Удачливый рыболов
Шрифт:
Небольшое течение в затончике на изгибе протоки способствовало тому, что образование льда здесь начиналось гораздо раньше, чем на реке. Затончик покрывался льдом уже в первой половине ноября с установлением первых достаточно ощутимых морозов. Порой в праздничные дни (7–8 ноября) лед в затончике был уже довольно прочным и вполне выдерживал вес человека. В этот период, когда морозы еще были терпимы, здесь начиналась увлекательная подледная ловля рыбы. Несмотря на то, что, в общем-то, подледную ловлю рыбы здесь в то время нельзя было считать широко распространенным явлением, в это время в затончике Ключевской протоки собиралось немало рыболовов. Много было местных, но больше их приезжало из Свободного, из Шимановска и из Серышево. Многим из них, безусловно, большим почитателям подледной ловли, очень хотелось хотя бы немного насладиться любимой рыбалкой в этот короткий период
Рыба в этот период ловилась довольно неплохо. Конечно, никто здесь в то время не пробовал ловить на мормышку, да еще и с мотылем. Многие рыболовы пользовались самодельными или далеко не лучшего качества по уловистости небольшими покупными блеснами. На блесны попадалась разная рыба, но большей частью величиной с ладонь и чуть побольше. Это были чебаки, востробрюшки, коньки (конь-губарь), красноперы, касатки, но порой уловом становилась и вполне приличная рыба. К ней можно было отнести щуку, верхоглядов, трегубов, налимов и сигов. Иногда рыболовам удавалось поймать на этом месте даже тайменя и ленка.
В один из таких дней первой половины ноября и мы с Александром оказались на Ключевской протоке. У меня, кроме крупных зимних блесен, было еще несколько небольших покупных, у Александра были только крупные нанайские блесны, предназначенные для ловли тайменя. В затончике протоки было не меньше двух десятков рыболовов. Все они усердно махали удочками, но других движений рук, которые выполняются при вытаскивании из лунки рыбы, ни у кого из этих рыболовов мы не заметили. Вскоре мы «влились» в этот коллектив рыболовов и стали делать то же самое. Незаметно прошло почти полчаса, но никто из рыболовов за это время не поймал ни одной рыбки. Александра на эту рыбалку пригласил я, но его, до этого довольно неплохое настроение, стало заметно падать.
– Бывают же дни с неважным клевом, сегодня, видимо, один из них. Но ведь и в такие дни не так уж редко клев вдруг неожиданно начинается, – поднимая настроение его и себя, проговорил я.
– Конечно, бывают, – недовольно пробурчал Александр.
Я хорошо знал его характер, он нередко довольно эмоционально выражал свое недовольство, но всегда был готов быстро забыть про него и терпеливо ждать и надеяться на лучшее. Вот и сейчас, взяв пешню, он предложил мне идти к центру протоки. Я к этому времени уже хорошо познал этот участок протоки. Ближе к центру протоки было глубже и течение уже заметно ощущалось, но какой-то повышенной результативностью ловли рыбы, судя по опыту прошлых рыбалок, этот участок не выделялся. Я все же надеялся на клев рыбы здесь, ведь в прошлую рыбалку он был на этом месте довольно неплохим, и решил остаться. Александр несмотря на все мои уговоры остаться здесь все-таки отправился к намеченному месту. Вскоре двое рыболовов из нашей компании поймали по небольшому чебаку. Безусловно, это подняло настроение всех рыболовов, и многие даже принялись делать новые лунки. Конечно, какого-то очень заметного улучшения клева не произошло, но время от времени рыба все-таки попадалась то одному, то другому рыболову. Тут вскоре и я при рывке блесны почувствовал сопротивление движению приманки, а после выполнения подсечки почувствовал и рывки начавшей сопротивляться рыбы. Моим трофеем оказался трегуб граммов на 400 весом. Это была самая крупная рыба из всех пойманных здесь рыболовами к этому времени. Вскоре один рыболов поймал приличного сига, а другой – небольшую щучку. В общем-то время рыбалки шло, и часам к одиннадцати почти у каждого рыболова было по нескольку пойманных рыбок. Однако после одиннадцати часов клев, можно сказать, прекратился. Просидев над лунками еще почти час и не поймав за это время ничего, я направился к Александру.
Приятель сидел на складном стульчике и часто махал двумя удочками. Никто из рыболовов покинутой мною компании не поймал ни одной более или менее приличной по размерам рыбы. Из опыта ловли я хорошо знал, что если небольшая рыба плохо ловится, то на поимку крупной рыбы в такой день можно вообще не рассчитывать. Подходя к приятелю, я был в полной уверенности, что улова у него нет вообще никакого, но я ошибся. Он мне предложил заглянуть в рюкзак. Я был удивлен и поражен – в рюкзаке шевелилась рыба, да какая: щука весом около трех килограммов и налим на два килограмма.
– А могло быть и больше, – сказал Александр. – Минут десять назад сошел у самой лунки хороший ленок…
– Но кто бы мог подумать!.. Вот вам и многолетние наблюдения, с которыми очень многие согласны, и опыт… Видимо, не бывает правил без исключений, – после продолжительной паузы молчания произнес я.
Я много раз на практике ловли рыбы убеждался, что наиболее ценными достоинствами рыболова из целого ряда очень важных качеств, которыми он должен обладать, все-таки являются активность и терпение, и они нам, надо сказать, не совсем уж редко приносят удачу. Вскоре и я здесь принялся блеснить, оснастив свою удочку более тяжелой самодельной блесной. Эта блесна из почерневшей меди мне была очень дорога – на нее в прошлые годы, кроме щук, попадались ленки и даже некрупные таймени. Не о каждой приманке можно такое сказать, и на этот раз она меня не подвела. Где-то через полчаса, когда уже заметно притупилось желание ощутить поклевку, блесна при выполнении рывка словно зацепилась за неподвижный предмет, но вскоре начались рывки попавшейся рыбы. Это были не слишком сильные и стремительные рывки рыбы в глубину и в сторону, присущие тайменю, а небольшие броски из стороны в сторону, очень характерные для щуки. Внешне дальневосточная щука отличается несколько от европейской, но повадки у нее те же самые, и попавшуюся щуку при отвесной ловле всегда можно сразу узнать.
Эта щука довольно упорно сопротивлялась при вываживании, к лунке ее пришлось несколько раз подводить, а забагрил ее Александр. Скучающие от бесклевия рыболовы в затончике, конечно, обратили внимание на процесс вываживания рыбы, и вскоре около нас оказалось несколько рыболовов, которые сразу же начали рядом с моей делать лунки. В такой обстановке в ближайшие 15–20 минут здесь было делать нечего, и нам пришлось уйти подальше от этих рыболовов.
На новом месте было почти на метр глубже, но течение было примерно таким же. Александр всегда более глубоким местам ловли рыбы отдавал предпочтение, и они его даже вдохновляли на более энергичные действия. Здесь он сразу сделал несколько лунок и стал их периодически проверять. Прошел почти час нашего пребывания здесь, но поклевок не было. Рыба, видимо, не клевала и на том месте, откуда мы ушли, так как часть рыболовов оттуда вскоре пришла к нам. И тут у Александра, он блеснил двумя удочками, на левой удочке произошла поклевка. Отбросив правую удочку в сторону, он стремительно бросился к левой лунке, и катушка на этой удочке стала стремительно разматываться. Запас лески на катушке был не более 35 метров, и он быстро закончился, а попавшаяся рыба продолжала свое движение.
Теперь Александру, чтобы не дать рыбе оборвать леску, пришлось наклоняться к лунке, держа удочку двумя руками. Удочка была оснащена леской диаметром 1,00 миллиметр, и на такую леску рыболовы в здешних местах не раз вытаскивали пудовых тайменей. И вот такая леска теперь могла в любой момент оборваться. Александр с удочкой все ниже и ниже наклонялся к лунке. Ни о каком наматывании лески на катушку здесь не могло быть и речи. Безусловно, это привлекло внимание буквально всех находящихся около нас рыболовов. Все они с нескрываемым интересом наблюдали за этим редкостным поединком рыболова с, очевидно, очень крупной рыбой.
Вскоре удочка в руках Александра оказалась в нескольких сантиметрах от лунки, а рыба продолжала свое движение. В дальнейшем ему ничего не оставалось делать, как, быстро намотав немного лески на сам удильник, опустить его на лед, конечно, держа руками поперек лунки (прочность удильника в данном случае это позволяла сделать). Это вскоре и было сделано, а рыба продолжала свое движение против течения. Удильник, придерживаемый рыболовом, быстро, скользя по льду, переместился к краю лунки выше по течению, затем заметно прогнулся, но вскоре распрямился. Все находящиеся здесь рыболовы (их к этому времени собралось немало), поняли, что леска оборвалась, и хотя это было ожидаемо, но некоторое время все молчали, осмысливая происшедшее.
– Вот это рыба!.. – наконец кто-то произнес в тишине.
– Это не рыба, а «подводная лодка», – проговорил Александр, поднявшись со льда. – Ее вообще невозможно было остановить. Я на миллиметровую леску свободно вытаскивал тайменей до 12 килограммов весом. По-моему, эта рыба весила не меньше 30 килограммов.
Высказывания Александра «оживили» рыболовов, и те, что были уже в годах и с немалым рыбацким стажем, начали припоминать и рассказывать случаи, связанные с поимкой крупной рыбы. Один пожилой рыболов, видимо, из поселка Ключики, рассказал, как один рыболов из Свободного семь лет назад поймал здесь еще по открытой воде спиннингом тайменя на 32 килограмма весом. На его катушке был запас миллиметровой лески 80 метров. На вываживание этой рыбы ушло почти полтора часа. А другой рыболов рассказал, что одиннадцать лет назад рыбаки-промысловики здесь же поймали неводом калужонка (дальневосточный вид белуги) весом 86 килограммов.