Шрифт:
Перевод с еврейского
ПЕРВОЕ ЗНАКОМСТВО
Мне хочется рассказать вам историю, в основу которой положены действительные события недавних лет, где, кажется, будет совсем немного от авторского домысла, дабы уважаемый читатель не смог укорять, что, мол, в одном эпизоде немножко приукрашено,
Замечу также, что позволил себе изменить фамилии главного героя и некоторых действующих лиц.
Но местечко, где наш герой родился и вырос, города, села, края, куда забрасывала его судьба, события, изображенные в книге, встречи — все как было, без особой художественной фантазии…
Правда, некоторые утверждают: без фантазии, мол, ничего на свете не бывает, без фантазии даже первейшая хозяйка-стряпуха приличного борща вам не сварит, лихач лошадей не запряжет, летчик самолет не поднимет в небеса, девушка не вскружит голову парню, чтобы тот скорее женился…
Да что и говорить, нелегко без фантазии.
Но в данном случае можно, кажется, обойтись без всего этого по той причине, что в нашей жизни иногда случается такое, что, будь ты хоть семи пядей во лбу, подобное не придумаешь!
В таких случаях, если станете излишне мудрить, домысливать, то, ей-ей, рискуете попасть в такую переделку, как когда-то, давным-давно, в нашем городишке попала одна бродячая труппа, которая приплелась показать нам душераздирающее представление, драму то ли трагедию, в пяти частях с прологом и головокружительной пантомимой… Кажется, речь там шла о веселых разбойниках-грабителях, орудовавших в дремучем лесу…
Театра в полном смысле этого слова, как сами понимаете, в городке тогда не было. Сцены, кулис, стульев, занавеса, декораций и прочих театральных атрибутов и подавно. Ничего из этого добра актеры с собой не привезли, — они сами с большим трудом добрались сюда. Вот и взбрело им в голову играть на опушке леса, под открытым небом, неподалеку от местечка, где имеется все необходимое, — даже травка, на которой публика сможет расположиться, а к тому же и за помещение не придется платить…
Дело было в субботу, после обеда. Народу туда собралось видимо-невидимо! Давно ждали артистов. Кое-как зрители устроились на земле, нетерпеливо ожидая, когда начнется спектакль. И дождались. Фанфары громко затрубили, как в приличном театре. Но вот когда с горем пополам поднялся занавес и все увидели «декорацию» — несколько листов картона, на которых было намалевано нечто вроде деревьев, кустов и еще черт знает что, и все это на фоне красивой зеленой дубравы, публика завыла: «Что за чертовщина? Рядом с такими пышными дубами, елями и ясенями — мазня! Видать, и игра актеров будет такой же…»
И люди не на шутку заволновались. Стали требовать обратно свои деньги за билеты. Такого театра не захотели смотреть…
Труппа погорела, вылетела в трубу.
Эту быль я вспомнил, когда задумал рассказать вам историю Ильи Френкиса, молодого учителя из Меджибожа, которого некогда, еще в детстве, нарекли смешным прозвищем — «наследник Гершелэ из Острополья», и это пристало к нему на всю жизнь.
Необыкновенная, кажется мне, история.
Это, собственно, и навело меня на мысль изложить ее вам почти так, как было, ничего не прибавив, не убавив, с некоторыми подробностями, именно так, как я услыхал ее от людей, хорошо знавших этого веселого и скромного парня, из отдельных писем и материалов, случайно попавших в мои руки. Хоть, повторяю, это отнюдь не документальное повествование…
Но, пожалуй, не будем спешить. Начнем с самого начала, как принято в обыкновенных романах.
Да, не знаю, как вы, но я с давних пор люблю встречаться с веселыми, добрыми и жизнерадостными ребятами.
А где таких чаще всего можно встретить? Они ведь не из того десятка, которых редко сеют, а они густо растут, из той категории, что можешь увидеть на каждом шагу.
О нет!
Мир довольно широк, и, несмотря на предполагаемый избыток скучных людей, его все же населяет огромное количество весельчаков, добродушных шутников, насмешников, славных чудаков и просто добрых малых, с которыми, ей-ей, легче и радостней жить на нашей уютной земле!
Жизнерадостные, всякого рода забавные мудрецы и милые, беззлобные шутники, острословы, как некоторые утверждают, имеют точные адреса и пристанища. Если хотите знать, даже свои города и селения, улицы и площади. Больше того — столицы!..
Дабы вам не пришлось ломать себе голову, искать, верить нам на слово, можем сообщить некоторые точные координаты.
Вот, к примеру, поезжайте в тот же городок Хелм, и вы еще и теперь встретите правнуков знаменитых хелмских остряков-затейников, отличавшихся в былые времена незаурядной мудростью и смекалкой, некогда поражавших всех и вся. Однажды хелмские мудрецы должны были отправить в Варшаву большую партию пуха для подушек, а по железной дороге возить такое добро им оказалось не по карману. Тогда они после долгих раздумий решили выждать, пока подымется сильный ветер. Дождавшись его, выпустили из мешков весь пух в направлений города… Такой вид транспортировки пуха показался им самым подходящим, а главное — дешевым…
Или, скажем, отправляйтесь в Габрово, что в соседней Болгарии, и вы сразу окажетесь в царстве габровских мудрецов, которые на ночь останавливали часы, чтобы меньше изнашивались механизмы. Габровские искусники отличились и тем, что рубили хвосты кошкам, дабы четвероногие, выбегая во двор, меньше холода напускали в избы…
Вспомните забавные проделки Насреддина из Бухары с его знаменитым ишаком…
Но зачем забираться в такую даль и знакомиться с веселыми мудрецами и шутниками, когда гораздо удобнее поехать в Меджибож, что на Подолии. Некогда там гремела слава народного шутника и острослова Гершелэ из Острополья и его славного соседа Балшема, нашедших свой вечный покой на древнем еврейском кладбище. Они оставили потомкам богатое наследство остроумнейших шуток, притч, проделок, советов, о которых вот уже более двух столетий вспоминают люди…
Бывало, подшутит Гершелэ над тупоумным дельцом, мошенником, лавочником, кутилой, и тому уже нет прохода в местечке. Он шуткой, остротой, смехом мог развеселить самого никчемного скептика. Когда он появлялся на улице, за ним шла целая толпа хохочущих людей. Смеялся, а сам, бедняга, часто украдкой плакал в тишине, перебиваясь с хлеба на квас. Вот ходит он, веселый шут, по рынку, а в животе лягушки квакают. Во рту ни росинки не было. Протянула ему бедная старушка ломоть хлеба. Но как ты натощак проглотишь сухой хлеб? И он, проходя мимо лавки скряги-торговца, роняет в бочку с медом краюху, поднимает шум на весь базар, что, мол, тот ему испортил завтрак…
Опешивший лавочник вытаскивает ломоть из бочки, и шутник под хохот толпы аппетитно ест хлеб с медом…
Или еще такое. Поселился Гершелэ с семьей в избе ростовщика, живет месяц, другой, а платить нечем. И тот требует убраться вон. Но Гершелэ успокаивает его: «Чего вы, дяденька, беспокоитесь? Не выберусь, не освобожу апартаменты, пока сполна не рассчитаюсь с вами…»
Так он и рассчитывался с ростовщиком до самой смерти.
Меджибож…
Может, довелось вам слышать о таком городишке, что в глубине Подолии, на нашей славной Украине?