Удар по России. Геополитика и предчувствие войны
Шрифт:
Таким образом, большинство сетевых групп сложившегося на сегодня «исламистского интернационала», вольно или невольно, действуют синхронно с американцами, когда речь идёт о переустройстве как мира традиционного ислама, так и мира традиции в целом. Другое дело, что некоторые автономные сетевые исламистские группы при этом зачастую бросают вызов самим американцам, выходя из-под контроля и демонстрируя неповиновение, но это лишь побочные издержки, которые только придают достоверности заявлениям со стороны американских властей об угрозе ислама и усилиях, которые американское государство прилагает для борьбы с ней. Не случайно тот же Каддафи обвинял в происходящем в Ливии «Аль-Каиду», а авангардом сопротивления режиму Мубарака было движение «Братья-мусульмане». «Аль-Каида» же бросила вызов Башару Асаду, оказав вооружённое сопротивление.
«Аль-Каида» – это инструмент американской политики в исламском мире, американский молоток, это постпозитивистский миф. Её опасность относится к категориям веры, и если перестать верить в то, что «Аль-Каида» угрожает Америке, то в ту же минуту она становится никакой не антиамериканской, а напротив – проамериканской силой.
Версия о том, что плодами революции в арабских странах воспользуются радикальные исламисты, также не более чем миф. Именно США вскармливали Бен Ладена и «Талибан» ещё во времена советской военной операции в Афганистане. Небезынтересен и тот факт, что, с точки зрения арабской этимологии и смысловой нагруженности, понятие «Аль-Каида» ничего не значит. Это что-то типа «священная организация» или «структура». Действительно, какая подлинно исламская структура может назвать себя просто «структура» или просто «организация». Это как газета «Газета», журнал «Журнал» – чисто постмодернистское явление. Мусульмане, даже исламисты, – так не мыслят. Здесь не обошлось без западного логоса. «Аль-Каида» – это исключительно постмодернистское явление, представляющее собой сеть исламистских ячеек, созданных англичанами и американцами в разные периоды времени в разных частях исламского мира. К этой же сети были подключены также небольшие исламистские секты, возникшие самостоятельно, уже в процессе некой самоиндукции, когда уже запущенный однажды искусственным образом процесс создания исламистских групп порождает возникновение всё новых и новых автономных групп на основе схожих принципов, объединяющихся и координирующих свои действия сетевым образом, преследуя политические цели через ислам. Всё это явление в целом и называется «Аль-Каидой». Какие-то из этих ячеек были созданы англичанами, какие-то позже американцами, часть из них то выходит из-под их контроля, то заключает новые соглашения на базе общих целей, что-то позже возникло самостоятельно. «Аль-Каида» – это не партия, эти люди не имеют партбилетов, они не предъявляли их тому же Каддафи – «мы – “Аль-Каида”, созданная в США». Это сетевая структура, существующая на основе сетевых принципов, типичная ризома, которая то возникает, то затухает, разрушается и вновь возникает уже в новых местах.
Иран и Турция: попытки оседлать исламский сегмент
И всё же главной мишенью Америки на Ближнем Востоке является Иран. Попытки оседлать волну революций и нажить политический капитал на этих процессах со стороны Ирана есть не что иное, как стремление сохранить хорошую мину при плохой игре. Понимая, что вся эта инициатива, безусловно, направлена против самого Ирана, политическое руководство этой страны пытается демонстрировать, что, являясь исламским государством, Иран контролирует часть этих процессов, выраженных в шиитских структурах. В аэропорту ливанской столицы, к примеру, была выделена даже отдельная взлётная полоса для «Хизбаллы», которая целыми самолётами направляла своих людей на «стажировку» в Иран. Во многих странах, где происходят волнения, шииты являются большинством, а в некоторых – значительной частью населения. Поэтому усилия Ирана можно сравнить с тем, что в своё время Советский Союз любые коммунистические и социалистические инициативы во всех частях света приписывал себе.
Это попытка продемонстрировать частичный контроль над происходящими процессами. Запущен маховик социальных трансформаций, который американцы, конечно, не регулируют в режиме ручного управления, они не модерируют каждое действие или каждую вспышку активности. Они запустили целый сценарий с граничными параметрами, который дальше развивается в значительной степени непредсказуемо и для самих американцев, что касается деталей, но в целом движется в заданном изначально направлении. А Иран, понимая, к чему всё идёт, просто пытается сохранить хладнокровие и продемонстрировать, что всё под контролем. Предполагается, что как минимум шиитские группы не доставят головной боли иранскому государству, выступив в лучшем случае на стороне Ирана, в худшем – как самостоятельные силы.
Что касается Турции, то у неё, несмотря на её проамериканскую позицию, ситуация тем не менее очень сложная. Потому что турецкая власть сама не может определиться с ролью ислама внутри своего государства, не говоря уже о чётком представлении, как им оперировать за пределами Турции. При этом довольно происламский режим самой Турции Вашингтону тоже не очень-то нравится. Являясь формально членом НАТО, Турция должна быть на стороне США, с другой стороны, имея такое сильное исламское лобби внутри государства, как среди элит, так и среди населения, турецкий режим не хочет создавать себе ещё и внутренние проблемы, солидаризуясь с американцами, в частности в их антиисламских демаршах. Поэтому Турция в этом вопросе балансирует на грани. В принципе в случае необходимости американцы с лёгкостью пойдут на дестабилизацию ситуации и внутри Турции. И даже на смену нынешнего политического режима, довольно происламского и американцам не очень симпатичного в этой связи и проамериканского во многом лишь декларативно. Ведь, как известно, сетевые войны ведутся как против врагов, так и против нейтральных сил и друзей.
Иран: претензии к России?
В отношениях с Ираном Россия ведёт себя крайне непоследовательно. Очевидно, что США никогда не будут нашим союзником, – это геополитический нонсенс, и жертвовать отношениями с Ираном ради этого – откровенное геополитическое преступление. Поставив коммерческие интересы во главу угла, Россия в отношениях со своим потенциальным геополитическим союзником Ираном пошла на поводу у Запада. Речь идёт, во-первых, о контракте на поставку в Иран российских зенитно-ракетных комплексов С-300, выполнение которого, по сути, было сорвано российской стороной. Соглашение о продаже этих средств ПВО было подписано ещё в 2005 году, но российские власти, долгое время отрицавшие само существование контракта, всё же подтвердили его лишь в 2007-м. Однако на скорости поставок это никак не сказалось: С-300 в Иране ждут по сей день. В какой-то момент иранские власти, похоже, начали терять терпение, а замкомандующего ПВО Ирана бригадный генерал Мохаммад Хасан Мансурян вообще заявил, что его страна готова подать иск в Международный суд и именно по той причине, что «между Ираном и Россией заключено официальное соглашение». Российские комплексы С-300 способны поражать крылатые и баллистические ракеты ещё на дальних подступах к защищаемым объектам – на расстоянии 150 км и на высоте до 27 км. В декабре 2008 года, по словам зампреда парламентской комиссии Ирана по вопросам внешней политики и безопасности Исмаила Коусари, Россия наконец-то начала поставку комплектующих к С-300. Но дальше этого дело так и не пошло.
Глава российской Федеральной службы по военно-техническому сотрудничеству Михаил Дмитриев заявил, что «все сделки идут по плану, а если и есть некоторые задержки с их реализацией, то они носят в основном технический характер». Тем не менее стоит отметить несколько странных совпадений. В апреле 2009 года Россия подписала сделку с Израилем по закупке его беспилотных летательных аппаратов. Французский журнал «Экспресс» со ссылкой на израильскую газету «Гаарец» сообщил, что Израиль согласился продать свои беспилотники России по льготной цене 50 миллионов долларов только на том условии, что она откажется от поставки Ирану систем ПВО С-300. Между тем иранская сторона к тому моменту уже оплатила аванс по контракту. Общая же его стоимость составляет 1 миллиард долларов. Однако в начале октября 2009-го Саудовская Аравия – традиционный союзник США в регионе – тоже призвала РФ отказаться от контракта по С-300, пообещав купить их за большую, чем Иран, цену – от 2 до 7 миллиардов долларов, а также приобрести в России танки, вертолёты и другие зенитно-ракетные комплексы. Далее, в середине июля 2010 года постоянный представитель России в Организации Исламская конференция Камиль Исхаков сделал заявление, что введение новых санкций против Ирана и их поддержка со стороны России никак не отразились на отношениях Москвы с ОИК [29] . Исламская дипломатия со стороны 57 стран, входящих в Организацию, высказала понимание. «Никакого негатива не произошло», – поспешил заверить Исхаков. Да и какой может быть негатив после того, как Россия поддержала очередную, четвёртую по счёту резолюцию, которая предусматривает ужесточение санкций в отношении Тегерана?
29
Организация Исламская конференция (Organisation of Islamic Cooperation), после 2011 года – Организация исламского сотрудничества (ОИС) – международная организация исламских стран.
Против кого санкции: геополитический и гуманитарный аспект проблемы
При более пристальном взгляде из России на принятые санкции всё больше становится очевидным, что эти санкции направлены скорее даже не против Ирана, а против… России. В последние десятилетия США – наш главный геополитический оппонент – выстраивает вокруг России санитарный кордон, монтаж которого практически завершён в Европе, а сейчас он успешно достраивается по южному участку Евразийского континента.
Именно Иран представляет собой последнюю брешь в американском санитарном кордоне, не даёт сомкнуть его на юге и реализовать тем самым один из этапов американской стратегии анаконды – удушения Евразийского континента и в первую очередь России. Поэтому России Иран как стратегический партнёр крайне выгоден; именно Иран даёт возможность осуществить прорыв удушающей блокады «кольца анаконды». Союзнические отношения между Россией и Ираном могли бы привести к развёртыванию как минимум двух военных баз – на севере Ирана, в провинции Восточный Азербайджан, и на юге, на острове Кешм. Первая база позволила бы России контролировать действия, происходящие в Азербайджане, Грузии и Турции, а вторая – действия НАТО в зоне Персидского залива, Ираке и других арабских государствах.
Иран – именно то стратегическое пространство, которое даёт России возможность выхода к тёплым морям, в Индийский океан, то есть возможность движения в южном направлении. Таким образом, отношения с Ираном – это залог геополитического разрыва санитарного кордона, с одной стороны, и стратегический выход к Индийскому океану, с другой, – вот два условия, реализация которых необходима России для того, чтобы сохраниться. Именно поэтому геополитическая субъектность Ирана – это сейчас главная проблема для замыкания «кольца анаконды», которая стоит перед США. А для этого Америке необходимо взять под политический и геополитический контроль его территорию, нужен повод для того, чтобы под благовидным предлогом вторгнуться в Иран и лишить его суверенитета, установив либо прямой контроль, либо как минимум проамериканский марионеточный режим посредством инициирования «цветной» революции. Собственно, вероятность прямого военного удара увеличивается с уменьшением возможностей осуществить «цветной» переворот, попытки которого совершались уже неоднократно.