Удар молнии
Шрифт:
Ворота с шелестом раздвинулись. Совсем ненамного, чтобы мог пройти человек.
Дорожка, проходящая под деревьями, была выложена розовым мрамором, а вокруг пышно разрослись розовые кусты. Кое-где на них виднелись цветы, белые и желтые, ярко блестели прозрачные капли. В древесных кронах перекликались птицы, но мне не удалось увидеть ни одной.
Главный корпус оказался изящным двухэтажным особняком из ослепительно белого камня. За ним виднелись более монументальные строения, скорее всего там обитали пациенты, требующие длительного лечения.
Дверь особняка раскрылась, едва я вступил на крыльцо. Миловидная девушка в белом халате радушно улыбнулась мне. –
Мы миновали еще одного охранника, прошли мимо журчащего в вестибюле фонтанчика и по лестнице поднялись на второй этаж. Пол тут устилали толстые ковры, гасящие звук шагов, а стены и потолок покрывали зеленые, мягко светящиеся панели.
Кабинет, куда меня привели, оказался просторным и светлым. Сам доктор Гэ Хун если чем-то и напоминал китайца, то только именем. Он был высоким, тощим и очень смуглым, а нос его наводил на мысли о клюве. – Добрый день, – сказал психиатр, порывистым жестом предлагая мне присесть. – Рассказывайте, что у вас там с амнезией. – Все очень серьезно, – я уселся в мягкое и глубокое кресло, из какого быстро не встанешь при всем желании, – все началось с того…
Историю мою он слушал внимательно, поблескивая черными глазами, похожими на вишни. – То есть вы не помните ничего, относящегося к вам лично? – уточнил он, когда я замолчал. – Совершенно ничего, – подтвердил я, – но знания относительно социального и физического устройства окружающего мира сохранились. Что, доктор, сможете помочь? – Хотя бы постараюсь, – ответил Гэ Хун, – гарантировать ничего не могу, я видел десятки разных амнезий, но с таким случаем сталкиваюсь впервые. Так что вам придется несколько дней провести у нас…
Сначала я хотел возразить, но потом передумал. Психиатрическая клиника – последнее место, где бандиты из Триады и прочие кровожадные недруги будут искать меня. – Хорошо, – я кивнул, – сколько это будет стоить?
– Ваш случай очень интересен, я напишу о нем не одну статью, поэтому цена будет не очень велика, – доктор оказался в первую очередь ученым, а уже во вторую – бизнесменом. – Надеюсь, состояние вашего счета позволяет потратить несколько сотен федей? – Позволяет, – кивнул я.
Спустя час я стал обитателем просторной комнаты с окном в сад. Она была напичкана новейшей бытовой техникой, от синтезатора продуктов до терминала входа в МИС. Единственное, что мне не понравилось – необходимость раздеться, а одежду и вещи сложить в шкаф. Взамен мне выдали довольно неудобное одеяние зеленого цвета. В нем я ощущал себя уголовником.
– Ну что, вы готовы? – Гэ Хун заглянул в комнату, когда я закончил переодевание. – Готов! – Тогда начнем! Для начала мы обследуем ваш мозг. Пойдемте!
Я покаянно вздохнул и последовал за доктором.
– Присаживайтесь, Александр, – сегодня доктор Гэ Хун выглядел задумчивым и непривычно медлительным. Обычно он фонтанировал энергией, носился по клинике со скоростью урагана, и благодаря этому все в ней делалось быстро, четко и уверенно.
В этом я успел убедиться на собственной шкуре, точнее, на собственных мозгах, которые за последние три дня исследовали великим множеством разнообразных способов. Большей частью я слабо понимал, что именно со мной делают, так что в забытой части жизни мог быть кем угодно, но никак не практикующим психиатром. – Слушаю вас, доктор, – я уселся в знакомое кресло. – Мы провели полное обследование, – сказал психиатр мрачно, – и я… я вынужден констатировать, что вряд ли чем смогу вам помочь!
Это признание далось светилу медицины нелегко. – То есть как? – удивился я. – Вы даже не попытаетесь? – Мы уже попытались, – Гэ Хун устало вздохнул, – концепция активной психиатрии заключается в том, чтобы диагностика состояния больного проходила одновременно с лечебным воздействием. Посредством этого снимается барьер предубеждения, который непременно возникает, если больной точно знает, что его сейчас будут лечить… – Вот оно как! – я вспомнил минуты, проведенные в электрической камере, где голову нещадно щекотало изнутри, часы в "темной комнате", где меня кормили наведенными галлюцинациями, такими яркими и живыми, что в некоторые моменты я терял представление о реальности…
Да уж, мало-мальски опытный в психиатрии человек сразу понял бы, что это не просто исследования. – И я вынужден признать, что ничего не помогло, – доктор пожал плечами. Судя по неловкости движений, он не часто прибегал к этому жесту. – Некоторые участки вашего мозга лишены обычной активности, в других она снижена, в третьих, наоборот, повышена, и вернуть все в норму не смог ни один из наших методов! Такое впечатление, что вы побывали под каким-то мощным внешним воздействием неустановленной природы!
Понятное дело, что побывал – под выстрелом привезенного из Смешанного сектора оружия! Вот только доктору об этом знать не следовало, так что я промолчал. Вместо этого спросил: – Что же делать? Обратиться к другому специалисту? – Не знаю, кто сможет вам помочь, – Гэ Хун задумчиво потер лоб. – В пределах Федерации вы вряд ли найдете лучшее оборудование и специалистов, чем у нас. Разве что профессор Фробениус на Земекисе, – я вздрогнул, – занимался проблемами воздействия на мозг и…
Он замолчал, словно смутившись. Я ждал продолжения. – Совет, который я вам дам сейчас, неофициальный, – голос владельца клиники звучал без привычного напора, – и если вы сошлетесь на меня, я ни за что не признаюсь в том, что дал его! – Что же это за совет? – я с любопытством уставился на собеседника. Неужто предложит компресс из печени летучих мышей или таблетки из верблюжьей мошонки? – На планете Линч, что в Смешанном секторе, – сказал Гэ Хун, – обитают несколько существ, принадлежащих к расе волдхо.
Ничего себе поворот разговора! – По недостоверной информации, – продолжал доктор, не обращая внимания на мое удивление, – они обладают пси-способностями выдающейся силы.
Теперь я вспомнил, о ком он говорит. Волдхо – могучая цивилизация где-то в центре Галактики. Несколько особей этого вида бежали, спасаясь от уголовного преследования. В результате они попали в Смешанный сектор, где успешно прижились, как и сотни преступников других рас.
Но о том, что они обладают пси-способностями, я слышал первый раз. – И что, волдхо способны вернуть мне память? – Скорее всего, – Гэ Хун не выглядел особенно уверенным в своих словах, – но точно я утверждать не возьмусь. Есть данные, что они излечивали представителей гуманоидных рас от амнезии, но кто знает, правда это или сказки?
Не самая приятная перспектива – отправиться на край Галактики к чудищам-телепатам, возможности которых точно не известны. Но альтернатива – остаться без памяти навсегда, а это еще хуже. – Спасибо, доктор, – сказал я довольно кисло и принялся выбираться из кресла. – Если хотите, мы вернем вам часть оплаты, – предложил владелец клиники, – ведь мы не смогли помочь…
Я лишь махнул рукой. – Тогда возьмите мою визитку. Если когда справитесь со своей проблемой – позвоните мне, с удовольствием вас выслушаю, – я кивнул и сунул кусок пластика в карман, даже не поглядев на него.