Ученик. Второй пояс

Игнатов Михаил Павлович

– Этот неблагодарный придурок Хахпет не заслужил от вас ещё и такого подарка, старший!

Риола фыркнула:

– Ганвол, ну не держит же тебя Римило. Прыгай и беги сам. Снова.

Он обжёг её взглядом, но промолчал. К моему облегчению. Потому что последние дни Берек только и ждал повода сцепиться с кем-то, кто хоть слово скажет поперёк Риолы. Как и ещё пара человек. Я уже устал от их выходок. Надеюсь, это скоро закончится. Вот-вот.

Да и от ловли сектантов я тоже устал. За эти две недели мы, кажется, истоптали весь этот немалый кусок леса раз тридцать, не оставив здесь ни клочка непримятой травы. А заодно извели и всех мало-мальски опасных и крупных Зверей.

Тому последнему сектанту, что сейчас ломился внизу через лес, взметая за собой опавшие листья, я даже слегка сочувствовал. В конце концов, меньше года назад я сам был на его месте.

Только у меня хотя бы был выход и возможность спрятаться. Не в поместьях, так вернуться в подземелья под Полем Битвы, в которые ещё попробуй попади. Я нарисовал карту, объяснил Агосту Тамим все тонкости и то не был до конца уверен, что он сумеет добраться до тел павших и до тела Сарефа.

Здесь же… Берек верно решил, что эта формация осталась от Древних. Никаких Флагов каждые десять шагов, но кольцо знакомых мне по границе Поясов каменных монолитов мы нашли. С той стороны формации. И в её центре – знакомая же ступенчатая пирамида.

Ловушка для нарушителей. Если верить рассуждениям Берека, вернее, пересказу того фолианта, что вручил ему его учитель, то пирамида словно притягивала к себе пробои и затем накрывалась формацией. Ловушка-тюрьма.

Правда, я не считал, что всё здесь так однозначно. По той простой причине, что для меня ступенчатая пирамида имела название. Название, которое видел только я. Точь-в-точь как на Перекрёстке Тысячи Лотосов.

Пирамида называлась Павильон Познания Седьмого Мудреца.

И я очень сомневался, что этот самый мудрец только тем и занимался, что притягивал к себе сектантов и познавал их. Просто Орден поставил себе на службу осколок сооружений Древних. Не без помощи Стражей, я уверен в этом.

Сектанта догнали. Хахпет. Сложно разглядеть с такого расстояния детали, даже со зрением Мастера, но, кажется, не обошлось без сжигания выносливости. Слишком уж резко он ушёл в отрыв от остального отряда. Что ж, Хахпета я тоже мог понять.

Насколько знаю, он пока единственным из всех нас, кто не получил ещё ни одного жетона. Слишком долго пытался отыскать кого-то сам, потом его раны долго лечила Кария.

Кстати, возможно, я ошибаюсь, нет никакого сжигания, и Гилай сейчас просто придержал остальных, дав ему возможность добраться до сектанта. Иначе за что все эти дни служил ему Хахпет?

Сейчас же он вскинул над головой жетон, что-то восторженно заорал. Слишком далеко, чтобы мы могли разобрать слова.

И тут же над лесом раскатился хорошо знакомый голос Толы:

– Испытание окончено. Всем ученикам вернуться в Академию.

Я обернулся к своему отряду:

– Все всё слышали? Кто поведёт?

Они быстро переглянулись, вперёд шагнул Виомат:

– Сначала я.

До самой горы Меча я ни разу не поправлял парней, дав им самим возможность заметить и исправить свои ошибки.

Первым делом, что я сделал, вернувшись, это отправился в купальни Академии, где долго и яростно отскребал с себя грязь этих двух недель. И потратил часть «мечей», чтобы заказать очередную травяную ванну у послушника Иритима. Мне ли их экономить?

Позади остались похвалы заместителя главы Ксилима, сдача жетонов и немногочисленных трофеев. Честно говоря, я цены знал и так, ещё с того дня, как хотел сдать свои запасы. И они меня не впечатлили. Главным в закончившемся испытании была схватка с сектантом. И то, что Риоле почти не начислили мечей, показало всем, что за нашими делами приглядывали и знали, кто вручил ей сектантский медальон.

Ну а я знал о пригляде и так. Правда, с того дня, как я достал чашу, следили за нами почти всегда издалека. Опасались. Почти как я.

Нет, если бы я вывалил перед попечителем Рамасом содержимое своего тайного кисета, с Флагами, медальонами и прочим барахлом, что стало моим трофеем после битвы за Приют, то мог бы набрать солидную сумму «мечей». Но не стал этого делать. Сдал лишь то, что точно не могло мне пригодиться: сломанные Флаги, немного других артефактов, испорченных на мой взгляд.

И верно поступил, считаю. Судя по тому, что при обучении старших учеников используют артефакты сектантов, у меня ещё будет возможность привязать к себе Летающих Убийц. Это Берек считает подобное недостойным. Пока считает. Уверен, когда начнётся второй год обучения, всё может измениться. Хотя бы потому что, когда Гилай попытался сдать Оковы Сущности, попечитель Рамас посоветовал ему оставить их себе.

Не будь за нами пригляда невидимок, не будь сектанты испытания так слабы, я бы попробовал сдать целых Летающих Убийц. Наверняка бы мне подсказали способ привязать их к себе. Но не стал пытаться.

Пока меня не было, в Академию пришло письмо от главы Питонов Селиза. С благодарностью за разрешение, перечнем добытого и отчётом о моей доле. Щедро. На первый взгляд, даже чуть больше договора. Впрочем, приписка, что сложно до аукциона оценить настоящую стоимость ядер и трав, всё объясняла.

Дни в Академии покатились своим чередом. Тренировки, долгие вечера чтения фолиантов в библиотеке, уроки учителей, поединки… Поединки.

Гилай и его отряд, по сути, проиграли, отыскав и уничтожив меньше сектантов, чем мой отряд. Я знал причину – чаша для поиска следов. Но Гилаю было без разницы, что это не более чем удача. Каждый наш поединок он теперь будто пытался убить меня. Но…

Это сложно сделать. И дело не только в том, что за подобными схватками стали приглядывать служители-надзирающие. Но и в том, что теперь в моих руках был Крушитель.

Неплохая тренировка, вот только с каждой схваткой, с каждым своим проигрышем Гилай становился всё мрачней и всё более молчалив. Нужно, похоже, отказаться от поединков с ним. Так будет проще, чем балансировать числом своих побед.

Схватки на грани я могу устроить себе и на утёсе в жетоне. Против пары сотен сектантов-Мастеров. Вернее, это уже схватка за гранью. Такая толпа меня буквально распускает на лоскуты. Но с каждым днём я успеваю убить на одного-двух больше до того, как тренировка останавливается. За моей ненастоящей смертью.