Удар мечом
Шрифт:
– Слава героям! – сказала Зорина.
– Героям слава! – откликнулись те, за столом.
Приказано взять живым
Фининспектор, приехавший вместе с Нечаем, оказался веселым, общительным парнем. Он недолюбливал акты и налоговые ведомости – просидел над ними вечер в сельсовете и на этом закончил ревизию. Но покидать Зеленый Гай не торопился. Перезнакомился с хлопцами, девчатами. Был он человеком начитанным, рассказывал о больших городах, где ему довелось побывать. Однажды заговорили о том, кто кем станет, когда наладится жизнь, окрепнет колхоз.
– Поеду я в Киев, выучусь на инженера, – размечтался Лесь.
– А чего? – поддержали его хлопцы. – У тебя к машинам талант.
– Заканчивай школу да подавайся в институт механизации сельского хозяйства, – посоветовал фининспектор. – Вернешься потом в село, будешь механиком.
– Мало у нас машин. На весь колхоз одна…
– Потому что колхоз небольшой. Вот вступят в него все селяне – на широкие поля много машин понадобится…
– К этому дело идет, – согласились хлопцы. – Давно б колхоз окреп, если б не бандеры проклятые…
Желтоватыми огоньками рдеют в темноте цигарки. Неторопливо идет разговор. Девчата тихо-тихо запели песню, хлопцы заслушались. Хороший вечер, тихий, и песня для души радость.
– Славный у тебя голосок, – похвалил фининспектор Надийку. – А ты кем станешь, дивчино?
– Учительницей… как Мария Григорьевна…
– Кстати, что-то ее сегодня не видно, – поинтересовался Нечай. – Не случилось ли чего?
Надийка ревниво передернула плечиком, сказала очень равнодушно, так равнодушно, что все на это обратили внимание:
– Ушла учительница в Долиновку. Говорила, там один старый много песен знает. Может, и заночевала где…
Нечай и фининспектор незаметно переглянулись. Посидели еще, поговорили. А когда луна выкатилась из-за дальнего леса, Нечай шепнул стоявшему рядом с ним Лесю:
– Тревога… Сбор «ястребков» с оружием через час у старой вербы около пруда. Передай другим. И чтобы тихо…
Фининспектор первым встал с дубков.
– Пора, хлопцы. Завтра опять за акты с утра садиться.
– И нам пора, – откликнулся Лесь.
А через час Иван Нечай представлял «фининспектора» комсомольцам истребительного отряда: «Лейтенант Василь Малеванный».
Лейтенант рассказал, что по полученным сведениям в старой мельнице находится контактный пункт националистов. Днем к мельнице никто не ходит – проверили. Значит, ночью… Задача «ястребков» – перехватить связника. Брать живым.
Лейтенант проверил оружие, распределил посты, договорился о сигналах. Комсомольцы по двое исчезали в темноте, кольцом охватывали мельницу, перекрывали засадами оба конца гребли. Василь с Нечаем забрались под куст верболоза у самого водяного колеса. Поодаль укрылись Лесь и Надийка. Девушка уверенно держала раздобытый Нечаем в райотделе милиции кавалерийский карабин – слишком велика обычная трехлинейка для девичьих рук.
Долго лежали в темноте. Дурманяще пахли травы, тихо пробивалась из-под шлюзовых щитов вода. На озере глухо шлепали широкими хвостами-лопастями разгулявшиеся карпы. В селе гасли окна.
Лесь лежал совсем рядом с Надийкой, она чувствовала теплоту его тела. Парень наклонился, чуть слышно прошептал:
– Гарно, правда?
Надийка предупреждающе покачала головой: не отвлекайся, Лесь, слушай…
Невдалеке трижды ухнул пугач. Сигнал: рядом чужой. Надийка поудобнее перехватила карабин.
Бандеровец шел по берегу ручья, через луг, откуда его совсем не ожидали, потому что ближайший путь к мельнице от леса – через греблю, прямо у которой начиналась аллея столетних ясеней. Шел мягким, неслышным шагом, пригибаясь, держа наготове автомат.
Гнат Дзюба, пятнадцатилетний хлопчина, только вступивший в комсомол (берегли его «ястребки» и, как казалось всем, поставили в самое безопасное место), следуя приказу, беспрепятственно пропустил бандеровца к мельнице. Миновал связник и Олеся с Надийкой. Совсем рядом прошел, метрах в двадцати. Приблизился к вербе, раскинувшей ветви над ручьем, и затаился в ее тени, неподвижный. И тут явственно услышали легкий звон металла. Это Гнат не утерпел, стало ему обидно, что самое главное произойдет без него. Пополз он за бандитом да зацепился за что-то винтовкой.
– Бросай зброю! – сразу же крикнул бандиту Малеванный.
Бандеровец прыгнул в сторону, автоматная очередь выбила щепки из старого, почерневшего сруба мельницы. Так получилось, что лейтенант оказался в очень невыгодном положении – сорок метров земли, насквозь пробиваемых автоматом бандита. Василь ожесточенно рвался через эти метры под прикрытием Нечая и других ребят. Хлопцы стреляли расчетливо, пули впивались в вербу, но бандеровца не трогали – был приказ взять живым. Связник, пригибаясь, побежал к ручью: там трава по пояс, а еще дальше – лес.
Навстречу поднялся Лесь. С винтовкой наперевес он в несколько прыжков очутился рядом с бандитом. Тот на бегу вскинул автомат.
Упал Лесь, срубленный очередью.
Бандит сорвал с пояса гранату, все еще надеясь пробить дорогу. Вырвал кольцо, взмахнул рукой. Его опередила Надийка. Выстрел почти слился со взрывом гранаты, которую ослабевшая рука не бросила – оттолкнула на несколько метров.
И сразу стало тихо.
Хлопцы подняли Леся, вынесли на греблю. Лицо парня не потеряло напряжения последней минуты жизни; казалось, скомандуй – снова поднимется комсомолец навстречу бандитскому автомату.
Погиб комсомолец. Погиб боец…
Его и похоронят в этой земле. На вышитых руками старенькой неньки рушниках опустят гроб. Бросят по обычаю комочки земли – «любил он тебя – будь ему пухом», – и все село пройдет мимо свежего холмика с пятиконечной звездой.
…Бандитского связника тщательно обыскали. Ничего не нашли. Видно, спрятана была «почта», как это часто делали бандеровские связники, в металлической рубашке гранаты. Взрыв унес тайну.
Визит вежливости