Удачливый рыболов

Юсупов Юрий Константинович

Возвратившись в зимовье после недельного пребывания дома, Константин Иванович принялся за подготовку к завтрашнему выходу на промысел, да и других дел, которые уже нельзя было дальше откладывать, набралось немало. В последние годы охотников с дальних точек, а его зимовье было самым отдаленным, стали вертолетом доставлять в поселок на встречу Нового года.

Конечно, после почти двухмесячного пребывания в тайге было приятно окунуться в домашнюю обстановку и встретить праздник в кругу родственников и друзей. Однако больше всего на него произвело впечатление письмо от внука, пришедшее накануне его прибытия.

Содержание письма для него было более, чем обнадеживающее. Андрей сообщал, что в ноябре он демобилизовался из армии, недавно женился, а летом или в начале осени собирается приехать с женой в гости. И еще он написал, что судьбу свою с морем связывать уже не собирается. Под впечатлением письма Константин Иванович находился все дни пребывания дома, да и сейчас оно не давало ему покоя. Теперь у него появилась почти реальная надежда на передачу зимовья внуку.

Ближе к обеду заныла правая нога. «Видно, погода начинает меняться», – подумал он, продолжая заниматься своими делами. К вечеру за оттаявшими окнами закружился снег, а затем порывы ветра стали слышаться все сильнее и сильнее. Подбросил в печь побольше дров и продолжил работу. Дела близились к завершению, и он намеревался пораньше лечь спать. А ветер все усиливался и с наступлением темноты так стал завывать в трубе, что даже собаки стали проявлять беспокойство.

Около девяти часов все приготовления к выходу в тайгу были завершены, и он лег спать. Долго лежал на теплых нарах, пытаясь уснуть, но сон не брал его. И виной тому, видно, были не только метель и ноющая боль в ноге. Письмо Андрея продолжало занимать его мысли. И как он ни пытался избавиться от них, они его не покидали.

Около полуночи встал. В доме стало прохладно – сильный ветер, дующий в окна, заметно охлаждал комнату. Пришлось вновь разжечь печь. Затем решил посмотреть, что творится за дверью дома.

Метель еще более усилилась. Все подходы к дому были занесены снегом, а навес с дровами едва просматривался в сугробах. «Сегодня не в тайгу придется идти, а уборкой снега заниматься», – подумал он, глядя на порывистые снежные завихрения.

Когда комната вновь наполнилась теплом, полез в сундучок и достал альбом с фотографиями. Иногда, в периоды неважного настроения, он подолгу рассматривал фотографии, и это помогало ему переносить одиночество.

В альбоме было много фотографий, сделанных Андреем. Просмотрев их, он еще раз решил прочитать письмо внука.

«Видно, насытился морем. Ну и слава богу, у нас все были охотниками, и Андрей им должен стать», – сделал заключение он, закончив чтение письма.

Константин Иванович сам в свое время проходил службу на флоте и прекрасно знал, что служба матроса на большом боевом корабле, какую прошел Андрей, нелегка. Будни ее не только трудны, суровы, но и требуют большого напряжения духовных и физических сил. Морская романтика от будней повседневной службы у многих быстро выветривается. «Я же говорил ему о трудностях морской службы, когда он мне сказал, что обязательно пойдет служить на флот. Море! Оно не каждому по плечу! Нет! Не послушал меня. Так бы два года прослужил, а пришлось три, да и где!..» – рассуждал он уже вслух, принявшись снова рассматривать фотографии. Успокаивало его то, что Андрей, как и он, прошел хорошую закалку морем и морской службой. А морская служба, в этом он был глубоко убежден, дает человеку такую закалку на всю жизнь, которую вряд ли можно еще где-либо получить.

В конце альбома лежала аккуратно сложенная пополам грамота. Ею вместе с ценным подарком – дорогим охотничьим ружьем Константин Иванович был награжден три с лишним года назад начальником ОВД района за оказание помощи в задержании беглых опасных преступников. В последние годы он в нее, можно сказать, и не пытался даже заглядывать, но сейчас проявил интерес. Затем, положив ее в сторону, задумался, и на него нахлынули воспоминания о тех днях. Да, это были события, которые в его памяти и в памяти Андрея, приехавшего в то время к нему в гости после неудачи с поступлением в мореходное училище, остались на всю жизнь.

Приезд Андрея в таежный поселок тогда был полной неожиданностью для Константина Ивановича и его супруги Варвары Васильевны. Обычно он приезжал к ним с родителями, а сейчас появился один и без какого-либо уведомления об этом.

Андрей не был у стариков больше двух лет. За это время во внешности его произошли заметные изменения. Он уже совсем не походил на мальчика-подростка, каким его привыкли видеть они. Это был стройный рослый парень крепкого телосложения. Вот таким внезапно предстал он перед дедом и бабушкой.

Когда эмоции от встречи несколько улеглись, Андрей рассказал о своих делах.

– И не расстраивайся! Подумаешь – не поступил! – говорил Константин Иванович. – Далось тебе море. Я на флоте служил и цену морской романтике прекрасно знаю. У нас в тайге романтики, опасности и интереса не меньше, чем на море, но зато под ногами – твердая земля. Ты еще не познакомился как следует с тайгой, а на охоте вообще не был. Поживи немного у нас. До призыва в армию тебе еще почти два месяца. Отдохнуть тебе надо обязательно – небось, с экзаменами умаялся совсем. Вот через неделю откроется охота на водоплавающую птицу. Встретим с тобой не одну зорьку. Надеюсь, охота тебе понравится. Это такое увлекательное занятие, что захватывает человека больше, чем рыбалка. Завтра отдохнешь с дороги, а послезавтра поедем с тобой на зимовье – поможешь мне закончить заготовку дров. Мы с Евсеичем часть дров уже заготовили, а сейчас он немного приболел. Ты должен его знать, он рядом с нами живет, охотничьим промыслом, как и я, продолжает заниматься

…Через день рано утром наши герои отправились на зимовье. Старенькая, видавшая виды лодка довольно ходко шла против течения.

– Хорош мотор, два года ему только. К обеду будем на месте, а раньше, помнишь, весь день уходил на дорогу, – сказал Константин Иванович, увеличивая обороты мотора.

За десятки прожитых здесь лет он изучил лоцию реки до мельчайших подробностей и по очертаниям берегов, как по незримым створам, вел лодку, почти нигде не снижая скорости. Плавать по реке приходилось ему много. В былые времена это был единственный путь к его дальнему зимовью. На зимний промысел уходил до ледостава, а возвращался с него только после ледохода. Тогда жить на зимовье приходилось почти полгода.

– Далековато все-таки до твоего зимовья, – заметил Андрей, когда они причалили к высокому с пологим спуском берегу. – Ты бы мог его поменять на более близкое?

– Мог, желающих нашлось бы немало.

– А в чем же дело?

– На моем участке зверя больше. Евсеич тоже не меняется. А его зимовье чуть ближе моего, да и по возрасту он только на год моложе меня. А потом, посмотри, какое у меня зимовье? Таких и нет здесь ни у кого. И мне бы очень хотелось не поменять, а передать его своему человеку.

– Наверное, ты прав, – задумчиво сказал Андрей.

На следующий день, в самый разгар работы, неожиданно в небе появился вертолет. На небольшой высоте пролетел вдоль реки, а минут через тридцать вновь появился над ней.

– Видно, кто-то сбежал из лагеря, – проговорил Константин Иванович, провожая взглядом удаляющийся вертолет.

– А что, недалеко есть лагерь с заключенными? – спросил Андрей.

– Есть такой, километров сто с лишним от нашего зимовья на север.

– Что же, интересно, они там делают?

– Срок наказания отбывают. Говорят, рудник какой-то там имеется. Дорогу даже от поселка через тайгу туда построили – значит, там важным делом занимаются, а нам об этом знать не очень надо.

Несколько лет назад, примерно в это же время, тоже летал над рекой вертолет. Потом узнали – сбежал один заключенный, но его быстро поймали. Так что, Андрей, нам надо быть осторожными, не исключено, беглец может появиться и здесь, а нам придется поработать еще дня три.

– Какой же резон беглецу через тайгу сюда идти, когда есть дорога до поселка?

– Дорога сейчас наверняка перекрыта и усиленно контролируется, а здесь добрался до зимовья, взял лодку и плыви по ночам до какого-нибудь более или менее крупного населенного пункта, а там «раствориться» среди людей – не проблема.

– Но ведь сейчас никого нет в зимовьях, да и лодок тоже.

– Вот как раз и есть! У нас в конце августа и в начале сентября почти всегда стоит сухая и теплая погода, и почти все охотники это время используют для заготовки дров на зиму. И тот, кто совершил побег, это время выбрал не случайно.

…На другой день вертолет уже трижды совершал облет реки и тайги.

– Видать, не поймали еще беглеца, – заметил за ужином Константин Иванович. – Завтра или послезавтра он уже может появиться здесь.

– Я не понимаю, дед, чего ты волнуешься?! Нас двое, собака с нами, ружье у нас есть. Что нам бояться какого-то беглеца – зэка, у которого наверняка нет никакого оружия. Задержим и доставим в поселок!

– Молод и неопытен ты еще. Ведь беглец может быть с оружием, да еще и не один. Нет, Андрей, к этому надо относиться гораздо серьезнее, чем ты полагаешь. Нам надо еще два-три дерева спилить, обработать их и напилить из них чурбаки. Здесь, вблизи от дома, мы уже все плохие деревья повалили. Завтра я пойду вверх по реке и поищу подходящие. Где-то километра полтора отсюда я видел такие. Пока я буду этим делом заниматься, полови рыбу! Таймень на уху нам был бы кстати, давно уже не ел ухи из него.

Настроение наших героев с этого момента изменилось. Тревожным оно стало у деда, а у внука появился даже некоторый интерес к возможным событиям. Константин Иванович плохо спал эту ночь и поднялся еще до рассвета. Быстро перекусив, они отправились по своим делам.

Андрей давненько уже не держал спиннинг в руках. Все эти дни дед очень спешил с работой, и ему просто некогда было заниматься ловлей рыбы. «Сейчас я уж отведу душу», – думал Андрей, спускаясь к реке.

После нескольких забросов блесну схватила довольно крупная щука. И прежде чем она оказалась на берегу, с ней пришлось изрядно повозиться. Рыбацкая страсть в нем проснулась быстро и охватила все его существо. Торопливо забрасывая блесну, он уже с нетерпением ожидал следующую поклевку. И она не заставила себя долго ждать. Опять попалась щука. По размерам она была чуть поменьше первой. «Надо идти к перекату. Здесь, видно, одни щуки», – решил он, торопливо освобождая рыбу от приманки. Однако дойти до переката ему не удалось. Через несколько минут он увидел деда, который, запыхавшись, быстро приближался к нему.

– Кончай рыбалку, – бросил он на ходу. – Беда, Андрей, видел я их.

– Кого?

– Беглецов. Их трое. Один небольшого роста, а двое – здоровяки, особенно один из них. У нас очень мало времени. Сюда они могут прийти уже минут через тридцать-сорок. Слушай меня внимательно. Делать будешь все, что я тебе скажу. Я уже все хорошо обдумал. Сейчас, немедленно, уплываешь на лодке, а я остаюсь.

– Да как же так?! Я не могу тебя бросить в такой обстановке!

– Так надо, Андрей. Меня, старика, они не тронут, и я знаю, как с ними себя вести. Складывай быстро в лодку все свои вещи, спиннинг, рыбу, ружье и патроны. Они не должны увидеть лодку.

Андрей бегом бросился к дому и вскоре вернулся с вещами.

– Я их постараюсь убедить, что я здесь один и за мной сегодня к обеду или к вечеру должен на лодке приплыть Евсеич, – продолжал Константин Иванович. – Они наверняка будут ждать его приезда – им нужна лодка. Насчет отсутствия ружья скажу, что забыл взять его из лодки. Я старый – мне поверят. Собака остается со мной – они слышали ее лай. Плыть будешь 5–6 километров только на веслах. Мотор запустишь за четвертым поворотом – его звук уже не будет здесь слышен. Дальше, километров через 7–8 будет большая галечная коса с ровным пологим берегом, остановишься и будешь на ней ждать вертолет. Тебя с него обязательно заметят и сядут. Там удобное место для посадки. Обо всем расскажешь. А чтобы мне не оказаться в заложниках, надо привести Евсеича, и пусть он на лодке один подойдет к зимовью. Группу захвата высадите перед поворотом реки. Это километра полтора отсюда. Они должны тихо и незаметно подойти к зимовью и захватить беглецов. Все должно получиться. Давай отплывай!..

С тяжелым сердцем отчалил Андрей от берега. Он прекрасно понимал, что беглецы могут увидеть плывущую лодку, и тогда положение деда может серьезно осложниться. Изо всех сил он налегал на весла, стараясь как можно быстрее скрыться за поворотом реки.

Достигнув галечной отмели, Андрей стал ждать вертолет. Как и в предыдущие дни, вертолет появился в небе над рекой около девяти часов. Его заметили – вертолет вскоре начал снижаться, а затем, зависнув на некоторое время в воздухе, сел на галечник. Дверь кабины открылась, и из нее вышло несколько вооруженных автоматами людей. Высокий человек в камуфляжном комбинезоне, очевидно, командир оперативной группы, подошел к Андрею и поинтересовался причиной его появления здесь. После рассказа Андрея о случившемся он попросил его еще раз рассказать о плане деда по захвату беглецов.

– План, в общем-то, вполне реален для осуществления, – заметил он, – но я согласую его с командованием.

Затем командир удалился в вертолет и минут через двадцать, выйдя из него, сказал:

– План наших действий командованием одобрен. Андрей полетит со мной в поселок за Евсеичем, все остаются здесь.

По возвращении вертолета командир оперативной группы изложил план захвата беглецов. В операции задействован был и Андрей. Он должен известным ему окольным путем провести группу захвата к зимовью. Чтобы не вызвать настороженность у беглецов, начать операцию предполагалось вместе со взлетом вертолета для облета поймы реки, как обычно, в 14 часов. По задумке это должно не только загнать беглецов в дом, но и шумом двигателя и винтов вертолета заглушить звук мотора лодки, движущейся к месту высадки группы захвата. Евсеич, высадив оперативников, только через тридцать минут должен приплыть к зимовью. К этому времени группа захвата должна уже быть на месте.

– А как вы считаете, – обратился командир к Евсеичу, – собака не помешает нам тихо провести операцию?

– Собака очень предана ему и будет, безусловно, до конца его защищать, но она обречена. Если у них нет огнестрельного оружия, убьют ее палкой. Если же она получит сильный, но не смертельный удар, может убежать в лес и там будет отлеживаться. Вряд ли она нам сможет помешать.

Проводив Андрея, Константин Иванович принялся колоть дрова. Но тревожные мысли о том, что лодку с внуком беглецы увидели, не давали ему покоя. В напряженном ожидании встречи с беглецами-преступниками прошло минут сорок, но они не появлялись. Это его несколько успокоило. «Небось, услышав лай собаки, перепугались и спрятались», – думал он, часто поглядывая в сторону вероятного появления их, хотя понимал, что выйти к нему они могут с любой стороны. Сейчас в тайге только он и они. «Наверняка где-то затаились и следят за мной», – решил он, продолжая колоть дрова. И только через час собака, поднявшись со своего места, залилась лаем. «Решили наконец выйти», – подумал он и, оторвавшись от работы, стал смотреть по сторонам. Со стороны небольшой поляны с густыми зарослями кустарника к нему шли три человека с крепкими суковатыми палками в руках.

Не раз Константину Ивановичу случалось встречаться с опасностями, но при виде приближающихся к нему беглых преступников, которые в тайге страшнее любого зверя, учащенно забилось сердце, а по спине пробежал неприятный холодок. Большим усилием воли он взял себя в руки и приготовился к встрече. А собака вскоре со злобным лаем бросилась на пришельцев. «Пальма, ко мне!» – громко крикнул он. Но в сложившейся ситуации вернуть собаку к себе было просто невозможно. Защищая своего хозяина, она бесстрашно бросилась на вооруженных палками людей, пока один из ударов не пришелся ей по голове. Подошедший к упавшей собаке Константин Иванович не смог остановить избиение ее озверевшими беглецами. Через несколько минут собака лежала уже без движения и без дыхания. Больно было старому охотнику смотреть на неподвижного верного друга, который еще несколько минут назад преданно смотрел в его глаза и защищал его до последнего вздоха.

– Ты один здесь? – спросил самый здоровый из беглецов.

– Был с собакой, а теперь один.

– Давай, старик, отвечай ясно и честно. Тебя мы не тронем, если хорошо себя будешь вести. Где лодка, ружье и патроны?

– Нет здесь этого ничего сейчас.

– Как это так?! Я же тебя предупредил, чего ты нам голову морочишь?!

– Ничего я вам не морочу, мы сейчас с напарником занимаемся вместе заготовкой дров на зиму. Его зимовье несколько ниже моего по реке. Приехали на одной лодке – зачем гонять две, мы поочередно так всегда делаем. Навалили деревьев, попилили их, а теперь колем дрова каждый у себя. Сейчас лодка с ним. Сегодня он должен к обеду или к вечеру прибыть – мы так договорились. А ружье с патронами забыл взять из лодки. Лежало оно под сиденьем, не на видном месте.

Другой беглец сказал:

– А не врешь ли ты все, дед?! Уж больно все складно у тебя получается. Трудно поверить, чтобы охотник остался в тайге без оружия.

– Старый я уже… Не так уж редко случается, когда забываю взять то одно, то другое. Чего вы волнуетесь – привезет он и ружье и патроны. Единственное, в чем не могу дать полной гарантии, так это в том, что он обязательно приедет сегодня. Он такой же старый, как и я, может ошибиться днем. Тогда приедет завтра, а в том, что он приедет, я нисколько не сомневаюсь, он меня еще никогда не подводил.

Константин Иванович не случайно сказал еще про один день. Это на случай, если операция по каким-либо причинам сегодня не состоится. Он понял, что лодку с Андреем они не видели, а по выражению их лиц и вниманию, с каким его слушали, можно было понять, что лодку они готовы ждать и до завтра.

Вскоре самый здоровый и высокорослый, похоже, их главарь, послал одного из сообщников осмотреть дом, а другого – прибрежный участок зимовья. Не успел еще дойти до главаря сообщник, осмотревший берег, как послышался отдаленный звук летящего вертолета.

– Быстро в дом! – скомандовал главарь. – А ты, старик, коли дрова!

«Боятся эти подонки на глаза попадаться, но теперь их часы на свободе сочтены. Сейчас Андрей встретится с оперативниками, и операция скоро начнется», – подумал Константин Иванович. После пролета вертолета его позвали в дом.

– А кормить ты нас думаешь, старик, или опять скажешь, что ничего нет? – сказал главарь, как только он появился в дверях комнаты.

– Есть. Лезьте в подполье, там все найдете.

– Да, старик, здесь ты не оплошал. Нам, пожалуй, и на дорогу хватит. Мы несколько дней только лесными орехами и голубикой питались, – сказал главарь, выхватывая из поставленной на стол корзины большой кусок копченой свинины.

Когда беглецы со зверским аппетитом начали уплетать содержимое корзины, Константин Иванович тихо поднялся с табуретки и направился в кладовую.

– Ты это куда направился? – остановил его главарь.

– Пока вы едите, схожу похороню собаку.

– Успеешь еще. Теперь ты – заложник и никуда отсюда без нашего разрешения не выйдешь. И смотри, если что будет не так, как говорил, мы совсем по-другому будем с тобой поступать.

Сев на место, Константин Иванович по-настоящему понял всю незавидность своего положения.

После еды беглецов потянуло в сон, положив головы на руки прямо за столом, они начали засыпать, и вскоре комната наполнилась храпом уставших и давно не спавших как следует людей. Но продолжалось это недолго. Грузный главарь, завалившись на бок, проснулся и разбудил остальных. Но отдых они решили продолжить на нарах, видимо, усталость очень давала о себе знать.

– Моргач, иди на воздух, освежись и стереги нас. Потом тебя подменим, а старику на всякий случай свяжи руки, – распорядился главарь.

Поднялся низкорослый и связал Константину Ивановичу руки ремнем. Теперь Константин Иванович с надеждой и даже с некоторым нетерпением стал ждать начала операции. А время шло так медленно, что порой ему начинало казаться, что оно вообще остановилось. Моргач то прохаживался около дома, то неожиданно заходил в него, а другие его сообщники продолжали крепко спать. Время приближалось к двум часам. Зашедший в дом Моргач, посмотрев на часы, сказал:

– Когда же твой напарник появится?

– Теперь уже скоро.

Вскоре они услышали отдаленный звук летящего вертолета. Константин Иванович всем своим существом почувствовал, что операция началась. Моргач быстро развязал ему руки и отправил колоть дрова. После пролета вертолета пришлось возвратиться в дом. Связав вновь ему руки, Моргач вышел из дома и направился к берегу. Похоже было, что это его последний обход, и, вернувшись, он разбудит сменщика. Глядя на храпящих беглецов, Константин Иванович подумал: «Вот сейчас их надо брать. Где же оперативники?..» Прошло еще несколько томительных и напряженных минут ожидания, прежде чем он услышал звук лодочного мотора. Звук мотора своей лодки, к которому он привык, он не мог спутать ни с каким другим. «Наконец-то!» – с облегчением вздохнул он и, поднявшись, посмотрел в окно. Увидел вдали идущую к зимовью лодку и бегущего к дому Моргача. Сразу же мелькнула мысль: «Это же он за мной бежит. Сейчас разбудит своих сообщников, они потащат его встречать Евсеича, и операция по задержанию беглых преступников, если сейчас же не появятся оперативники, заметно осложнится».

Когда же Моргач достиг дома, из-за угла выскочили два вооруженных автоматами оперативника и мгновенно положили его на землю, он даже и вскрикнуть не успел, как в рот ему был засунут кляп, а на руки наброшены наручники.

«Молодцы, сумели все-таки вовремя добраться до зимовья», – подумал он, глядя на крепко спящих беглецов. Раздававшийся громкий храп говорил о том, что просыпаться в ближайшее время они не собираются. Выйдя из комнаты, в сенях он столкнулся с оперативниками, среди которых был и Андрей. Остановив жестом их порыв немедленно ворваться в комнату, тихо изложил сложившуюся ситуацию и дал им понять, что с главарем так быстро, как с Моргачом, вряд ли им удастся справиться. «Пока он спит, ему бы связать ноги, веревка у меня есть», – предложил он.

Командир группы захвата хорошо знал о громадном росте и недюжинной силе главаря беглецов, опасного и очень отчаянного рецидивиста по кличке Громила, которого может нисколько не смутить наведенное на него дуло автомата. Взвесив все, он согласился на предложение старого охотника. Решено было обоим спящим беглецам осторожно связать ноги.

Константину Ивановичу развязали руки, и он быстро нашел в кладовой моток веревки. Тихо войдя в комнату, приступили к выполнению принятого решения. С беглецом меньшего роста никаких проблем не возникло – ему довольно быстро обмотали ноги веревкой. С главарем дело осложнилось. Он лежал у стенки, ноги находились на нарах так, что под них, не побеспокоив спящего, невозможно было просунуть веревку. Когда с большой осторожностью стали ему приподнимать ноги, он проснулся. Открыв глаза и увидев перед собой вооруженных людей, он мгновенно оказался на ногах, легко отбросив в стороны держащих его за руки и ноги рослых и сильных оперативников. Затем он бросился к открытой двери. На пути его движения оказался Константин Иванович, которого он сильным и резким движением руки отбросил к стенке. Падая, Константин Иванович неловко осел на правую ногу и почувствовал острую боль. «Похоже, сломал», – мелькнул мысль.

Выскочив из дома, Громила побежал к реке. Выбежавший вслед за ним командир оперативной группы дал очередь из автомата вверх, но это не остановило беглеца. Он кубарем с высокого берега скатился к воде и, схватившись за нос лодки, стал толкать ее подальше в воду. Находящийся в лодке Евсеич схватил спиннинг, начал им хлестать по рукам беглеца. Громила, не обращая никакого внимания на удары, начал уже залезать в лодку. В этот момент подоспели оперативники, и завязалась борьба. Схватка не была короткой – справиться с громадным и очень сильным главарем беглецов было непросто.

…Вот так закончилась операция по поимке беглых преступников, активными участниками которой оказались наши герои. Однако точку в нашем рассказе об их судьбе мы поставим чуть попозже.

Долго лечили Константину Ивановичу ногу. Лишь только на следующий год он отправился в тайгу. Андрей вскоре был призван на службу в армию. Пожелал служить на флоте. Медленно тянулись годы службы. Нелегко было и Константину Ивановичу. И трудно сказать, кому из наших героев эти годы тяжелее давались, но конца их они оба ждали с нетерпением. Андрей, как и обещал в письме, приехал в гости к старикам. А погостив, решил остаться в таежном поселке и принять от деда зимовье.