Шрифт:
1
Так страшно мне ещё никогда не было. Сердце бьётся где-то в горле, в пальцах дрожь, на ладонях холодных пот. Кажется, вот-вот чувств лишусь.
– Развяжите меня немедленно! Эй! – я ёрзаю, пытаясь высвободить связанные за спиной запястья, но липкий скотч, которым мне их обмотали, не поддаётся ни в какую. – Вы меня слышите?!
Душный мешок на голове не даёт нормально вдохнуть кислород, что особенно ужасно, когда накрывает паника.
– Замолчи уже! Раскудахталась, курица! – с моей головы сдёргивают злосчастный мешок, и я хотя бы вижу происходящее. Ну как вижу… тем глазом, с которого не съехали, перекосившись, мои очки. Вторым слегка мутновато.
А происходящее, мягко говоря, не радует.
– Что вам от меня нужно?… – пищу, притихая. Идея возмущаться громко уже как-то не прельщает.
Передо мною двое мужчин. Один высокий, одетый в брюки и белоснежную рубашку. Статный и весьма красивый. Думаю, ему и сорока нет. Лет тридцать пять, не больше. Он выглядит серьёзным, даже скорее хмурым и недовольным.
Второй – невысокий коренастый мужик лет сорока пяти. Лысый и в кожаной куртке.
– Отлично, – качает головой устало высокий, – теперь она ещё и увидела нас. Сергей, вот я вроде бы чётко сказал: найди моему сыну репетитора. А ты кого мне притащил?
– Так это… – лысый чешет затылок, глядя сконфуженно. – Вот же… училка. Возле школы взял. Это ж вроде одно и то же, да, босс? Что училка, что этот ваш… репетитор.
– Ты придурок, Сергей? – высокий сжимает переносицу пальцами.
– Да я откуда знал, Аким Максимыч! Я ж как лучше хотел! Вот слово пацана вам даю – как лучше!
– Ты со своим словом пацана завязывай! Времена уже не те, не девяностые ваши. Я, если бы знал, что вместе с делами отец передаст таких придурков, как ты, бригадиром бы на завод пошёл лучше!
Я молча слушаю их перепалку, переводя взгляд с одного на другого, и вспоминаю, как прекрасно начался сегодня мой день.
Утром я выпила своё любимое какао с корицей, наблюдая в окно, как падает лёгкий снежок. На работу шла не спеша, наслаждаясь солнечным зимним днём. Мороз был не сильный, ветра не было – красота!
В школе день проходил легко и весело. Я объявила оценки моему любимому четвёртому “Б”, а потом мы провели весёлый классный час на новогоднюю тему. Вдоволь насмеялись. Родительский комитет довёл до слёз тёплыми словами и подарил чайник. Спасибо им большое! Мой-то как раз начал подтекать.
После обеда у нас было торжественное совещание, директор всех поздравила, профком обеспечил поздравление шампанским и бутербродами, и нас всех с Богом отпустили на новогодние праздники, напомнив, что первого-второго января нужно обязательно посетить неблагополучные семьи.
Мы с девчонками вышли вместе. Вот только я обнаружила, что забыла флешку с рабочей программой на третью четверть, а в праздники как раз хотела поработать. Всё равно брат не сможет приехать, у них там в университете в общежитии тоже праздник намечается.
Сказала девочкам меня не ждать, нам только половину пути вместе идти. А как вышла, уже и стемнеть успело. Едва за ворота успела завернуть, как на голову мне надели мешок, руки связали, затолкали в багажник машины и куда-то увезли.
И вот я здесь…
– Репетиторов на Абито сейчас ищут, молодые люди, – я попыталась чуть повести носом, чтобы очки встали ровнее, но удалось не особенно. – А не похищают. Немедленно отвезите меня туда, где взяли!
И будто только сейчас они вспомнили обо мне. Мужчины повернули головы и внимательно посмотрели.
– И что нам теперь с ней делать, а? – покачав головой, спрашивает главный. – Она-то нас видела.
– Да что, босс… – пожимает плечами лысый. – Что и положено в таких случаях.
Он делает движение большим пальцем, чуть приподняв его в направлении горла, а у меня кровь стынет от страха. Вот-вот зубы застучат. Да они уже, собственно, стучат.
– Не надо, – вжимаю голову в плечи. – Лучше обратно отвезите. Я никому не скажу. Честное слово.
Уж не знаю, имеет ли для бандитов, коими эти двое являются, вообще смысл это выражение. Может, надо было сказать “слово пацана”?
– Ну это вряд ли, – сводит хмуро брови который Аким Максимович. – Обратно ты точно не поедешь.
2
– Вы не имеете права держать меня против воли! – адреналин притупил страх и чувство самосохранения, которые настоятельно советовали мне помолчать. – Это запрещено законом, вообще-то. Меня искать будут! Ой…
Главный кивает лысому, и тот подходит ко мне, держа в руках нож. Я зажмуриваюсь, задержав дыхание, от леденящего ужаса, когда он наклоняется ко мне. Сердце буквально выскакивает из груди, лупит на полную катушку, качая адреналин по венам.
Но лысый только перерезает скотч, а потом грубо дёргает меня за плечо, поставив на ноги. Я тут же отшатываюсь от него, отхожу на шаг. Растираю свои бедные запястья, затёкшие во время вынужденного положения. Синяки, наверное, останутся. Но, кажется, это моя не самая большая проблема сейчас.
– Как вас зовут? – повелительным тоном спрашивает главный и окатывает меня своим тяжёлый взглядом, от которого морозом кожу пробирает.
– Олеся Станиславовна, – наконец мои руки свободны и я могу поправить очки.
– Аким Максимович. Очень приятно, – представляется и кивает главный, протягивая мне руку.
Вот так наглость!
Похитили меня, мешок на голову надели, держали со связанными руками, убить угрожали! А теперь руку мне протягивает для приветствия. Светский приём ещё пусть устроит.
– Не очень, – складываю руки на груди и смотрю на него исподлобья.
Вот вроде бы с виду такой представительный мужчина. Умный – по глазам видно. Взгляд острый, жёсткий, такой долго не выдержать. Но ведь умный же! И бандит…