Удачливый рыболов
Шрифт:
Когда рыба была еще довольно далеко от берега, она не очень послушно, но все-таки шла за леской. Однако на прибрежном мелководье начала энергично проявлять беспокойство. И здесь, безусловно, нужна была осторожность и аккуратность в вываживании рыбы. Не имеющий никакого опыта в этом деле, Сергей Борисович еще быстрее стал делать намотку лески на катушку, практически не обращая внимания на мои советы. Только достаточно прочная леска еще некоторое время спасала положение. Вскоре совсем рядом с берегом, я в это время уже намеревался подсачивать рыбу, карп сделал сильнейший рывок в сторону и короткая леска, не выдержав нагрузки, оборвалась.
– Ушла! Ушла! – взволнованным и упавшим голосом не говорил, а уже кричал приятель и даже бросился за рыбой в воду. Когда же он вышел на берег, я, посмотрев на него с улыбкой, сказал:
– Ведь ничего особенного не произошло, чего ты так разволновался, ты же не рыболов!..
Сергей Борисович, махнув рукой и немного помолчав, сказал:
– Ушла такая рыба, а ты еще смеешься надо мной…
Только минут через десять, несколько успокоившись, приятель сел к своим удочкам и стал внимательно наблюдать за положением прищепок на лесках. И, надо сказать, удача не отвернулась от него – вскоре на его удочке вновь сработал сигнализатор поклевки. Сделав подсечку, он уже без спешки приступил к вываживанию рыбы. На этот раз действовал он при этом более осмысленно и осторожно. После довольно упорной борьбы ему удалось с моими подсказками подвести все-таки карпа к берегу, а я его взял подсачком.
– Вот он какой!.. – счастливо улыбаясь, торжествовал Сергей Борисович. Затем он долго любовался своей первой пойманной в жизни рыбой, в которой было не меньше полутора килограммов. Глядя на его сияющее лицо, я сказал:
– Поздравляю с первой пойманной рыбой! Теперь я с уверенностью могу сказать, что в недалеком будущем ты станешь заядлым рыболовом.
В дальнейшем, после почти часового перерыва в клеве, рыбацкое счастье улыбнулось и мне. С небольшим интервалом по времени я поймал двух карпов. По размерам они уступали пойманному Сергеем Борисовичем, и теперь, рассматривая их, он улыбался и снисходительно произнес:
– Хороши карпы, но до моего им далеко.
Я, не желая никак портить настроение приятеля, даже не пытался возражать.
Приятеля после поимки карпа совсем не интересовали караси, которые стали нам попадаться. Он упорно ждал поклевку карпа, но эта рыба после семи часов совсем перестала проявлять интерес к нашим приманкам. После завтрака я предложил ехать домой, но Сергей Борисович был против этого и уговорил меня посидеть за удочками еще часок.
По опыту ловли карпа, а он у меня к этому времени уже был немалый, я знал, что надежд на клев этой рыбы после 8–9 часов утра в июле нет практически никаких.
– А не хватит ли сидеть за удочками, ты же говорил, что это – пустое занятие! – обратился я к приятелю.
– Знаешь, скажу откровенно, очень мне хочется поймать еще одного карпа.
– Я надеялся, что в тебе должен проснуться рыболов, и это, я могу теперь сказать, произошло.
С этого дня рыбная ловля захватила Сергея Борисовича, и его начало неудержимо тянуть на рыбалку. Вскоре он обзавелся своими снастями, и теперь нередко стало случаться, когда он меня стал звать на рыбалку. Мы ездили не только на пруд за карпами, но и на Волгу, где я научил его ловить судаков и лещей.
Удовлетворив свою рыбацкую страсть, я уехал погостить к родственникам в другой город. Вернулся через полторы недели и решил сразу же заглянуть к Сергею Борисовичу, но дома его не застал.
– На рыбалке он, – сказала встретившая меня жена приятеля. – Чуть ли не каждый день ходит на набережную.
– Ну, а что-нибудь ловит?
– Вчера пять судачков небольших принес, но один из них был почти под килограмм.
Отыскал я приятеля на набережной без особого труда. Сидел он на обломке старой бетонной плиты у самой воды. Увидев меня, Сергей Борисович поднялся с плиты и быстро направился ко мне. По энергичным движениям, улыбающемуся и загорелому лицу в нем с трудом узнавался человек, которого я встретил здесь месяц назад.
– И каковы успехи? – спросил я.
Сергей Борисович показал садок, в котором находились два довольно приличных судака. Затем он увлеченно стал рассказывать, как ловил рыбу все эти дни.
– А не слишком ли ты увлекся? – заметил я.
– Знаешь, рыбная ловля – прекрасное занятие, и я очень благодарен тебе за это. Она, действительно, укрепляет и физические, и духовные силы. Сейчас я чувствую себя гораздо лучше, чем месяц назад. Да и без интересного дела и увлечения трудно и скучно жить на белом свете.
Сазан
Павел Петрович начал свою рыбацкую карьеру не в детстве, как многие из нас, а уже в очень зрелом возрасте. Увлечение рыбной ловлей, как это нередко в такие годы случается, пришло к нему внезапно и начало не спеша втягивать его в свою стихию, словно давая ему, умудренному немалым жизненным опытом, возможность опомниться. И чем больше проходило времени с момента, когда он впервые в жизни взял в руки удочку, тем сильнее его тянуло на рыбалку. Все чаще и чаще выходные дни он проводил на водоемах. Не имея никакого транспорта (даже велосипеда у него не было), он умудрялся ездить на рыбалку довольно далеко от дома. Но вот однажды он познакомился на одной из таких рыбалок с Петром Васильевичем и прекратил свои дальние поездки.
Петр Васильевич, весьма опытный рыболов, но такой же «безлошадник», когда рассказал Павлу Петровичу о том, что он ловит рыбу совсем рядом с домом, с плотов сплавбазы, произвел на нашего героя огромное впечатление. «А может быть, не следует каждую неделю искать тех, кто бы мог взять меня с собой на рыбалку? Плоты! Это же совсем рядом, на рыбалку даже можно ходить пешком, да и приятель мой новый наверняка научит меня, как ловить рыбу с плотов», – рассуждал он, возвращаясь с рыбалки, и все чаще и чаще приходил к мысли, что в субботу все-таки воспользуется приглашением приятеля порыбачить вместе на плотах.
Так оно и получилось. Свою следующую рыбалку Павел Петрович провел на плотах сплавбазы. Улов его был невелик и заметно уступал приятелю, но этой рыбалкой он остался доволен и, возвратившись домой, подумал: «Теперь я понял, какие здесь нужны снасти и как надо ловить ими рыбу. В следующий раз я поймаю, пожалуй, не меньше, чем приятель».
С плотов ловилась разная рыба, но чаще всего попадались небольшие сомики, подлещики, густеры и судачки. Крупную рыбу Павлу Петровичу не доводилось ловить, но подлещики до 700–800 г попадались. Причем вываживал он их из речной глубины короткой зимней удочкой не спеша, с чувством, как это обычно делают достаточно опытные рыболовы. А когда начал ловить судаков, то совсем перестал думать о дальних поездках. Но больше всего ему нравилось ловить сомов. Конечно, водились здесь и матерые сомы, но попадались чаще всего сомики до килограмма весом.