Ударная волна
Шрифт:
Мастерски работая ручкой газа и реверсом переднего и заднего хода, Джордино удерживал посудину на одном месте. Упершись взглядом в море, он не видел, что делает друг.
Питт молился, чтобы ветер был устойчивым, и получил больше, чем просил. Змей так и рвался из рук. Спустив рукав видавшей виды кожанки, Питт обернул им, как перчаткой, трос, чтобы руки не порезать. Змея тянуло так, что Питту едва не вывернуло руки. Питт стиснул зубы, стараясь подавить дурное предчувствие. Он опасался, что ветер переменится и змей разобьется о камни, что Джордино с Мэйв не удержат
Питт бодрился, до конца вычерпывая свои душевные силы. В полутьме он не мог точно определить, поднялась ли «кошка» выше края утеса. Вдруг он почувствовал, как под рукав кожанки скользнул узел, завязанный на тросе. Это означало, что змей поднялся на сто метров. Питт стравил еще двадцать метров троса. Утратив сопротивление ветру, змей заметался из стороны в сторону и упал.
Огромное облегчение ощутил Питт не только в мыслях, но и во всем теле, когда, несколько раз потянув за трос, убедился, что тот не поддается. Крючья якоря с первой же попытки вцепились в камень.
— Ал, заводи тримаран в бухту. Путь наверх проложен.
Джордино только этого и ждал. Работа по удержанию посудины на месте под неослабевающим напором прибоя стала испытанием для его умения и ловкости. С удовольствием поставив реверс в положение «вперед», он поддал газу и повел «Дивную Мэйв» меж камней ко входу в бухточку.
Мэйв вернулась на бак, чтобы исполнять обязанности впередсмотрящего, и принялась указывать Джордино путь в чернильной воде, которая по мере их продвижения в бухту успокаивалась все больше.
— Вижу берег, — доложила Мэйв. — Мы как раз в полоску песка метров в пятнадцать упремся, если возьмем чуть левее.
Прошло несколько минут, и нос с фальшкорпусами уткнулся в мягкий песок. Питт взглянул на Мэйв. Утесы заслонили луну, и в тени он с трудом различил черты ее лица.
— Вот ты и дома, — сказал Питт.
Запрокинув голову, она смерила взглядом утесы и узкую полоску звездного неба.
— Нет, еще не дома.
Питт накинул кожанку на плечи Мэйв и крепко потянул за трос.
— Лучше нам не терять времени, пока патруль не пришел.
— Я должен идти первым, — сказал Джордино. — Я самый сильный.
— В этом никто не сомневается, — улыбнулся Питт. — В любом случае, думаю, на этот раз твоя очередь.
— Ах да! — припомнил Джордино. — Пришло время расплачиваться за то, что тогда, в Андах, террорист обрезал твою страховку, когда ты плавал в этой раковине среди камня, а я стоял и смотрел разинув рот, как беспомощный лежебока.
— И мне пришлось выбираться без всего, кроме пары отверток.
— Расскажи мне об этом еще разок, — съязвил Джордино. — Никогда не устану слушать эту байку.
— Пошел вперед, критикан, и смотри патруль не прозевай.
Коротко кивнув в ответ, Джордино ухватился за тонкий трос и сильно потянул его, убеждаясь в надежности.
— Эта ниточка вполне крепкая, чтобы выдержать мой вес?
Питт пожал плечами:
— Остается только уповать на это, так ведь?
Джордино
— Отыщи парочку выступающих камней и привяжи посудину и за нос, и за корму, — велел Питт Мэйв. — Если дела обернутся к худшему, мы можем рассчитывать, что «Дивная Мэйв» вынесет нас отсюда.
Мэйв недоуменно взглянула на него:
— А как еще ты собирался уходить отсюда?
— Я малый ленивый. Где-то глубоко в душе я лелеял надежду украсть одну из яхт твоего отца, а может, и самолет.
— Ты за собой армию ведешь?
— Половина ее полков перед тобой.
Разговор умолк, и оба устремили глаза вверх, гадая, далеко ли ушел Джордино. О продвижении друга Питт мог судить только по дерганью троса.
Минут через тридцать Джордино остановился перевести дыхание. Руки у него ныли так, будто тысяча чертей истыкала их остриями вил. Поднимался он довольно быстро, если учитывать неровности скалы. Взобраться без троса было бы невозможно. Даже с нормальным снаряжением, одолевая в темноте за раз по метру, выбирая точку опору для пальцев ног, вбивая крюки и закрепляя в кольцах страховку, на восхождение потребовалось бы часов шесть.
Минута — не больше — на отдых, и снова они друг за другом принялись перехватывать трос. Устало, но по-прежнему мощно подтягивал он себя вверх, обходя выступы и экономя силы на уступах. Ладони у него стерлись в кровь от беспрестанного хватания и подъема по тросу, взятому с яхты Родни Йорка. В общем-то, нейлоновая веревка едва-едва его выдерживала. Зато она была легкой, в противном случае змей не вознес бы якорь на вершину.
Джордино приостановился, чтобы взглянуть вверх на теряющуюся в тени кромку вершины, очерченную звездами. «Метров пять, — прикинул он, — еще пять метров». Дышал он тяжело, болезненно всхлипывая, грудь и руки ныли от ушибов и царапин о невидный в темноте камень. Громадная его сила была на исходе. Последние метры Джордино взбирался, по сути, на одной только воле. Несокрушимый, крепкий и твердый как камень, по которому он взбирался, Джордино лез и лез, не помышляя больше об остановке. И наконец перед ним открылась земля. Еще один, последний, рывок через край — и он лег плашмя, прислушиваясь, как колотится сердце, как кузнечными мехами ходят легкие, с хрипом втягивая и выталкивая воздух.
Минуты три Джордино лежал недвижимо, радуясь, что мучения его закончились. Оглядевшись вокруг, он обнаружил, что лежит поперек дорожки. Поодаль, всего в нескольких шагах, маняще темнела стена из деревьев и кустарников. Не заметив ни огонька, ни какого-либо движения, Джордино прошел по тросу до «кошки» и увидел, что та прочно держится за вылезшие на поверхность камни.
Сумасбродная идея Питта сработала просто замечательно!
Удостоверившись, что «кошка» никуда не денется, Ал поднялся на ноги. Отвязал змея и припрятал его среди растений напротив дорожки, потом вернулся к краю утеса и два раза сильно потянул за трос.