Ударная волна
Шрифт:
— Никто не спорит: власть у этого человека огромная. Взятки Дорсетта осели глубоко в карманах членов конгресса Соединенных Штатов и парламентов Европы и Японии. Диву даешься, какие знаменитости на него работают.
Лицо Сэндекера сделалось пунцовым — не от напряжения, а от бессилия. Сдерживать гнев и обиду не было сил. Адмирал остановился, согнулся, упершись руками в колени и уставившись в асфальт.
— Я, ни минуты не мешкая, закрыл бы НУМА за возможность
— Уверен, вы не один такой, — усмехнулся Ганн. — Тех, кто не верит ему, а то и ненавидит его, должно быть, тысячи. И все же они ни за что не предадут его.
— И немудрено! Если он не устраивает несчастных случаев со смертельным исходом для тех, кто стоит у него на пути, так покупает с потрохами, заваливая алмазами их ячейки хранения в каком-нибудь швейцарском банке.
— Алмазы — мощное средство убеждения.
— Ими ему никогда не повлиять на президента.
— Не повлиять, только президент вполне способен последовать дурному совету.
— Только, уверен, не тогда, когда на карту поставлены жизни более миллиона человек.
— По-прежнему ни гугу? — поинтересовался Ганн. — Президент обещал связаться с вами через четыре дня. Прошло шесть.
— Чрезвычайность ситуации не прошла мимо него…
Собеседники обернулись на звук сигнала, донесшегося из бирюзовой машины, остановившейся на улице напротив беговой дорожки. Нагнувшись к пассажирскому окошку, водитель прокричал:
— Звонок из Белого дома, адмирал!
Сэндекер обернулся к Ганну и слегка улыбнулся:
— У президента, должно быть, большие уши.
Он подошел к машине. Водитель протянул ему трубку.
— Уилл? — сказал Сэндекер.
— Приветствую, Джим. Боюсь, у меня для вас плохие новости.
Сэндекер напрягся.
— Поясните, пожалуйста.
— Вникнув в дело должным образом, президент отложил любую операцию, связанную с акустической чумой.
— Но почему?! — воскликнул Сэндекер. — Он что, не понимает, чем грозит это решение?
— Эксперты Национального научного совета не согласились с вашей теорией. Их убедили отчеты о вскрытиях, проведенных врачами в Мельбурнском центре борьбы с болезнями. Австралийцы убедительно доказали, что пассажиров круизного лайнера поразила редкая форма бактерии, схожей с той, что вызывает «болезнь легионеров».
— Быть того не может! — взорвался Сэндекер.
— Я знаю только то, о чем меня уведомили, — признался Хаттон. — Австралийцы предполагают, что виновата зараженная вода в увлажнителях системы обогрева судна.
— Мне плевать на то, что говорят эти патологи. Президент
— Простите, Джим. У президента руки связаны. Ни один из его советников по науке не счел ваши доводы достаточно серьезными, чтобы идти на риск международного скандала. И уж точно не в год выборов.
— Это же безумие! Если мои люди правы, то президент не добьется избрания даже на должность мойщика общественных туалетов.
— Это с вашей точки зрения, — холодно заметил Хаттон. — Могу лишь добавить, что Артур Дорсетт уже предложил открыть свои горные предприятия для международной группы проверки.
— Как скоро можно собрать группу?
— Такие вещи требуют времени. Две, может, три недели.
— К тому времени весь остров Оаху будет забит мертвыми телами.
— К счастью ли, к несчастью — все зависит от того, как поглядеть, — но в подобном убеждении вы в меньшинстве.
Сэндекер мрачно выдавил:
— Я понимаю: вы сделали все, что в ваших силах, Уилл, и признателен за это.
— Джим, прошу вас связаться со мной, если у вас появятся новые сведения относительно акустической чумы. Для вас мой телефон всегда свободен.
— Благодарю.
— Прощайте.
Сэндекер отдал трубку водителю и вернулся к Ганну:
— Нам дали по мозгам.
Ганн был потрясен:
— Президента не интересует то, что творится?
Сэндекер кивнул, признавая поражение.
— Дорсетт подкупил патологов. Они сфабриковали отчет, из которого следует, что причиной смерти пассажиров круизного лайнера явилось заражение отопительной системы.
— Нам нельзя сдаваться! — воскликнул Ганн, взбешенный неудачей. — Мы должны найти какое-то другое средство, чтобы остановить безумие Дорсетта.
— Когда подступают сомнения, — произнес Сэндекер, у которого во взгляде заполыхал огонь, — положись на того, кто толковее тебя. Есть один человек, у кого может быть ключ к разгадке.
Адмирал Сэндекер сделал первый удар по мячу на поле гольф-клуба «Верблюжий горб» в Райской долине Аризоны. Под безоблачным небом этого штата было два часа дня. Всего пять часов прошло со времени его разговора адмирала с Хаттоном. Приземлившись в аэропорту городка Скотсдейл, Сэндекер взял у приятеля, старого морского служаки, машину и отправился прямо на площадку для гольфа.