Учиться верить
Шрифт:
— Боюсь, что нет. Только Тима Браунинга.
— Как хорошо, что ты поддерживаешь с ним отношения. Но разве он не в плавании?
— Нет, у него трехмесячный отпуск.
— А на свадьбу ты его пригласил? — спросила Лин. — Хоть один общий знакомый.
Морган покачал головой.
— Я приглашал, но он, кажется, занят.
После помолвки Лин таскала Моргана по своим родственникам. Его родители умерли рано, и близких у него почти не осталось, так что в церкви будут в основном друзья и родственники Лин. Это немного огорчало ее — ей бы хотелось войти в новую семью.
— Но хоть кто-нибудь у тебя есть? — настаивала она.
Морган как-то странно
— Никого, с кем бы ты хотела познакомиться.
Этот ответ заинтриговал ее, и она даже подумала, что в его семье есть какая-то тайна, но он произнес это таким тоном, что она сочла за благо не задавать больше вопросов, по крайней мере, сейчас. Но про себя Лин решила во время медового месяца обязательно выведать, что он имел в виду. А этого месяца она ждала с огромным нетерпением. Друг отца отдавал им на целых три недели свое бунгало на маленьком островке на Багамах. Все это ей показалось каким-то несбыточным сном, недостижимым раем.
Лин была безумно счастлива, да и Морган тоже. Хотя временами в его манере ей чудилось что-то похожее на насмешку над самим собой, но она приписывала это растерянности старого холостяка перед свадьбой. Временами, без всяких видимых на то причин, он вдруг уходил в себя и тогда казался ей холодным и далеким, совершенным незнакомцем. Это пугало ее, но она так боялась за свое счастье, что не отваживалась спросить его о причинах; она притворялась, что ничего не происходит.
В вечер мальчишника у Лин тоже было много хлопот. Мать прилетела в Англию одна, чтобы помочь Лин с приготовлениями к свадьбе, и вот мужа матери угораздило прилететь именно в вечер мальчишника. Лин договорилась поужинать вместе с ними. Она и не знала, чего ожидать, — мать ничего не рассказывала ей ни о своем новом муже, ни о его семье, хотя Лин признавала, что и сама не выказала ни малейшего интереса. Кроме того, что его зовут Уолтер Мойнихан, или просто Уолт, что у него трое взрослых детей и что он вдовец, Лин ничего о нем не знала и относилась к нему с предубеждением, основывающимся на уверенности, что он воспользовался моментом и заманил мать в сети и что все австралийцы сильно пьют и относятся к женам как к людям второго сорта.
Но стоило Лин его увидеть, как от ее предубеждения не осталось и следа. Уолт Мойнихан был не менее красив, чем ее отец, может, только покряжистее. Он оказался довольно открытым, но не столь шумливым, как она ожидала от австралийца. И он был явно влюблен в ее мать, и когда та входила в комнату, он неизменно вставал и суетился вокруг нее, и вообще вел себя как по уши влюбленный жених. Но еще больше Лин была поражена, когда увидела улыбку матери и бесконечное тепло, засветившееся в ее глазах, когда она взяла Уолта за руку. Значит, мать на самом деле любит его! Лин легко было разглядеть все симптомы влюбленности, поскольку сама она вела себя с Морганом точно так же. Но вот Морган — ведет ли он себя по отношению к ней так же, как Уолт по отношению к матери? На мгновенье ею овладело сомнение, но она быстро забыла о нем, потрясенная сознанием того, что мать влюблена. Особенно ее поразила одна фраза, сказанная матерью:
— Ты, наверное, думала, что, кроме отца, я никого не могу полюбить?
Лин задумчиво кивнула.
— Честно говоря, я и сама так думала, но стоило мне встретить Уолта, как я поняла, что чудеса все-таки бывают. Мы счастливы, Лин, и нам остается только молиться, чтобы вы с Морганом были столь же счастливы.
После этого вечера Лин много думала. И ей было грустно. Они с матерью поменялись ролями: вдруг оказалось,
— Нет, нет и нет! — резко ответила Лин.
— Но ведь она моя жена! И она имеет право присутствовать на твоей свадьбе. — Лин только взглянула на него, и он сердито поджал губы, но продолжал: — Лин, постарайся встать на мое место. Клэр будет чувствовать себя совершенно… одинокой, если ты не пригласишь ее на свадьбу. И она, естественно…
— Она уже достала тебя, да? — не скрывая злорадства, прервала его Лин. — Ну и прекрасно!
Джонатан Стэндиш сосчитал в уме до десяти и продолжал:
— Вполне естественно, что она хочет быть частью нашей семьи и делить со мной горести и радости.
— Что ж, со мной она их делить не будет.
— Послушай, Лин, на твоей свадьбе будут все наши старинные друзья, люди из моей компании и много знакомых бизнесменов, и место Клэр рядом со мной.
— Другими словами, она хочет править бал на моей свадьбе, играть роль доброй хозяйки, не так ли? Узурпировать место мамы. На моей свадьбе этого не будет!
Отец не выдержал и взорвался:
— Черт побери, Лин, ты загоняешь меня в угол.
— Черт побери, папа, в этом виноват только ты, — в том же тоне ответила Лин, упрямо поджимая губы.
Они сердито смотрели друг на друга — отец и дочь, унаследовавшая его решимость.
— Ну ладно, — сдался он наконец. — Но ведь ты не будешь возражать, если она появится на несколько минут? Ей этого будет вполне достаточно и…
— Нет!
От ярости у него даже перехватило дыхание.
— Я и не подозревал, что ты можешь быть столь бездушна.
— У меня был хороший учитель, — едко парировала Лин.
С каменным лицом Джонатан Стэндиш хрипло сказал:
— Я не позволю разговаривать со мной таким тоном.
Лин быстро взглянула на него, и ее серые глаза затуманились — опять они ссорятся.
— Вряд ли в целом мире кто-нибудь любит тебя так же, как я.
— Возможно, — согласился он уже мягче. И, делая последнюю попытку, взял ее за руку. — Пожалуйста, Лин, ну не упрямься. Постарайся быть взрослой и сильной, подумай хорошенько. Ведь это же никак не отразится на твоем счастье с Морганом!
Лин посмотрела на его ладонь, лежавшую на ее руке.
— Давишь на чувства? Видимо, тебе на самом деле приходится несладко. — Она медленно покачала головой. — Лучше бы ты не заводил об этом речь.
— Так, значит, ты настаиваешь на своем?
— Извини, но да.
— И вовсе не чувствуешь себя виноватой, Лин? Тебе это даже доставляет удовольствие. — Он резко поднялся. — Встретимся на свадьбе.
— Но ты придешь? Ты передашь меня жениху? — спросила она в панике.