Учимся читать по-французски за 30 дней
Шрифт:
Он уже подробно объяснил, что кровеносные сосуды головы женщины стали опасно проницаемыми из-за употребления препарата Стриафан, обнаруженного в огромном количестве у нее. Употребления в больших дозах и очевидно продолжительного. Даже слабого удара по голове было достаточно, чтобы вызвать столь опасные последствия.
Нанохирургический набор клиники мог бы с этим справиться, если бы пациент был в нормальном физическом состоянии, как большинство космонавтов. К несчастью, эта женщина сильно
Все было бы намного проще, думал доктор, если бы он мог избавиться от этого обезумевшего Редфилда и этой серой громадины — офицера Комитета. И откуда, черт возьми, он взялся, сверкает своим значком.
— Оставайтесь здесь, доктор Ульрих, — сказал офицер. — Мы с Редфилдом скоро вернемся.
— Нет, ничего более я не могу сделать для больной, пока…
— Оставайтесь здесь.
— Но я не ел уже…
Выйдя в коридор, Командор повернулся к ожидающему там лейтенанту:
— Ничего, Вик?
— Ничего. — Высокий светловолосый лейтенант, в кобуре электрошокер. Он был знаком Редфилду еще по Порт-Гесперу.
Командор пристально посмотрел на Блейка.
— Она на борту по крайней мере с Ганимеда. Ты уверен, что это не бомба?
— Только не на Кон-Тики. Это проявилось бы как дополнительная масса.
— Она достаточно легко скрывала свою собственную массу.
— На Гаруде у нее была такая возможность. А Кон-Тики неоднократно взвешивали, перед стартом. Вплоть до грамма. Я наблюдал.
— Значит, импульсная бомба, крошечная, не взрывчатая, достаточная, чтобы поджарить электросхему, такая, как ей подложили на Марсе.
— Она была вне закона почти два года, вне чьей-либо системы. Как она могла получить доступ к столь сложному и дорогому?
— Тогда остается программное обеспечение.
Блейк неохотно кивнул:
— Думаю, ты прав. Но мы не узнаем, что она сделала, пока она сама нам не скажет.
— Послушай, Редфилд, я вовсе не пытаюсь от тебя избавиться. Но доктор говорит, что он голоден. Как насчет того, чтобы собрать немного помоев из столовой?
Блейк подумал, что за едой мог бы сходить и лейтенант, но потом сообразил, что у того оружие, которое может понадобиться в любой момент, и отправился в столовую.
Командор вернулся в клинику и обратился к доктору:
— Еду сейчас принесут. Расскажи подробнее о той гадости, которую она принимала.
— Этот препарат воздействует на зрительную кору головного мозга, находит ограниченное применение при лечении некоторых форм расстройства зрения. Обычная доза составляет примерно одну миллионную того, что принимала эта женщина.
— И что ей грозит?
— Галлюцинации. Слуховые и зрительные. Возможна шизофрения. Удар Редфилда в челюсть видимо привел, из-за повышенной проницаемости сосудов, к потере той остроты зрения, которой она по-видимому раньше обладала, отсюда ее жалобы, что она не видит… хотя видит она достаточно хорошо в обычном смысле этого слова. Непосредственной опасности для ее жизни сейчас нет. С ее пневмонией я справлюсь.
— Ты можешь говорить, Линда? — спросил Командор, увидев что она открыла глаза . Его грубый голос выражал странную смесь беспокойства и приказа.
Она отвела взгляд от лица Командора и хмуро уставилась на доктора.
— Не обращай на него внимания, он чист, — сказал Командор, игнорируя озадаченный и обиженный взгляд Ульриха.
— Ты скажешь мне, что ты сделала с Кон-Тики?
— Нет, и ты это знаешь. — Она прямо смотрела в глаза Командору.
— Так, ты думаешь, что Фолкен занял твое место Посредника, находится там по воле пророков свободного духа и ты решила сделать так, чтобы у него ничего не получилось. Из ревности. Я прав?
— Ревность? — Она попыталась улыбнуться, ее улыбка произвела на него жуткое впечатление. Я, как и ты, просто не хочу, чтобы «свободный дух» вступил в первый контакт. Я вспомнила, кто ты.
— Говард Фолкен ни в чем не виновный человек.
— «Человек» это неправильное слово.
— Такой же человек, как и ты.
— Я не человек, — сказала она с силой, которая, видно было, дорого ей далась.
— Нет, ты ничто иное, как человек. — Командор обратился к доктору. — Покажи ей снимки.
Не протестуя, Ульрих сделал, как ему было сказано, и вывел на плоский экран снимки мозга женщины:
— Зрительная кора в результате удара и образования гематомы, почти полностью освободилась от привнесенных нано-организмов…
— Достаточно, доктор, — сказал Командор, прерывая его. — Ты могла видеть ближе или дальше, чем обычный человек, Линда, не из-за того, что было сделано с глазным яблоком, а из-за того, что они сделали со зрительной корой.
— Мне это начинает нравиться, — сказала Спарта. — Теперь это пропало. Бедный мой мозг.
— А вот это сохранилось — сказал Командор, указывая на плотную ткань в переднем мозгу. — И вот это. И это.
— Я все еще могу вычислить траекторию. Все еще могу слушать. — Она закрыла глаза.
— Что ты сделала с компьютером Кон-Тики? — повторил Командор.
Одну-единственную секунду — казалось, она длилась целую вечность — она совершенно неподвижно лежала с закрытыми глазами. Когда она снова открыла их, то сказала:
— Не трать на меня время. Время отправляться в Центр Управления.