Удачная неудача Солнцеликого - 3
Шрифт:
Исследования стазиса большей частью проводятся дома, в крепости. А вот на полевые испытания приходится ездить в столицу и использовать личные связи. Ши оповещает наших магистров, когда в королевской тюрьме случаются смертники. Меня коробит от этих опытов на людях, но это всего лишь рефлексия, большей частью — лицемерного свойства. Если у моих магистров получится — сколько смертельно раненых можно будет спасти, просто дав им шанс продержаться до появления целителя!
Животные для опытов не подходят, у них нет разума. Важность этого аспекта обнаружили случайно — практиканты сунули в стазис дрессированную крысу вместо обычной. И вроде бы все ничего, зверушка вернулась здоровенькой, да позабыла
Все. Порадовалась семенам, повспоминала и хватит. Пора к Переправе.
Часть 24
В принципе, Вит мог и один сходить, с накопителем. Но, это наше время, даже Витыч это признавал. С кормлением портала он знаком внутриутробно, больше ему не интересно. Именно около пенной завесы, привычно держа мужа за руку, я впервые почувствовала, как шевельнулся наш ребенок и в моей жизни начались странности. То увижу вместо своей брички россыпь радужных сфер, то безумные завитки вокруг Байдана, то завихрения вокруг головы Витто, господи помилуй. Испугалась сама, переполошила мужа, а Гунар смеялся. Это вообще-то редчайший случай, когда дядя смеется в голос. Только поэтому я смогла поверить, что ничего страшного не происходит — у меня просыпалась магия. Самая обычная магия наряду с синенькой. Точнее, в сыне она, магия, просыпалась, а моя синенькая под ее воздействием, частично трансформировалась по образу и подобию. Дядя был счастлив за меня. А я была счастлива за всех нас. Наконец-то я смогу почистить себе юбки самостоятельно! Ха, размечталась. Ничего у меня не получалось. Не с моим материализмом в голове! Я же точно знаю, что ничто не берется из ниоткуда! Но я училась про запас. Гимнастика для пальцев, пассы и речевые формулы. И все равно — никаких чудес, даже ветерка не получалось, даже светляка.
Пока не родился Тит.
Нафиг магию, вот оно, мое чудо! Меня накрыло материнство. Я физически ощущала, что самым счастливейшим образом поглупела. Мозг переключился на наблюдения за сыном — эта носопырка чудесная, эти пяточки сладенькие… Вот что важно! Стократ важнее, чем бесконечный анализ всякой лабуды. И магия заработала сама собой. Светляки загорались, достаточно пожелать. Пеленки подлетали стоило мысленно поманить. Магическое зрение перестало мучить внезапными самопроизвольными включениями, а маленький мажонок очень любил массажик с синенькой…
Вит бодро вышел из пелены и внимательно в меня всмотрелся. Слова нам были не нужны. К рождению Тита наши метки завершили трансформацию полностью. Теперь и у меня, и у мужа на ладони красуется полнолуние. Мы это скрываем от всех, но при желании можем общаться даже мысленно. И не как по переговорнику — словами, и не образами, как с Тишкой. Все намного тоньше. Мы чувствуем малейшие побуждения друг друга. Даже не осознанные. Вот сейчас Вит встревожен моим внезапным приступом ностальгии и боится, что Переправа напомнит мне о степняках и то, почему Дораш теперь не с нами. Дораша, кстати, нужно бы предупредить, что девочки приедут. Он захочет повидаться.
Предупредить, это просто. Стоит только пересечь пелену и мысленно окликнуть. Братишка услышит и ответит.
Вит удержал от спешки:
— Давай подождем, вдруг они еще не допели положенные гимны. — и лукаво ухмыльнулся, желая отвлечь, — хочешь эксперимент?
Целоваться прямо в пелене? Когда под нами пять метров пустоты до ледяной стремнины?! Да кого волнует эта стремнина! В руках мужа я и отсутствие воздуха не замечу, лишь бы парить месте…
Шуни отозвался почти сразу и меня затопило его суровой нежностью. За эту нежность ко мне Вит Дюша обожал. Почти так же сильно, как обожал нашего Витыча.
— Я понял, вама, приду, — братишка явно предвкушал встречу. — Как сегодня? Было полегче? — это Дюш спрашивал, было ли Витту легче заряжать Переправу. Он всегда спрашивал, с тех пор как принял посвящение в шаманы. Вит кивнул. Да я и сама знаю — чувствую, сколько из меня синенькой вышло. Бутерброды мы с собой уже полгода как не таскаем. Степь потихоньку включалась в процесс. Очень потихоньку, но гораздо быстрее, чем до…
Вит вздохнул — все-таки вспомнила.
В тот день дедушка Халах гостил у нас в крепости. Гунар приехал из академии, ждали Тишку и Киру. Ничего необычного. Пришел старик на внука посмотреть, с другом Гунаром пообщаться, с трехлетним Титом повозится. Правнук ведь, раз уж я внучка названная. Интересно было мудрому шаману, как мажонок растет. Мне вот очередную нэцкэ под накопитель принес в подарок. Как всегда — из кости хищной вмыры. Я их все берегу. Накопители из простой кости тоже работают, но их не жалко потерять, а эти ценны не только бесподобной резьбой, но и памятью о самом добром степняке.
Почему он остался с ночевкой, не помню уже, но остался. И это нас спасло. Зомбирующую атаку он ощутил под утро. Через переправу шли дикие степняки и вел их сильный шаман. Этот номер однажды уже проворачивал Лограх, когда незаметно провел двадцать вооруженных степняков через крепость, не потревожив ни одного часового. Только Лограх шел мимо, ему в столицу нужно было, королевскую гвардию укреплять, а потому очень аккуратно, можно сказать — ласково, затронул только часовых. А эти шли грабить.
Не повезло — они не знали, что Халах в крепости. Эти дикари вообще не знали о его существовании, так получилось. Племя каких-то там драных котов загибалось и отправило отряд молодых разведчиков посмотреть, как другие живут, помощи попросить. А зачем просить, когда можно отнять? Нужно только найти тех, кто побогаче, так решил молодой амбициозный шаман диких.
Чем ближе к Реке, тем сытнее жили соплеменники, а уж зажиточность Пестрых котов по меркам разведчиков, была запредельной. Гостей, даром что голодранцы, приняли с почетом, их обласкали, их развлекли рассказами о жизни за Мирувой. Им объяснили откуда, богатство. Трудитесь, торгуйте, и у вас будет. Вот она, Переправа. А за Переправой у нас что? Правильно — крепость. А в крепости сытая жизнь, даже сытнее, чем у Пестрых котов. Да еще старший шаман Лограх так весело хвалился, как служивых облапошил. Всего-то и нужно — пойти и взять свое, выдумки все это — про торговлю.
Дикий шаман повел отряд к переправе под утро — не погнушался перебить дозор гостеприимных степняков. Через пелену прошли, даже не заметив в темноте. О часовых в будке знали и благополучно усыпили, но на подходе к воротам сработала сигналка — ее некому было отключить. И тогда дикий шаман ударил. Со всей силой горького разочарования. Тихого нападения не получилось. Двое дозорных на стенах умерли на месте, не успев поднять настоящую тревогу. Дикий шаман был силен, жаден, нагл и не ведал запретов. Что ему мирный договор трусоватых Пятнистых, когда вот она, добыча!
Старики, Халах и Гунар засиделись за разговорами на кухне, чтобы никому не помешать. Добрые, чуть пьяненькие старики, объединенные привязанностью к одними и тем же людям, первыми встали на пути у вязкой, крадущейся смерти.
Пусть запоздало, но Халах учуял чужую ворожбу — прикрыл себя и друга. Старый шаман был чуточку сильнее дикаря и куда мудрее, мог убить из-под тишка, но не убил — пожалел молодняк. Промедил и Гунар. Мог ударить магией, но не стал — никому не нужна война со степью. Активировал тревогу да повесил над отрядом пришлых «люстру».