Учитель Истории
Шрифт:
Жалкая попытка отвести подозрение.
— А я сидела голову ломала, чего это они сами пришли… Опять в туалете курили? Или еще что? Ладно, ступай, потом с ними разберемся.
Едва зайдя в класс, я почувствовал витающий в воздухе легкий привкус раздражения и злобы. Очень приятно, будем знакомы.
А вот и звонок.
— Очень приятно, будем знакомы, — произнес я, стараясь унять легкую дрожь в голосе. — Садитесь.
— А что, и в самом деле будем знакомиться? Со всеми по очереди? Тогда урока не хватит.
«Ну вот, уже началось».
Вопрос прозвучал с одной из задних парт. Задавший его парень радостно ухмыльнулся — радовался первому пробному залпу.
— Фамилия? — вместо ответа поинтересовался я.
— Чупров.
— Есть такой, — сверившись со списком, констатировал я. — Одиннадцатый «А». Отныне мы с тобой знакомы. Доволен? Теперь разрешишь мне представиться?
Чупров лениво подернул плечами: он не возражал.
— Отлично. Зовут меня Филипп Анатольевич…
— Как Киркорова, что ли? — выкрикнул теперь уже другой ученик — массивный белобрысый детина с маленькими глазками.
— Фамилия? — список снова оказался у меня в руках.
«Это дети, всего лишь дети. Не надо в первую же минуту знакомства с ними начинать думать, кого и каким способом ты будешь убивать».
— Откуда мне знать вашу фамилию, — хмыкнул детина. — Вам виднее, это же ваша фамилия.
По классу пробежал смешок.
— Твоя фамилия, — с нажимом уточнил я.
— Ну, Сливко моя фамилия.
— Это как у известного советского маньяка? Слыхал про такого? — одиннадцатиклассник отрицательно помотал головой. — Теперь знаешь. Кстати, отчество у Кирокорова, да будет тебе известно — Бедросович, а не Анатольевич. И фамилия тоже отличается. Еще вопросы? Если нет, уточню на будущее: я не знаю, какие порядки действуют сейчас в школах, и могут ли ученики перебивать учителей. Но прошу впредь, если хотите высказаться, поднимать руку. И не на ближнего своего, а просто вверх. Учли?
— Ага… — нестройно ответил класс.
— Чудесно. Вопросы есть?
Вопросов не последовало.
В процессе беглого ознакомления со списком я не без удивления обнаружил фамилию Телига. Пробежав глазами по рядам учеников, я не сразу смог углядеть Яну — она довольно умело пряталась за спинами впереди сидящих. Увидев, что я смотрю в ее сторону, девочка демонстративно опустила взгляд, спрятав глаза под челкой.
— У меня есть вопрос, — подняла руку девушка, сидевшая рядом с Чупровым. — Вы серьезно собираетесь нас учить, или мы просто в чем-то провинились?
— Уверяю, вполне серьезно. Раз вы пришли на правоведение, будем изучать правоведение. И первой темой нашего урока… — я подошел к доске и попытался накарябать на ней название темы, но вышло так криво и убого, что лучше было этого не делать. — В общем, первой темой будет «Что есть право».
— Это там, где не лево, — сострил кто-то.
Класс заржал, а я почувствовал, что краснею.
— Мне даже лень выяснять, кто этот умник, — произнес я, не оборачиваясь, чтобы не демонстрировать горящие алым пламенем щеки. — Но если он подаст голос еще раз, пусть пеняет на себя.
— А мы обязательно должны все записывать? — спросила девушка с первой парты.
— Не обязательно. Только то, что я скажу.
— То есть, все?
— То есть, то, что я велю записать.
— Ясно, спасибо…
— Не за что, — я повернулся к классу лицом и встретился взглядом с учениками. — Кому не интересно, тот может не записывать. Но молча. Просто сидите тихо и молчите в тряпочку. Остальные тоже молчат, но помимо этого внимают моей речи и записывают тезисно в конспект.
По классу прошел ровный шорох открываемых тетрадок.
— А у меня ручки нет, — пожаловался кто-то из задних рядов.
— Правой или левой? — не выдержал я.
— Шариковой.
— Ты пришел в школу без ручки?
— Нет, приходил с ручкой… Но она делась куда-то.
— В заднице у себя поищи… — прошипел я себе под нос, будучи уже порядком раздраженным всем происходщим.
— Чего? — переспросил удивленный ученик.
— Ничего. Возьми мою. Вернуть не забудь.
Урок не задался с самого начала. Школьники были рассеяны, отвечали нехотя и невпопад, а когда я пытался давить, тут же начинали возмущенно качать права. Мальчики кривлялись, передразнивали мои слова, швырялись бумажками, когда я отворачивался — красовались перед девочками, засранцы. Девочки не отставали. Нет, конечно, надо быть совсем наивным дяденькой, чтобы верить в то, что им не наплевать на то, что мы здесь проходим. Но можно ведь как-нибудь не столь явно демонстрировать свое отношение? Хотя бы из вежливости! Я невольно проникся глубоким уважением к труду учителей. Если они такое выдерживают по пять-шесть часов каждый день — это покруче всего, что мне встречалось ранее. Господи, неужели и я сам десять лет назад был точно таким же ушлепком?
К концу первой сорокапятиминутки я едва успел надиктовать четверть того, что стояло в плане на сегодняшнее сдвоенное занятие. И был все ближе и ближе к тому, чтобы сдаться. Они же просто издеваются! То бумажный самолетик прилетит в спину, то они по очереди начинают проситься в туалет, то у кого-то на телефоне вдруг громко заиграет мерзотный «уличный» рэп, от которого у любого нормального человека неизбежно начинаются рвотные позывы. Одно за другим, другое за третьим — как будто меня проверяют на прочность. И ведь проверяют же! Ладно, не хотите по-хорошему…
— Так, ты! — я ткнул пальцем в жилистого паренька, который развалился на своем стуле, словно на пляжном шезлонге и небрежно приобнимал сидевшую рядом одноклассницу.
— Чего? — сразу же набычился паренек.
— Встань.
— Не хочу.
— Фамилия?
— Иванько.
— Такой фамилии в списке нет.
— А вы проверьте, — презрительная усмешка, прямой вызывающий взгляд.
«Провоцирует гаденыш… Стоит только опустить глаза, они снова начнут ржать».
— Я уверен.
— Молодец.
— Может, — я старался быть нарочито вежливым. — Ты сообщишь мне свою настоящую фамилию?
— Не хочу. Зачем вам? Это мои персональные данные.
— Не в школе.
— Где я захочу.
— Ну, ладно…
Я бросил взгляд на список. Вас тут всего одиннадцать, соплеменники Адама. Лапина, Сомова и Горовца я знаю, с Чупровым, Сливко и Ненашевым успел познакомиться по ходу урока. Остались Бояринцев, Михайлов, Сухов, Галиакберов и Глазунов. Но первые двое, судя по сделанным Еленой отметкам — девятиклассники, а этот постарше. И на Галиакбекова явно не тянет — внешность чисто славянская. Галиакбеков вот, за второй партой сидит. Остаются Сухов и Глазунов. Сухов и Глазунов… кто из них?