Учитель
Шрифт:
Что еще знаю? Женщины намного слабее мужчин. Как следствие, доминирование последних. Вкупе с возможностью рожать от единственного партнера это приводит к созданию института «семьи». Крайне интересное образование. Один мужчина, одна женщина и их дети. И могут прилагаться старики-иждивенцы. Если доживут.
Как всё это накладывается на психологию? Естественных врагов извели, при таком размножении неминуемо перенаселение. Перенаселение подразумевает внутривидовую конкуренцию. Вот оно: смерть отдельного индивида для большинства выживших не зло, а благо. Тем паче, короткая жизнь способствует снижению своей ценности. Но слишком большая внутривидовая конкуренция в пределах одной формации — не подарок, так можно всю формацию вырезать. А чтобы сбросить напряжение — нужны
При этом во всем, кроме отношения к жизни и смерти, эта раса может от нас и не особо сильно отличаться. Те же гвардейцы могли бы уйти и без детей, или отдать их погоне. Вряд ли за ними кто-то стал бы охотиться. Солдатам нужны были только наследники. Но гвардейцы предпочли погибнуть в безнадежной попытке спасти малышей. Между прочим, свою личную жизнь тут каждый ценит, в отличие от чужих. Хм... А ведь их попытка хоть и безнадежная, а увенчалась успехом. Дети выжили. Пусть и не так, как ожидалось. Вряд ли найдутся желающие их обидеть в моем присутствии... Ладно, отвлекся.
Грубоват, конечно, получился анализ, но на лучший моих знаний не хватит. И про расу знаю недостаточно, и социология у нас предмет факультативный. Тем не менее, это близко к истине, да и не на что больше опереться.
Сейчас надо понять, стоит ли идти в этот самый Арвинт. Хотя больше, вроде, и некуда. И еще есть одна проблемка...
Как пронести детей через город, войти в королевский дворец и пообщаться с их дедом? Будь я человеком — никаких проблем. Но я не человек! С их точки зрения я огромная волосатая обезьяна. Покрытая шерстью. Когтистая и клыкастая. Жуткий зверь. Их ночной кошмар. Если этот кошмар попытается войти в город... Нет, стражники на воротах сопротивляться не будут. Просто разбегутся. Могут попытаться пострелять из луков. Наплевать, стрелы я поймаю. До дворца дойду. А у дворца меня встретит гвардия. И залпы профессиональных лучников и арбалетчиков. Залп поймать малореально. Мою шкуру стрелы не пробьют. Болт, кстати, может. А потом герои-рыцари бросятся на меня в конном строю. Что с ними делать — уже непринципиально. Дети к тому времени будут утыканы стрелами, как ежики.
Попробовать пробраться ночью? Вряд ли там вся охрана дрыхнет на постах. Особенно, когда нашествие на носу. В одиночку еще можно попробовать, но с детьми — точно заметят. А значит, очень похожий вариант.
Пустить вперед Шебура? От городских ворот? Ненадежно. Очень много шансов, что не дойдет. И очень мало, что ему поверят. А если только через площадь? Когда ходят слухи о прорвавшемся чудовище? Могут подстрелить просто на всякий случай. А ночью? Тоже страшновато за пацана...
Нужен помощник из людей. И не кто попало, а такой, которого пустят во дворец, выслушают и не отмахнутся. Только где ж его взять? Имеем этот вариант в виду, хотя...
Что еще нужно? Разобраться в физиологии и в биохимии. Детально разобраться. Чтобы с полпинка понимать, чем детей кормить, чем лечить, а чем ни в коем случае. Первый образец крови я взял у няни, и он очень обнадеживает. Но этого мало. На привале продолжим.
Денег местных я прихватил. Удивительно, как много значат в их мире эти бессмысленные металлические кругляшки. В карете их оказалось удивительно много. Впрочем, это неважно. Потребуется — возьму у кого-нибудь. Хотя в этом мире и над ними и трясутся, как одрина над своим выводком, но мне не откажут. Если просить наедине. Кстати, деньги могут оказаться серьезным аргументом, чтобы убедить деда позаботиться о внуках. А какие еще аргументы? Помощь в войне? Нечем помогать, убивать я не буду. Да и не поможет один даже супербоец против армии. Напугать?
Нечего мне предложить. Придется смотреть по ходу событий. А пока надо остановиться, проверить детей и просканировать местность. А то еще нарвусь на кого-нибудь.
Для привала выбираю полянку у крохотного ручейка. Сгружаю детей. Девочки даже не просыпаются. Шебур немедленно начинает разминаться. Бегает, кувыркается. Сканирую местность. Как чувствовал. Мы здесь не одни. Точнее, не совсем здесь, но в четвертьчасе моего бега в направлении нашего движения дюжина людей. Расположение аур кричит о засаде. По крайней мере, так это делали те, кого я считывал. На севере еще трое и общая аура жилья. Причем, в глухом лесу. Будем пока считать, что лагерь разбойников, затаившихся на дороге. По той же дороге навстречу нам движется одинокий конный. Быстро движется, таким темпом за час до засады доедет. Всё это интересно, но не сильно. Только из общего любопытства. И засаду, и конного мы обойдем легко.
Что сзади? Та группа, что предположительно гонится за детьми, добралась до кареты. И торчит там. Двое смещаются чуть в стороне, похоже, идут по моему ложному следу. Сложно разобрать, всё на пределе сканирования. Посмотрим, что они будут делать дальше.
— Деда! — Ладлиль проснулась.
Подхожу к ней. Девочка видит меня и успокаивается. Зато начинает хныкать Тала. Причины понятны и естественны. Спасибо Шебуру, надоумил меня прихватить кучу чистой тонкой материи. Отрываю кусок и перепеленываю младенца. Ну уж как получилось! Опыта у меня никакого.
— Йети, — говорит Шебур, — давай побратаемся.
— Это как? — спрашиваю я.
— Смешаем нашу кровь и станем как родные братья.
Вот ведь умница! И придумывать ничего не надо. Соглашаюсь. Аккуратно укалываю ему палец когтем. Другим когтем делаю то же со своим пальцем. Прижимаю ранки друг к другу. Всё, обряд совершен. Слизываю кровь мальчика с когтя. Биопсия сделана. Результат меня ошарашивает. Если бы еще...
— Деда! Я тозе так хоцу!
— Золотце, это немножко больно.
— Все лавно хоцу!
Повторяю процедуру с Ладлиль! И с Талой. Тала плачет, когда чувствует укол, но быстро замолкает. Я просто зализал ранку. И ей и Ладлиль. Зато я теперь знаю о их биохимии не меньше, чем о своей. И очень многое в ней меня радует.
Кормим младенца. Потом еще раз сканирую местность. Те, что были у кареты, удаляются обратно. Не решились гоняться по лесу за непонятным зверем. Правильно, не надо за нами гоняться. Впереди всадник приближается к засаде. Со всадником неплохо бы поговорить, он едет со стороны Арвинта. И один... Но не судьба. Минут через двадцать он влетит в засаду и его... Меня подбрасывает, как на прыжковой доске. Его же убьют! За мешочек с деньгами, оружие или лошадь прервут разумную жизнь!
— Шебур! Последи за девочками! Я скоро вернусь...
По лесу лечу ураганом. Притормаживаю в минуте хода от засады и дальше уже двигаюсь потише. Это, действительно, засада. Дюжина мужиков в невообразимом тряпье. Вооружены кто чем. В основном, топорами. Но у двоих мечи, у двоих луки, а один с арбалетом. Как раз он мне и попадается первым. Аккуратно погружаю его в нирвану. Поспи дорогой, к чему тебе бодрствовать? Смещаюсь к лучникам и дважды повторяю процедуру.
В это время и начинаются основные события на дороге. Из-за поворота галопом выметывается всадник, с ног до головы закованный в железо, и едва успевает затормозить перед упавшим деревом. Второе дерево падает позади него. Рыцарь укрощает взметнувшегося на дыбы коня и выхватывает меч. Разбойники, однако, нападать не спешат. Похоже, попавшая в силки птичка им не слишком нравится. Наконец из кустов раздается неуверенный голос: