Удали меня из памяти
Шрифт:
Алёна зажмурилась. Двусмысленная ситуация. Что она могла ответить? Стыд и неудобство перед этим человеком сдобрилось угрызением совести.
— Я с ним, и ничего не хочу менять. Мне жаль, что дала надежду.
— Это окончательный ответ?
— Да.
— Ты совершаешь ошибку.
— Это моя ошибка и никого не касается.
Антон поступил неожиданно. Приблизился, взял за руку и притянул к себе.
— Посмотри на меня.
Не хватало только розовых соплей. Появилось желание послать куда подальше и уйти не оглядываясь, но так поступать с неравнодушными к тебе людьми непозволительно:
— Я прошу тебя, не надо. Давай попытаемся сохранить дружеские отношения.
Он молчал, и пришлось на него посмотреть. Не надо было этого
Алёнка не успела среагировать, не поняла как это произошло. Его требовательные, влажные губы с напором целовали её, не предполагая отказа. Было в этом поцелуе столько нежности и желания, что она не позволила себе сопротивляться. Жалость, может быть чувство вины и возможность хоть как-то её искупить, подарив последний поцелуй, двигали её сознанием, точнее задвинули его на задний план. Что она могла сделать?! Оттолкнуть, дать пощёчину?! Конечно, могла, но раньше, когда не понимала что значит нуждаться в человеке больше чем в еде и воде. Теперь она знала на что можно пойти ради любви, потому, как сама совершила то, что не приснилось бы и в страшном сне. Один единственный поцелуй как память о ней и на этом всё, как бы ни было его жаль. Один единственный поцелуй белым днём, недалеко от парадного входа университета, на глазах у проходящих мимо студентов и того, чей номер собиралась набрать.
В реальность вернул громкий рев, визг тормозов и снова жесткий звук, разрывающий двигатель. Алёна отпрыгнула в сторону и безумными глазами уставилась на номера, удаляющейся с невероятной скоростью, машины. «Он припарковался сегодня слева», — совершенно неуместная мысль.
— О боже! Нет.
Она не видела сладкую, довольную ухмылку Антона, также провожающего взглядом взбешенный автомобиль. Обернувшись, наткнулась на сочувствие и напускное беспокойство.
— Что я натворила? — спросила она у себя, глядя на парня и ища поддержки. Тот лишь неопределенно пожал плечами. — Это была не я. Что со мной было?
Алёна закрыла лицо руками и присела на корточки, через некоторое время раздался отчаянный стон.
— Зачем ты пришёл? Чёрт! Зачем? Что теперь делать?
— Ты сама этого хотела.
— Ничего я не хотела! Пожалела тебя дура, посочувствовала! — девушка сорвалась на крик. — Не хочу тебя видеть! Никогда больше! Слышишь?
— Слышу.
Антон опешил. Подобная реакция ожидаема, однако всё равно больно ранила. План родился внезапно. Он видел и Кирилла и машину, в которую он сел, бросив напоследок надменный взгляд, даже не поздоровавшись. Мужчина поступился своими принципами. А почему нет?! В этой жизни каждый добивается своей цели всеми возможными путями, почему он должен быть исключением?! Алёна подыграла. Чуткая, понимающая девушка. Пусть пока это только жалость, настоящие чувства приходят с годами. Об этом ему рассказывала мама. Она с улыбкой вспоминает неказистого парня, к которому испытывала в молодости дикое отвращение, поэтому и подумать не могла, что когда-то родит ему троих детей.
Мысли прервал сдержанный всхлип той, которая нежданно и очень быстро стала жизненно необходима. Алёна встала, оправилась, надела рюкзак и пошла вслед за уехавшей машиной. Антон провожал взглядом. Даже не обернулась напоследок. Ну что ж?! Начало битвы во имя королевы положено.
Глава 36
Кирилл не отреагировал на дерзкий сигнал внедорожника, чуть не въехавшего ему в бочину. Виноват был бы он. Вылетев на проезжую часть, не посмотрел направо. Педаль газа уперлась в пол, машина понеслась дальше. Как-то он рулил, умудрялся пролетать на красный, обвиливать попутки и пешеходов. Некстати подумал о том, что придет куча штрафов с камер, а может и лишение прав. В таком случае будет слишком много лишений за один день. Мир вокруг кружился и каждую минуту обрушивался на него тяжелыми плитами. Тяжело дышать, тяжело смотреть, тяжело думать, тяжело существовать. Как она могла? Почему? Как давно?
Алёна целовала этого ублюдка с таким упоением, что невозможно было отвести глаза. Он словно наблюдал за влюбленной парой, встретившейся после долгой разлуки. А может так и есть? Месть за ту сцену в «Сицилии»? Он не хотел верить, в голове не укладывалось, что ЕГО Алёна на такое способна, однако он всё видел своими глазами. Он поцеловал, она не оттолкнула, не воспротивилась, она ответила, и не просто ответила, а с удовольствием. Теперь он понимал значение того взгляда, которым Антон проводил его до машины. Всё предельно ясно. Он дебил! Олух. Поиграли, посмеялись. Неужели того стоило?! Ведь он не сдержал своих угроз, не стал трогать этого козла и его забегаловку. Всё ради неё.
Вот она боль, которая разрывает сердце, та, которой он боялся всю жизнь. С того самого момента, как девочка, которую он любил с детского сада до шестого класса, наконец, отшила его на глазах у всех одноклассников, швыряясь непристойными и неприемлемыми для ребенка словами. Он нашёл её потом. Милая девушка с ясными, невинными глазами его не узнала. Секс был незабываемым, но одноразовым и грязным. Кирилл опустил и отпустил забытую мечту, естественно, заставив вспомнить, кто он такой.
Двери гаража перед глазами. На автомате он приехал в дом родителей, в свой родной дом. Пульт нашелся в бардачке, створка исчезла в крыше. На ватных ногах Кирилл прошёл внутрь, забился в дальний угол, присел на корточки и уронил голову на руки.
— Сука! Такая же, как все.
Мальчик, который не плакал с шестого класса, растирал по щекам скупые мужские слёзы, и озирался по сторонам, боясь, что кто-то увидит.
***
Настасья бегала по пятам, пытаясь услужить расстроенному Кирюшеньке, так внезапно появившемуся в родных пенатах, тот раздражался. Достаточно грубо объяснив, что ни в чем не нуждается, и, пообещав себе извиниться потом, он хлопнул дверью своей комнаты перед её носом. Потом появилась соскучившаяся, чересчур навязчивая сестра. Она вешалась на брата и донимала своими шуточками. Юноша прекрасно понимал, что так она показывает свою любовь, но на сегодня любви было явно достаточно. Обиженная Поля обозвала его плохими словами и хлопнула дверью сама. Мама была следующей. Проницательная женщина сразу поняла, что сын не в порядке. Надоедать вопросами не входило в её привычку, но сегодня выбора не было, слишком не характерно было поведение сына. Кирилл очень не хотел, но нагрубил и попросил оставить его в покое.
Разговаривать с кем-либо не хотелось, но и сидеть в тишине было невыносимо. Видеть людей было противно, но и в одиночестве впору лезть на стену. Недолго думая он набрал номер Рыжего и отправился туда, где всегда суета и никто не спросит о твоих проблемах, просто потому, что всем на тебя наплевать. Таково общество, в котором он вращался раньше, никаких чувств не испытывал и ни о ком не думал. Как же было хорошо!
***
Всё как обычно — вечеринка у Рыжего дома. Алексей был общительным парнем, имел более двух сотен друзей, которые прибегали расслабиться и выпить на халяву, как только получали рассылку. Прихватить с собой пару, или десяток, знакомых не возбранялось.
Безучастным взглядом Кирилл осматривал многочисленную, уже порядком разогретую молодежь. Здесь он почувствовал себя ещё хуже, чем в своей комнате. Всё было чуждо, перед глазами стояла одна единственная девушка, её улыбка и поцелуй, который она подарила другому. Парень тряхнул головой, желая скинуть наваждение, и поискал глазами друга. Тот нашёлся недалеко, за рюмкой в компании громко смеющихся пацанов.
— Здорова!
— Здорова, брат! — Рыжий искренне обрадовался и приобнял друга. — Где пропадал?