Удачная неудача Солнцеликого - 2
Шрифт:
Сара деликатно коснулась лаской.
– Уш-ше с-савтра...
Часть 26
О! А эта идеально прямолинейная дорога таки имеет изъян?! То бишь изгиб, то бишь расширение, уходящее плавной дугой вправо. Дорожное полотно со всей очевидностью постепенно становилось просторнее, а стена-зануда едва заметно глазу теряла высоту и безупречную гладкость, переходя в нормальные скалы. С выступами, шершавостями, трещинами и прочими восхитительными неправильностями. Наша Пряжка с удвоенной энергией размахивала хвостом и мотала головой. Так она делала, только завидя любимое лакомство в руках Тишки. Ума не приложу, как эти двое переживут расставание. Боженёнок падок на любую ласку, а у Пряжки это, похоже, нерастраченное. Да еще морковка… А-ащ,
Вот Пряжка совершенно самостоятельно, подчиняясь давней привычке, взяла правее. Ширма скал вдруг опала, открывая обзор на небольшую котловину. Горы чуть отступили, явив короткий участок ровного горизонта. Ровного! А не изрезанного зигзагами. Ах, как они притомили уже, горы эти! От любования горизонтом отвлек Дораш – ткнул локтем в бок. Не туда, мол, смотришь!
Ого! Так вот ты какой, «Лунный пик»! Действительно пик, точнее – шпиль, венчающий улиткообразное, подобно всем местным храмам, строение. Улитка-то улитка, да пропорции совсем другие. Красиво ли было это сооружение, как храм? Так нет! И еще раз нет. Зато внушительно настолько, что вызывало чувство никчемности. Не букашкой себя ощутила – микробом! Аж мышцы живота скрутило.
– Не бойся, вама, это только сначала страшно. Всем новичкам так. Я быстро привык. – Дюш, видимо, еще хорошо помнил свои первые впечатления о крепости и пытался поддержать.
Ну, не знаю, можно ли быстро привыкнуть к чувству, что ты – тля, а твоя жизнь – никчемный миг. Очень подавляет.
Минут через двадцать, когда мы приблизились к монструозному строению, оно перестало быть монструозным. Наверное, магия какая-то. Или архитектор был гением из гениев: так выгадал пропорции и ракурс с дороги, что это воздействовало на подсознание. С запугивательным эффектом.
А вблизи – крепость и крепость, похожая на те, что случалось посещать в юности, когда экскурсии были еще доступны. Разве что бойниц поменьше да стена не из отдельных камней сложена, а как будто из монолита выращена. Или щели между блоками запаяны магией так, что совсем не заметно перехода одного камня в другой. Кстати, следов механообработки на камне тоже не видно – лазером его, что ли, резали, у джедаев или Терминатора одолженным?
Обоз потихоньку исчезал в зеве открытых ворот. А ворот-то и нет, сколько ни крутила головой. В смысле, створок почему-то не было. Загадка, однако: крепость – и не запирается. Это обстоятельство не давало покоя до тех пор, пока Пряжка не втянулась в короткий, метров пять всего, тоннель под крепостной стеной. Кибитку трижды тряхнуло, очень непривычное после стольких часов плавного хода ощущение, м-да. Как не посмотреть, что там за кочки случились? Тем более что теперь переползать сквозь кибитку от скамьи кучера до заднего полога я натренировалась весьма лихо, чем была необычайно горда. А тряхнуло, мама дорогая, на полозьях, вырубленных в тверди дороги на манер трамвайных путей. Три каменных направляющих в метре друг от друга. И створки здесь есть – прячутся в противоположных стенах подобно раздвижным дверям-сёдзи. Ух, круто! Две выдвижные преграды и третья, падающая сверху! Врагам, оказавшимся между колоссальными, не удивлюсь, если каменными, воротинами, деваться некуда. Наличие магических ловушек-уничтожителей не вызывает сомнения, да-да.
Человеческими силами, даже силами обычных магов, я это чувствовала, соорудить подобное невозможно! Здесь поработал чрезвычайно сильный маг – уникум, способный договориться с камнем. Въездной тоннель-то – о-го-го, три кибитки разъедутся – и еще пешеходу место останется. Аж мурашки пробежали по внутренней части черепа, знаменуя приступ познавательного азарта. Да куда там, тоннель закончился. Пришлось стремительно переползать в переднюю часть, чтобы осмотреться. Мы въехали во внутренний двор. Он не уступал центральной площади в родном городе. Круглый, широченный и почти совсем пустой. Даже традиционного колодца не было. Камень, камень, камень до самого белесого неба. Одно утешало – пространство огромное, солнышком освещаемое. Стены не сильно затеняли. Сюда бы хоть елочку-сосеночку-зеленушечку в кадке. Штук сто. И двери-окна, робко нарушающие монолит стены, – покрасить. Солнечно-желтеньким. Или голубеньким. А то не разобрать, то ли такое дерево от каменной пыли серое и старое, то ли действительно камень. Ну, рамы окон, скорее всего, из металла, у Сары в доме такие были. Справа еще один тоннель темнеет округлой пастью, больше ничего не успела рассмотреть...
Возбужденный Падах-ар сдернул меня с высокого сиденья кибитки, не дожидаясь, когда я сама спущусь. Мне бы осмотреться с высокой точки, но степняку не терпелось получить свою плату и вернуться в племя с небывалым прибытком.
А к каравану со всех сторон спешили люди в неприметных серых кителях с куцыми бордовыми галунами по вороту и плечам, не иначе как местные служивые. Человек пятнадцать. Они настороженно окружали наш обоз, как в оцепление брали. Хм, это обычная практика или мы умудрились фурор произвести?
Ну конечно, практика, уж очень слаженно действовали, но и фурор, да. И чего так пялятся? Под шелковистым лхокумом грибного костюмчика аж зачесалось! Дюш быстренько накинул на мои плечи забытый плащ. Вот же ж! Могла бы и сообразить в платье переодеться или сразу плащом воспользоваться. Представляю свой видок: великущий ярко-зеленый свитер Киры свисает с худосочных плеч и достает почти до колен. Из-под весьма странной, с точки зрения местных, одежки выглядывают невзрачные серенькие порточки, в пыльные полусапожки заправленные. Не разуваться же мне, чтобы самоцветную вышивку показать! Ну, хоть за волосы можно быть спокойной – сколоты на затылке надежно и аккуратно. Зеркало имелось, и не одно, слава матушке Аглае.
– Кто вы? – решительно приблизился плотный немолодой военный. На плече тускло поблескивала фибула мага, вроде как бронзовая. Ага, значит, послабее Киры. Галунов на вороте кителя погуще. И беспросветная усталость на чуть обрюзгшем небритом лице. Сколько же этот человек не спал? Почему? Ведь это командир основного гарнизона, не так ли? Как бишь его зовут? Судорожно рылась в памяти, мне же называли его имя, и столь же судорожно вытаскивала из-под высокого ворота свой мак-кергон.
– Здравствуйте! Вы ведь командир гарнизона Седир Норрей? Я Ниана Корреш, назначена помощником коменданта по хозяйству.
Он мне не поверил! Вона как кислотно ухмыляется сквозь всю свою немыслимую усталость да с ног до головы оглядывает. Да, я маленькая и одета не по чину, зато по статусу – ровня коменданту, а вы, уважаемый, даже не комендант, придется привыкать. Но это позже.
– С приездом, ваша милость Корреш, мы ждали вас к вечеру. Да, я эс-капитан-наиб Норрей.
Ага, это мне на фамильярность указали. Ну, извиняйте, не выучила еще местные военные звания и знаки отличия читать не умею. Эс-капитан – это вроде майора, кажется. А наиб – принадлежность к королевским личным войскам, это уже зазубрила.
– Очень рада познакомиться, эс-капитан-наиб. – Надеюсь, что поклон вышел почтительным. Не переломлюсь. Мне-то все равно, а человека задело неправильное титулование, виновата. А вот улыбаться не стану. – Комендант Биттам и магистр Юттим, верно, заняты. Мы были представлены в столице, и они смогут подтвердить мою личность, а пока давайте организуем разгрузку. Пора отпустить наш обоз домой. Эти люди отлично выполнили условия найма.
Эс-наиб позволил взглянуть себе в глаза, потом критически осмотрел тяжелый обоз. Полагаю, его убедил не мак-кергон, а моя спокойная уверенность в своем праве. Погоди, дорогой товарисч, ты отдохнешь, и попробуем подружиться. Во всяком случае, я планирую озаботиться аргументами «за». Весь мой опыт вкупе с высшим чувствительным образованием подсказывал, что этот человек – честный служака и трудяга.