Удар мечом
Шрифт:
Но утренние туманы еще пахли порохом и дымом пожарищ. С бандитами воевал весь народ. Кряжистые, мрачноватые селяне брали в руки винтовки и железной петлей облав душили банды. Они по первому сигналу тревоги перекрывали бандеровские стежки, без устали гоняли банды по лесам. Сельские активисты научились отлично владеть винтовкой, и мало кто из лесовиков уходил от пули. Хлопцы и девчата создавали истребительные отряды. Молодежь тянулась к комсомолу. Но пока еще туманы пахли порохом…
Марии полюбились прогулки по окрестностям села. Почти каждый вечер она отправлялась к околице. Из окон хат и дворов на нее смотрели
Мария первой здоровалась со встречными. Так принято на селе. Когда с нею заговаривали, вспыхивала ярким румянцем. «Скромница», – отмечали с одобрением кумушки.
Деревенская улица заканчивалась «садыбами» – окраинной частью села, где хаты, сломав чинный строй, рассыпались в красочном беспорядке на холме. У его подножия – пруд с земляной гаткой – плотиной, сложенной еще в давние панские времена. На гребле полуразрушенная водяная мельница. Лопасти колес выломаны, доски покрылись скользким ярко-зеленым мхом, с потолков причудливо свешивалась паутина, припорошенная мучной, посеревшей от давности пылью.
Сельчанам хорошо было видно, как учительница неторопливо проходила греблей, садилась на балки старенького шлюза и читала, кутаясь в платок. Иногда Мария спускалась книзу, где струился ручеек, питавшийся водой из-под неплотно прикрытых шлюзовых щитков. Ручеек петлял по травянистой луговине и исчезал в лесу. Мария садилась на почерневший пень, опускала босые ноги в прозрачную, всю в солнечных зайчиках воду. К ее прогулкам привыкли. И если вначале посматривали в сторону мельницы, то потом перестали обращать внимание на фигурку девушки.
Ивану Нечаю (он теперь переселился в Зеленый Гай) регулярные прогулки учительницы к старой мельнице внушали неясные опасения. Почему – он и сам не мог себе сказать. Просто казалось непонятным, что молодая девушка так любит одиночество. Иван поделился сомнениями с Надийкой.
– Странная какая-то эта Мария Григорьевна.
– Почему?
– От людей прячется…
– Да нет, просто не подружилась еще ни с кем – вот и скучает, – рассудительно возразила Надийка и ехидно добавила: – А то, может, развеселишь? Дивчина приметная…
– Ну тебя! – рассердился Нечай. – Я серьезно, а ты…
Надийка поиграла глазами, весело рассмеялась.
– Нет, не нравятся мне ее прогулки, – опять принялся за свое Нечай.
– Ой, вечно ты всех подозреваешь, Иван! Ты помнишь, какую лекцию про комсомол она читала?
– Что лекция… Бывает, слова с делами расходятся.
На следующий вечер Нечай пробрался на лесную опушку, откуда мельница как на ладони. Прислонился к грабу, терпеливо наблюдал, как появилась Мария, устроилась на пне, раскрыла книжку.
Минуты тянулись медленно. Иван уже начал поругивать себя за излишнюю подозрительность, когда учительница, отложив книжку в сторону, внимательно осмотрелась и пошла к мельнице. Иван насторожился. Марии не было несколько минут. «Что она там делает? – недоумевал Иван. – В мельнице ходить опасно, того гляди старая балка сорвется». Учительница возвратилась, снова взялась за книжку. А дальше Иван не поверил своим глазам: девушка вырвала из книги страницу, тщательно порвала листок, а клочки выбросила в ручей…
«Вырвала страницу? – торопливо размышлял Нечай. – Зачем? Почему по шматочку пустила в воду, будто боится, чтобы другие не прочитали? Стоп!.. А если это была не страница, просто лист бумаги? Письмо, записка?» Вывод напрашивался сам собой: нет, неспроста учительница ходит сюда на прогулки – в старой мельнице контактный пункт! Удобное место: село недалеко, и лес рядом. Заброшенное место – ветхое все, полуобвалившееся…
Унес ручеек разорванный грепс [7] . От кого – ясно. Ясно-то ясно, только могло ведь все это и почудиться.
7
Грепс – так бандеровцы называли шифрованные письма.
А если действительно ходит учительница к мельнице книжки читать? Мало ли у кого какие странности… Нечай засомневался. Может быть, и вправду ему все мерещится? Еще недавно он действовал бы быстро и решительно: обыск, арест своею властью – в районе разберутся. Но сейчас почему-то не выходили из памяти слова Марии: «Вы готовы весь мир подозревать…» А вдруг?..
«…B РАЙОТДЕЛ МИНИСТЕРСТВА ГОСУДАРСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ. Днями бойцами комсомольского истребительного отряда села Зеленый Гай была задержана на кладбище в момент провокации учительница местной школы Шевчук М. Г. Провокация заключалась в том, что вот уже на протяжении почти месяца в полночь на кладбище раздаются женские вопли, которые темные элементы используют для антисоветской пропаганды. Шевчук М. Г. находилась в тени часовни, и хотя она категорически отрицает свою причастность к описываемым событиям, кроме нее, в данный конкретный момент это сделать было некому. Вызывает подозрение и то, что учительница ведет уединенный образ жизни, часто ходит по хуторам и окрестным селам, что является удобным для сбора сведений. М. Г. Шевчук в наших местах человек новый и требует, на мой взгляд, тщательной проверки.
Инструктор райкома ЛКСМУ И. Нечай».
Ночью на кладбище
Иван не сразу написал это заявление. Он понимал, что обращение за помощью в райотдел МГБ – шаг весьма серьезный. Но с некоторых пор в Зеленом Гае стали твориться странные вещи. По селу поползли слухи, будто мертвые, которых страшит нынешняя безбожная жизнь, ровно в полночь встают из могил и плачут от жалости к людям.
– Сама чула, – захлебываясь от обилия впечатлений, рассказывала баба Кылына. – Иду от кумы мимо кладбища, ничь темная, хоч очи выколы, а воно як заплаче, як закрычить, та так жалибно, що я и сама б заплакала, тилькы злякалась дуже…
Баба Кылына, хроменькая, подвижная, истово крестилась, надвигала на глаза черный платок, хромала от хаты к хате, нашептывала деревенским кумушкам слухи о необычном «голосе» мертвых. Слушали ее с любопытством, но без особого доверия: может, у кумы причастилась, вот и попутала нечистая сила. Крепко любила выпить баба Кылына.
Однако события развивались стремительно. Через несколько дней «воно» опять вопило на кладбище что-то жалобное – разобрать трудно, – и слышали эти крики уже несколько человек.