялось. До него наконец-то дошло, что к его лотку подошел не праздный зевака, а человек, знающий толк в оружии. Пусть это и смуглокожая девица из Восточной Пресии.
Я поймал взгляд мастера и, пока Витати была увлечена просмотром ассортимента, выразительно поднял брови и кивнул на девушку, мол, давай, предлагай! Кузнец удивился еще сильнее, а потом спросил:
— А вы откуда?
— В смысле? — спросила Витати.
— Ну, у разных народов разные предпочтения, — ответил кузнец, — я многих моряков повидал, да и путешественников у нас хватает, но вот такого говора я не слышал…
— Север Келанда, — односложно ответила винефик. — Степи — моя родина.
Кузнец только задумчиво покивал, а потом запустил руку в развал на самом краю стола, выуживая какой-то конкретный клинок.
— Давно уже у меня лежит, как вас ждал… Вот смотрите, госпожа, конечно, не келандские кривые клинки, но есть что-то общее…