Удача бродяги: Рядом, но не вместе
Шрифт:
– Ну вот. Отдыхайте.
Может он еще что-то добавил, да я не расслышала: спала.
Проснулась от отчетливого Нордвелловского рыка:
– Вы должны были предвидеть! У вас такая работа. И почему ее должен делать я?
Кто-то что-то невнятно пробубнил в ответ.
Я протерла глаза, выглянула в окно. Солнце, оказывается, поднялось уже довольно высоко, а значит, надо спешить. Мои, может, еще в больнице. В серво-сети никаких новых сообщений нет, так что скорей всего, их еще никуда перевести не успели.
За дверью, в гостиной, что-то хрустнуло. Я прислушалась.
– Кто мог предвидеть, что Бруно ради сиюминутной выгоды рискнет налаженным каналом поставки? Эсмеральда – его ошибка!
Голос гостя был обыкновенным. Раздраженный тихий баритон.
– А я его понимаю. Для вашего Бруно несколько важней сейчас прижать к ногтю Переса, иначе Перес, с его обширными политическими связями, почти не напрягаясь, получит его бизнес со всеми поставщиками и всеми посредниками. Вы знаете, что меня на острове срисовали? В полный рост? Вероятно, вам придется искать другого человека на мою роль.
– Федералы подчистили на острове. По нашим данным, у Бруно к вам нет претензий. Слушай, Ксандер, ты же сам заварил эту кашу… кстати, во всей этой истории с Родригес есть один очень неприятный момент. В первую очередь для тебя.
– Всего один? Да ну?
– Перес узнал о тебе и близко к сердцу принял твое появление на горизонте. Даже отправил своих мальчиков разобраться.
– Так что ж «мальчики» меня до сих пор не нашли? Теряет хватку старый лис, что ли?
– Мальчики нашли. На лодке. Пару дней назад. И уничтожили. Вместе с лодкой…
– Понятно. Одной загадкой меньше. Так что, я дальше работаю по Бруно?
– Да. Надо понять, куда они дели груз, и не начал ли он продавать его маленькими партиями…
– Понимаю. Что по моему вопросу? Есть подвижки?
Я поняла, что Нордвелл очень не хотел спрашивать. Но спросил.
– Пока к сожалению… Но Перес точно причастен. И не мне тебя учить, но ты, мне кажется, совершили большую ошибку, не воспользовавшись картой, которая сама шла в руки!
– О чем речь?
Да, о чем? Мне тоже интересно!
– Родригес была у тебя на лодке. Практически, вот, в руках. Ты мог ставить Пересу любые условия, моя помощь не понадобилась бы! Но отчего-то решил…
Ага, понятно. Очень доходчиво объяснил, спасибо! Значит, я – удобный инструмент, чтобы диктовать условия Алваро Пересу. Ах-ха-ха! Знали бы вы, господа, как это смешно выглядит со стороны. Да Пересу до последнего времени до меня не было никакого дела!
В любом случае, безобразие это надо прекращать. Жаль, из окна здесь не вылезешь – слишком высоко оно над улицей. Вид открывается чудесный, а вот для утренней альпинистской тренировки – как-то совсем нехорошо.
Я поправила одежду и волосы, вставила ноги в кеды и решительно толкнула дверь.
– Привет, – сказала я обоим собеседникам.
Нордвелл сидел ко мне лицом и ничуть не удивился. Даже легонько кивнул.
Его собеседнику пришлось обернуться. Высокий, симпатичный. Темные волосы уложены в строгую прическу, одет весьма официально, разве что пиджак снял и бросил на кресло у входа.
– Нордвелл, у тебя гости? Какого черта не предупредил, что у тебя женщина?
– Познакомься, Ханс, Ремедайос Родригес, та самая. Родригес, и вы познакомьтесь – Ханс де Гив, человек, благодаря которому мы с вами встретились.
– Вы тут, – вздохнула я, – так душевно рассуждали о моей предполагаемой роли в ваших интригах, что я невольно решила присоединиться. Продолжайте, что уж!
Нордвелл хохотнул и даже откинулся на спинку своего кресла. И даже ноги вытянул, расслабившись. Всем своим видом он демонстрировал – выкручивайся, де Гив, сам, как хочешь!
Но де Гив, очевидно, тоже был из тех, кому палец в рот не клади. Он чуть развел руками и спросил:
– Вы же в курсе затруднений сэра Нордвелла?
– Это кроме вас? Ах, да. И разумеется кроме меня?
– Ваш отец считает, что Нордвелл хочет его убить. А Нордвелл хочет всего лишь задать ему пару неприятных вопросов.
Нордвелл нахмурился и прищелкнул пальцами:
– Это сложно. Не берите в голову, я не собирался воспользоваться идеей Ханса, если это вас тревожит.
– Отчего же? Всем надо что-то спросить у сеньора Переса, и все почему-то считают, что сеньор Перес будет покладистей, если будет волноваться за мою судьбу. А никому в голову не приходило, что сеньору Пересу до меня, по большому счету, нет никакого дела? Бедный-бедный сеньор Перес…
– Да есть ему дело! – легонько хлопнул ладонью по столу де Гив. – Ладно, ребята. Я смотрю, вы тут и без меня можете разобраться…
– Да, – поспешно сказала я. – Мне тоже пора. В больницу.
– Лучше не надо. – Де Гив стал вдруг хмур и строг. – За людьми Бруно, конечно, присматривают. Сейчас – с особым тщанием. Но пока игра не окончена… для вас это все еще может быть опасно.
– Согласен, – хмыкнул Нордвелл. – Ханс, проводишь девушку до госпиталя? Искупи часть своей вины.
Де Гив приподнял брови. А Нордвелл пояснил специально для меня:
– Если бы мой приятель вовремя решил проблему жирных насекомых в собственном сетевом пространстве, мне не пришлось бы снимать легальную морду, и ваш био-сканер никогда бы меня не обнаружил на пляже. Вы никогда не догадались бы попытаться меня арестовать, а мне не пришлось бы доводить до конца сделку по продаже партии огнестрельного оружия не самым миролюбивым парням Пуэрто-Кристалл.
Называется, объяснил. Но, похоже, прав был мой шеф Ларди – Нордвелл чей-то агент. И де Гив чей-то агент. И вокруг меня одни спецагенты и преступники, и только я одна – честный полицейский.