уДачный отпуск
Шрифт:
– Девочки мои, ну как? Слепили мне простынку на свадебное ложе? – весело спрашивал он, прожигая взглядом какую-нибудь раскрасневшуюся девчонку.
– А ты что, жениться собрался? – напрягались девочки.
– А как же, давно! Только вот невесту не могу выбрать – вас много, и все такие рукодельницы! Аж голова набекрень. Вот вчера Танечку выбрал, потому что больше всех плана сдала, а сегодня думаю – чего ж одну Танечку, если у нас тетя Клава вон как чисто все полы вымыла, правда ж, теть Клава?!
– Ой, да ну тебя, балабол! Какая я тебе жена, когда у меня
– Муж?! И еще на вашем диване?! – ужасался Георгий. – Ай-яй-яй, какая оказия! Что ж это я так пролетел?.. А с другой стороны – мы ж его и на другой диван перевалить можем. Какая ему разница, где в телевизор пялиться, точно, теть Клава?
И так было каждый день – сегодня теть Клава, завтра Танечка, потом Оленька, потом Мария Степановна из ОТК. После его ухода женщины судачили:
– Ох, и припадет кому-нибудь хлопот, когда женится. Вот Борис-то какой парень положительный, а этот… Ты, Анюта, не упусти своего счастья. Ох, и повезло девке!
Анюта не понимала своего везения, но женщины знали, что говорили: Борис, положительный до зубовного скрипа, с первого же дня стал останавливать на ней свой печальный, грустный взгляд, краснел при разговоре и икал всякий раз, когда рядом оказывалась Аня. Ни у кого не было сомнения: Боря влюбился. И Ане, конечно же, крупно повезло – сейчас девка выскочит замуж за Зараева-младшего, получит все его состояние да еще и петербургскую прописку, плохо ли? Но Аня не собиралась за Бориса замуж, она, как и все, не сводила глаз с его старшего брата. А тот… а тот ее будто бы и не замечал вовсе. Даже в шутку никогда о ней не упомянул, даже нарочно не останавливался возле ее машинки, и Анечка всерьез расстраивалась, что он и вовсе не помнит, что у них на фабрике имеется такая работница – Анна Мальцева. Неизвестно, как бы все разворачивалось дальше, если бы в один из дней к ним домой не заявился Борис.
Они тогда уже снимали квартиру в складчину, на троих – Аня, Лена и Валя, все – работницы одного цеха. Когда девчонки увидели на пороге Бориса Зараева с цветами, то поняли все без слов – быстренько сослались на дела и убежали. И Аня осталась с Зарайским наедине.
– Аня… я вот… я долго думал… – краснел, заикался и мялся в коридоре Борис. Аня от растерянности даже не догадалась пригласить его в комнату. – Я знаешь чего… А чем я не муж?!! – наконец выпалил он, будто в прорубь нырнул.
Аня изумленно пожала плечами и старательно закивала головой:
– Муж, чего ж не муж… А чей?
У Бориса опять начался приступ робости. Он тяжко вздохнул четыре раза, упер глаза в стену и пробурчал наконец:
– Вот и я говорю… Чего б тебе за меня замуж не выйти?
– Мне? – осторожно переспросила Аня. – А почему мне? У нас вон сколько девчонок на фабрике, и каждая прямо хоть сейчас… нет, ну если за вас совсем никто не хочет, я, конечно, подумаю, но… А хотите, я вас с Леной познакомлю, с Валей, а? Они хорошие девчонки…
– А то я их не знаю, – фыркнул Борис. – Я тебя люблю… давно уже. Как к нам устроилась, так я и… А ты чего, совсем замуж не хочешь?
– Нет, ну вообще-то я б сходила, но не за… но не сейчас же… надо подумать: это так неожиданно… Я вас и не знаю совсем… – начала лепетать Аня, стараясь не встречаться взглядом с влюбленным начальством. – Ну-у… если подумать… А чего – вы ухаживать за мной совсем не будете, да? Ну, чтобы цветы, театры…
– Так если ты меня не любишь, чего тогда… – с непониманием посмотрел на нее Борис.
– Так правильно! Как же я вас полюблю, если и не знаю вовсе! Надо же… мне с вами познакомиться!
С грехом пополам молодые люди договорились немножко познакомиться, то есть посетить Эрмитаж, сходить в Ленком, а еще погулять по проспектам. А уж тогда… видно будет. На том и расстались.
В этот вечер Аня услышала от девчонок о себе столько правды, сколько ей не приходилось слышать за все годы сознательной жизни.
– Нет, ну надо же быть такой дурой, а? – негодовала Валя. – Мы все, как идиотки, возле этих машинок торчим, принцев Зараевских высиживаем, а этой – нате пожалуйста! Сам руку предлагает, а она капризы корчит!
– Ой, да не корчу я, – отбивалась от подруг Аня. – Просто, я как-то не могу…
– Ты еще про любовь вспомни! – дернула головой Лена. – Нам сейчас как раз за квартиру платить, очень настроение поднимет.
– Нет, ну знаете…
– Больная, – грустно констатировала Валя. – Лен, мы скоро вдвоем останемся – Аньку придется в дурку сдать. Ох и накладно за квартиру платить будет, ну а чего делать-то? Она ж недееспособна!
Но самое главное началось на следующий день.
Всю смену возле столика с ее машинкой крутился счастливый Борис и многозначительно косил глаза на свой карман – там покоились билеты на вечерний спектакль. А женщины – Анины коллеги по цеху – толкали друг друга локтями, кивали в его сторону и тихонько напевали частушку:
– Мо-о-ой миленок, как теленок, только веники жевать…
Борис изо всех сил пытался делать вид, что поют вовсе даже не про него, и не спускал глаз с Аниных рук – девчонка так навострилась с этим шитьем, ну любо-дорого смотреть!
А вечером, когда Аня бегом догоняла Лену, чтобы вместе отправиться домой, ее вдруг схватил за руку Георгий.
– Стой, – посмотрел он на нее такими темными, грустными глазами, что сердце сразу будто окатило кипятком. – Погоди… давай пройдемся…
Аня кивнула и молчком потопала рядом, незаметно поправляя волосы, которые были собраны в хвост (как будто не могла завиться и укладочку соорудить, вот точно – дура и есть!).
– Аня… – медленно проговорил Георгий, глядя на крохотные облачка. – Я знаю… Борис к тебе вчера приходил?
– Борис? Да! – честно кивнула Аня. – Но у нас с ним ничего не было.
– Я понял… – задумчиво хмурил брови Георгий. – Но… понимаешь… я не могу тебя отдать ему, понимаешь? Я… конечно, это дурь! Родной брат, я все понимаю, но!.. Но я… я сам… В общем, ты, конечно, можешь отвечать ему что угодно, но… но вы меня хотя бы предупредите заранее, если соберетесь расписываться, я… уеду.