Учительница нежная моя
Шрифт:
– Заходь сам да гляди, – буркнула она и ушлепала в своих растоптанных кроссовках.
Ярослав почему-то подождал, прислушиваясь. Он чувствовал здесь какой-то подвох. Но медлить было нельзя, скоро ужин, построение. Он нажал на дверную ручку и резко распахнул дверь.
На него хлынула и снесла лавина серых солдатских хлястиков. Словно оползень, накрыла и затопила. Он забарахтался среди них, новых и выцветших, аккуратных и с торчащими нитками, царапающих лицо, лезущих в нос, пахнущих затхлостью…
– Выбрал? –
Fructus temporum
11 октября 1989
Из интервью экономиста Станислава Шаталина:
«У нас трагическая история, огромная страна с трудным климатом, жалкая инфраструктура. Не надо нам обгонять Америку. И Европу не надо обгонять. Нужно сделать нашу страну приличной в материальном отношении, и чтобы при этом каждый мог оставаться самим собой…»
«Литературная газета»
8.
Вместо того, чтобы говорить красиво, Базаров красиво резал лягушек. Ему это доставляло удовольствие. Чувствуется, что с таким же удовольствием он бы резал людей. Куда больше симпатий вызывает Павел Петрович. Он умный и благородный. А Базаров – просто самоуверенный хам.
Ирина Леонидовна перевернула страницу и с любопытством продолжила читать школьное сочинение. Ирландец Ким поднялся с коврика и подошел, положил морду ей на колени. Она машинально его погладила.
Да и какой из Базарова ученый-экспериментатор? Ученый всегда сомневается, задает вопросы. А у этого на все готовы ответы. Примитив. Его счастье, что он умирает. Рано или поздно он бы разочаровался в себе, в своих исследовательских способностях. Поскольку любить он не способен, то и семейное счастье ему недоступно. В 1917-м году такие же, как он, устроили революцию…
– Тебя же из комсомола попрут за подобные мысли, – пробормотала она, уставившись на вольнодумное сочинение девятиклассника Парамонова.
В комнату вошел отец.
– Ирочка, там какая-то женщина тебе звонит. По-моему, она не в себе.
Ирина отложила дерзкий опус. Вышла в коридор и взяла трубку.
– Вика исчезла! – оглушила мать Вики Шканиной.
Выбулькнув еще несколько нечленораздельностей, она бурно разрыдалась.
Только этого не хватало. Беременная школьница, а теперь еще и пропавшая.
– Вы классной руководительнице звонили?
– Фро…Фроловой? Зво… звонила! Она только ругается и меня клянет.
Через двадцать минут Ирина была у нее дома. Куцый коридор однушки был пропитан душными запахами луковой поджарки, курева,
Ирина вошла в комнату. Здесь сутулилась бедность. Вылинявшие обои с полустёртым узором. Ободранный шкаф с просевшей дверью. Прислоненная к стене гладилка с бурым следом от утюга. Тюлевые занавески в дырах. А в углу, где в каждой семье обычно восседал пузатый телевизор, у Шканиных аскетично чернела швейная машинка Зингер с тугой «тренажёрной» педалью. На исцарапанном столе валялись пилюли успокоительного.
– Куда я только не звонила, – причитала Шканина, – в милицию, в больницы, морги. Ну, где она может быть?
– Вы ничего в ней не замечали в последнее время?
– А что я должна была заметить?
– Она разве не говорила вам…
Ирина Леонидовна вздрогнула от невесть откуда взявшейся черной кошки. Та спрыгнула на скрипнувший стул и тут же на нем свернулась.
– Разве Вика вам не говорила, что беременна?
Мамаша тупо заморгала.
– Понятно, – вздохнула Ирина Леонидовна. – Где Викины вещи?
Шканина махнула рукой в сторону угла, отгороженного ситцевой занавеской в полоску. Ирина отвела ее вбок. Плакат с "Ласковым маем" в полстены. Панцирная кровать с массивной тумбочкой, на которой неровной стопкой топорщатся тетради и учебники. На верхнем учебнике подмигивает зеркальце. Раззявил рот маникюрный кошелёк, из которого вывалилась пилочка для ногтей.
Ирина открыла дверцу тумбы. Она была набита каким-то журнальным барахлом.
– Вика вела дневник?
– Не знаю, – убито выцедила Шканина.
Ирина решительно вывалила на пол содержимое тумбочки. Из какого-то журнала выскользнул календарик-1987, очевидно, служивший Вике закладкой. На лоснящейся стороне застыл кадр из фильма «Беглецы».
Стоп, ведь Викин парень – из видеосалона. Зацепка!
Ирина выскочила из-за шторки и чуть не споткнулась о черную кошку.
– У вас справочник организаций есть?
– 80-го года, – пролепетала Викина мать. – Как раз перед Олимпиадой купили.
Ирина досадливо махнула рукой.
– Где у вас телефон?
– В коридоре.
Ирина быстро набрала домашний номер.
– Папа, какое счастье, что ты еще не спишь. Не знаю, когда буду. Подожди! Лучше достань сейчас наш новый телефонный справочник и продиктуй адреса видеосалонов… Взял? Отлично!.. Сколько? Шесть?… На Подоле и на Воронино не надо. Давай те, что в центре!
Через две минуты у нее был клочок бумаги с четырьмя адресами. Она посмотрела на часы. Начало двенадцатого ночи. Одна надежда, что ББ смотрит по телику какую-нибудь спортивную трансляцию.