Удар блокируют ударом
Шрифт:
Лена, блаженно улыбаясь, выставила голову в открытое окно и напевала в такт звучащей в салоне песни. Роман испытующе глянул на нее. Кажется, девушка под кайфом. И до того была, и дома добавила.
В сущности, ничего страшного, взрослым людям не возбраняется получать удовольствие тем способом, который они в состоянии оплатить. Но дело в дозе и в зависимости. Если баловство – ничего. Но если случай, близкий к клиническому, надо быть настороже.
Роман прокатился по городу чуть дольше, чем того требовалось для возвращения домой. Понятно, что Жора пока отстал. Но привычка к перестраховке
«Не Елена, так просто Лена, – думал Роман, сворачивая наконец к себе. – От судьбы не уйдешь. Что-то из всего этого выйдет?»
От его квартиры Лена пришла в восторг и тут же принялась осваивать территорию. В том смысле, что отыскала, где находится бар, и проинспектировала содержимое холодильника.
После чего, ничуть не смущаясь, высыпала на столик белый порошочек из пудреницы, сделала кредиткой две ровные дорожки и мгновенно всосала их трубочкой, скрученной из долларовой банкноты.
– Хочешь? – предложила она Роману, втирая остатки кокаина в ноздри. – У меня еще есть?
– В другой раз, – отказался тот, наливая себе виски.
Голова ощутимо побаливала – начиналось похмелье. Он выпил виски залпом и налил еще. Боль отлегла, сменяясь утраченной было легкостью.
Лена набулькала себе мартини, выпила, как воду, звездой раскинулась в кресле. Роман старался не пялиться на белый треугольник шелка, видный из-под задранного платья.
– А у тебя клево. Один живешь?
– Один, – сказал Роман, включая магнитофон.
Хрипловато, чувственно запела Шадэ. Этот диск всегда стоял наготове, для таких вот случаев.
Лена скривилась:
– Может, что другое есть?
– Например? – осведомился Роман.
– Ну, Жанна Фриске. Или Дима Билан. Тащусь от Билана.
– Нет, такого не держу… Отстал от жизни, прости.
– Ладно, пусть играет, – снисходительно позволила Лена, берясь за мартини. – Хоть и отстой, но слушать можно. А ты кем работаешь?
– Да… Мониторинг демпинговой экспансии.
– Круто, – уважительно отреагировала Лена. – Я сразу поняла, что ты серьезными делами занимаешься.
Она выпила еще бокал, потянулась, органичная, как кошка. Глянула на Романа, наморщила носик.
– Жора теперь всю Москву перероет, – почему-то со смехом сообщила она. – Тольку фигушки ему. Я в его золотую клетку не вернусь.
Она мягким, совершенно естественным движением соскользнула с кресла, встала на колени перед Романом и принялась расстегивать ему брюки.
– Он думает, раз денег куры не клюют, так все возле него на цыпочках будут бегать. Счас!
Роман закурил, с интересом наблюдая за ее действиями. Времени Лена терять даром не привыкла, это точно. Высвободив рвущееся естество Романа, она принялась обрабатывать его вдумчиво и умело.
– А с тобой я останусь, на сколько хочешь, – заговорила она, сопя и почмокивая, и черт знает что вытворяя языком. – Ты классный. Я в мужиках толк знаю, с пятнадцати лет, еще когда физрук на маты завалил… А потом отчим шоколадками заманивал. Но мне на эти шоколадки наплевать, мне интересно было, как оно у вас устроено. Самое смешное, что у всех по-разному. У кого толстый, у кого тонкий, у кого кривой… А у Жоры, знаешь, вот тут, – она показала подрагивающим кончиком языка где, глядя при этом в глаза Роману, – муха наколота. Как живая. Я так прикалывалась. Только толку с него мало…
Роман докурил, затушил сигарету, притянул ее к себе – и дальше все пошло именно так, как ему хотелось изначально.
11 июня, Москва, 11.20
Спала Лена долго. Роман успел и помыться, и побриться, и напиться кофе, и, самое неприятное, обдумать всесторонне свое положение.
А положение обрисовывалось паршивое. Девицу-то он умыкнул, и девицу роскошную. Во всех смыслах. Но вот стоил ли дебет кредита? То есть не свалял ли он дурака? С «цветметом» разговора не получится, тот был свидетелем свистопляски, устроенной Романом, и на контакт ни за что не пойдет. Эти олигархи осторожны, как бобры, чуть что не так, нырок под воду – и в хатку, под пятислойный накат. А значит, узнать что-либо о «Сибникеле» не удастся. Плохо. Леня очень просил, нет, не просил, требовал прояснить судьбу концерна в самое ближайшее время. Но теперь в ближайшее время никак не получится. Равно, как и в последующее. Если только пойти в обход и завести дружбу с секретаршами? Но это – долгая музыка, людей в такие учреждения подбирают железных, и дело надо доводить, как минимум, до свадьбы, чего Роман не хотел даже в высших целях.
Итог: полный провал.
Далее – непосредственно Лена. Девушка въехала надолго и этого не скрывала. В общем, Роман был не против ее пребывания, но смущали сроки. Если месяц, другой, это еще куда ни шло. А если дольше?
Тут начинались проблемы. Связывать себя долгими отношениями было не в его привычках. Все эти сексуальные утехи имеют свойство приедаться, и радость бытия виделась ему исключительно в смене декораций. Поэтому стоило уже на начальной стадии подготовлять ее к неизбежному расставанию. В крайнем случае, подыщет себе замену – придется расстараться спокойствия ради.
К тому же Лена потребляла кокаин в промышленных дозах, что вряд ли положительно сказывалось на ее психике. Пока наркотик был под рукой, она вела себя прилично. А если не окажется? Поставками такого рода Роман заниматься не собирался. А значит, Лене придется обслуживать себя самой. К чему это может привести? Вариантов было много, и почти все они оказывались малоутешительными. Роман решил, что «поживем, увидим», но настроение от этого не улучшилось.
А там еще Жора повисал, неотомщенный и унылый, как киношный маньяк. Наверняка ведь будет искать. Москва только кажется огромной, на самом деле места здесь мало, и человека, да еще такого заметного, как Лена, найти – раз плюнуть.
Инструкции Лена, конечно, получит, но будет ли она им следовать неукоснительно, вот в чем вопрос?
Ну, и по мелочи: насвинячил в гостях; с Еленой знакомство не развил, хотя не мешало бы; испортил себе репутацию и, как следствие, более приглашения в это общество не получит…
Получалось, кредит многократно превышал дебет, – и это было только начало.
Закурлыкал мобильный. Лёня. Роман с сомнением посмотрел на телефон, но все-таки включился.
– Здравствуй, Леня, дорогой…